Я забыла твои глаза,
Я забыла твои черты,
Только помню, как ты сказал
В дни, когда развели мосты:
"Все равно мы - одна река,
Нам прощаться не на века".

Может, так оно, может, нет, -
Ведь прошло с той поры сто лет.

Ю. Друнина

Ты запрокидываешь голову
Затем, что ты гордец и враль.
Какого спутника веселого
ривел мне нынешний февраль!

Преследуемы оборванцами
И медленно пуская дым,
Торжественными чужестранцами
Проходим городом родным.

Чьи руки бережные нежили
Твои ресницы, красота,
И по каким терновалежиям
Лавровая тебя верста... -

Не спрашиваю. Дух мой алчущий
Переборол уже мечту.
В тебе божественного мальчика, --
Десятилетнего я чту.

Помедлим у реки, полощущей
Цветные бусы фонарей.
Я доведу тебя до площади,
Видавшей отроков-царей...

Мальчишескую боль высвистывай,
И сердце зажимай в горсти...
Мой хладнокровный, мой неистовый
Вольноотпущенник - прости!

М. Цветаева

Дождя осенняя туманность,
Природы женское тепло...
А я живу - такая странность -
Живу и даже верю в зло.

Все это было, было, было;
Все это было, будет, бу...
Плетется рыжая кобыла,
Везед дрова, везет судьбу.

Г. Иванов

Ты мне всегда писала: "Будь!",
Заканчивая письма.
И всей земной тревоги жуть
Тогда лишалась смысла.

И на распутье роковом,
Освободив ветрила,
Мела метель в сороковом
И в сорок первом била.

Снега сошли и смыли след,
Но, сердцем верный чуду,
Кричу тебе сквозь двадцать лет:
"Я был! Я есть! Я буду!"

Я на полслова не солгу
Пред тем, что в песне спето.
И крик теряется в снегу,
И глохнет без ответа.

М. Дудин

Дождь рисует боль,
Чертит по стеклу,
Примешать бысоль,
Да слизнуть слезу.

Странный контур луж
Символом немым
Мелкой вязью кружев
Бьется у витрин.

Меж косых полос
Видно жизнь мою,
Вписан каждый вздох
Каплями минут.

С. Абдинова

Нескладные ночи бессонные,
Лихая сумятица дней.
Пространство, на время деленное, -
Мерило земных скоростей.
Как век совместить с одиночеством,
Которое прячется в нас?
Порой сокровенное хочется
Считать километрами в час.

В. Плющиков

По слабости характера я мог
не то сказать и не туда податься.
Я мог капитулировать и сдаться,
но, уплотнившись, сжался я в комок.

За то, что сжался я в комок, плачу
своею комковатостью суровой.
Зато - живой, практически здоровый
и делаю, примерно, что хочу.

Б. Слуцкий

Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.

Показалось, что много ступеней,
А я знала - их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: "Со мною умри!

Я обманут моей унылой,
Переменчивой, злой судьбой!"
Я ответила: "Милый, милый!
И я тоже. Умру с тобой..."

Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем.

А. Ахматова

Мы любовь свою схоронили,
Крест поставили на могиле.
- Слава богу! - сказали оба
Только встала любовь из гроба,
Укоризненно нам кивая:
- Что ж вы сделали?
Я - живая!

Ю. Друнина

Я пишу,
А он не понимает
Ничего. Меня не обнимает,
Вечером со мной не говорит,
Утром поцелуями не будит.
Думает, что ничего не будет,
Если он слегка повременит.

И. Моисеева

Я думала,
Письмо дойдет -
Оно же не дошло.

Я думала,
Зерно взойдет -
Оно же не взошло.

Я не ждала.
Закрыла дверь.
Но кто-то постучал.

Я поняла:
Дошло! Взошло!
Пришел... Но опоздал...

Ю. Матонина

4

Настанет день — печальный, говорят!
Отцарствуют, отплачут, отгорят,
— Остужены чужими пятаками—
Мои глаза, подвижные как пламя.
И—двойника нащупавший двойник—
Сквозь легкое лицо проступит лик.
О, наконец тебя я удостоюсь,
Благообразия прекрасный пояс!

А издали — завижу ли и Вас? —
Потянется, растерянно крестясь,
Паломничество по дорожке черной
К моей руке, которой не отдерну,
К моей руке, с которой снят запрет,
К моей руке, которой больше нет.

На ваши поцелуи, о, живые,
Я ничего не возражу — впервые.
Меня окутал с головы до пят
Благообразия прекрасный плат.
Ничто меня уже не вгонит в краску,
Святая у меня сегодня Пасха.

По улицам оставленной Москвы
Поеду — я, и побредете — вы.
И не один дорогою отстанет,
И первый ком о крышку гроба грянет,
И наконец-то будет разрешен
Себялюбивый, одинокий сон.
И ничего не надобно отныне
Новопреставленной боярыне Марине.

6

Над синевою подмосковных рощ
Накрапывает колокольный дождь.
Бредут слепцы калужскою дорогой, —

Калужской — песенной — прекрасной, и она
Смывает и смывает имена
Смиренных странников, во тьме поющих Бога.

И думаю: когда — нибудь и я,
Устав от вас, враги, от вас, друзья,
И от уступчивости речи русской, —

Одену крест серебряный на грудь,
Перекрещусь, и тихо тронусь в путь
По старой по дороге по калужской.

М. Цветаева

Я люблю безнадежный покой,
В октябре - хризантемы в цвету,
Огоньки за туманной рекой,
Догоревшей зари нищету...

Тишину безымянных могил,
Все банальности "Песен без слов",
То, что Анненский жадно любил,
То, чего не терпел Гумилев.

Г. Иванов

Да будет так! И пусть! И поделом!
Бороться с чувством не имеет смысла.
А где-то здесь поблизости - твой дом.
Над ним беда, как колокол, нависла.
Ты думаешь... Но разве можно вспять
все повернуть и возвратить былое?
Открылись раны у меня опять.
И только эта боль всему виною.

О. Чиладзе

Поверил клевете, и сплетне, и навету,
И сочетанью слов: "А знаешь, говорят..."
Как будто жил во тьме, как будто было свету -
Что в слепеньком окне, глядевшем на закат.

Был шаток твой мирок, где море - в чайном блюдце,
Где вера и любовь - в истлевшем узелке.
Где пыльные мечты уже без звона бьются,
А тают, как ледок на медленной реке.

А где ты сам теперь? Ни отзвука, ни слова.
Но если был, - прощай, поверивший словам
Завистливых лжецов. Крепка моя основа
И корни глубоки, и недоступны вам.

Н. Полякова

И листопад, и снег - одновременно!
Круженье медленных багряных звезд
с огромною летящею вселенной
из белых точек - высветил мороз.

И неспроста волнение охватит,
наполнив душу музыкой, когда
сквозь круговерть белеющих галактик
пойдет наклонно алая звезда.

Измерить красоту какою мерой?
Немым восторгом в толчее людской
охвачен, замираешь перед сквером
на улочке невзрачной городской.

Д. Минин

Не прикажешь ведь вдохновению:
"Поулягся и подожди".
Нетерпение,
Нетерпение
В каждой жилке моей гудит!
Песня, песня крылами бьется.
Не пустить - поломает крыло...
К людям!
К людям!
А значит - к солнцу:
Только с ними тепло!

В. Багинская

Разбираю стопки писем, роюсь в ящиках стола:
стопки писем, стопки писем без порядка и числа.
Словно жизнь свою итожа, провожу меж ними нить:
те, что слева, - уничтожить, те, что справа, - сохранить.

Чтоб унять свои сомненья, перечитываю вновь,
и всплывает из забвенья позабытая любовь.
Виновато оглянувшись, я навстречу ей иду
и, сквозь слезы улыбнувшись, в стопку правую кладу.

Следом, вот, письмо от друга - друг давно уже не друг, -
но оддергиваю руку, вдруг почувствовав испуг.
И звонит бессонный зумер, никуда не убежать:
тот уехал, этот умер - не могу уничтожать.

Стопки писем разбираю, выбираю наугад,
как слепой, иду по краю: справа - рай, а слева - ад.
Бьется пламень в адской топке, настежь райские врата.
Все, как прежде, в правой стопке, в левой стопке - пустота.

М. Володин

Что же ты плачешь?
А может, не надо?
Чувствуешь -
С поля струится прохлада,
Пахнет дневным,
Голубым небосводом,
Садом вечерним,
Рекою и медом?
Видишь - готовятся
Птицы к покою,
Раз и другой
Покружась над рекою?
Слышишь - дорога
Притихла, синея,
Нежное что-то
Воркует над нею?
Вроде бы нет
Никакого порока.
"Что же ты плачешь?" -
"А мне одиноко..."

А. Чепуров

Сердце к сердцу не приковано,
Если хочешь - уходи.
Много счастья уготовано
Тем, кто волен на пути.

Я не плачу и не жалуюсь,
Мне счастливой не бывать.
Не целуй меня, усталую, -
Смерть придет поцеловать.

Дни томлений острых прожиты
Вместе с белою зимой.
Отчего же, отчего же ты
Лучше, чем избранник мой?

А. Ахматова