Когда вы были молоды, все говорили вам, что вы уникальны и индивидуальны. Идея индивидуальности существует уже много веков, но чем больше мы узнаем о наших телах, тем больше биологи подозревают, что микроорганизмы внутри нас означают, что мы скорее собрание триллионов организмов, нежели индивидуальные личности.

В феврале в журнале PLOS было опубликовано исследование, согласно которому микроорганизмы, обитающие в вашем рту, вашем желудке и на вашей коже «ставят под вопрос саму концепцию нашего «я».

К понятию уникальности индивида философ Готфрид Вильгельм Лейбниц пришел лишь в 1695 году, прогуливаясь по саду с германской принцессой. «Поэтому они начали собирать листья, и каждый лист, конечно, был другим», говорит Тобиас Рис, директор Института Берггрюена в Лос-Анджелесе и соавтор работы, опубликованной в PLOS. Лейбниц предположил, что каждый лист должен быть уникальным и индивидуальным.

До этого «люди были частью природного, данного богом космоса и не могли отделиться от природы», говорит Рис. «Даже искусственное или техническое было призвано довершить лишь то, что природа оставила незаконченным».

Однако по мере развития естественных наук, мы начали больше думать так, как Лейбниц думал о листьях: мозг, иммунная система и геном делают нас индивидуальными.

Врач Франц Галл однажды сказал Иммануилу Канту, что форма его мозга, а значит, и форма его черепа делает его философом, рассказывает Рис. Многие философы считают этот момент переходным: люди начали думать о мозге как об уникальном явлении. Спустя тысячи исследований мозга, которые пришли позже, стало трудно представить индивидуума без мозга.

В 1960 году австралийский иммунолог по имени Фрэнк МакФарлан Бернет получил Нобелевскую премию за свою работу, которая продемонстрировала, что иммунная система отделяет нас от другого. Иммунная система отделяет нас от патогенов, вирусов и бактерий, из-за которых мы болеем.

Исследования в области генетики и открытие ДНК Уотсоном и Криком придали идее индивидуальности еще больше уверенности.

Но чем больше ученые узнают о микрофлоре, тем больше пересматривают идею человека как отдельного организма. «В настоящее время есть неопровержимые доказательства того, что нормальное развитие и поддержание организма зависит от микроорганизмов, которых мы укрываем», говорят ученые.

Микробы, которые составляют около половины клеток нашего тела, влияют на мозг человека, иммунную систему, экспрессию генов и другие процессы.

Микробы могут производить нейромедиаторы — дофамин, который связывают с чувством эйфории и агрессии, говорит Томас Бош, профессор зоологии в Университете Киля и один из соавторов работы. Дисбаланс среди кишечных микробов приводит к определенным заболеваниям, включая аутизм, депрессию, болезнь Паркинсона, Альцгеймера, аллергические реакции и определенные аутоиммунные заболевания, впрочем, исследований на эту тему пока очень мало.

Это не означает, что люди не уникальны — мы определенно отличаемся друг от друга — но эта наша уникальность обусловлена не только генетикой или нашими мозгами, но и организмами, которые живут в и на наших телах.

«Что традиционно считалось частью самих людей по большей части бактериального происхождения, то есть „не нашего“», говорит Бош. Новые открытия в микробиологии заставляют переосмыслить наше представление о нас самих. Не стоит также забывать, что геномы людей переплетены с микробами, и технологии редактирования генов вроде CRISPR-Cas9 требуют учета микробов.

Когда мы рассматриваем тот факт, что микробы оказывают настолько большое влияние на наши мозги, иммунную систему и геномы, внезапно становится трудно определить «индивидуальное» в человеке. Рис говорит, что когда он впервые донес это до соавторов, им было непросто это принять.

«Они всегда думали о себе как о людях, об индивидах, цельных и единых, а теперь что?», говорит Рис. Поэтому они пришли к выводу, что определение человеческого индивида куда более расплывчато, чем мы привыкли считать. Мы — живое сообщество, или же «мегаорганизм».

Не все микробиологи или философы с этим согласятся, конечно. Эллен Кларк, профессор философии в Университете Лидса в Великобритании, говорит, что микробный вклад в организм человека не особо меняет того, кто мы есть.

«У нас есть много аспектов, которые зависят от генов вне нас — я не могу воспроизводиться без пары, например», говорит она. Почему же влияние на микробов в сравнении с этим так важно? Впрочем, микрофлора, по ее мнению, в целом обеспечивает «хорошее противоядие индивидуализму».

Джонатан Эйзен, микробиолог Калифорнийского университета в Дэвисе, полагает, что авторы переоценивают влияние микробов на наше поведение.

«Определенные микрофлоры влияют на всевозможные аспекты поведения у млекопитающих и, вероятно, у людей. Но так делают и лекарства. И телевизор. И школа. Означает ли это, что наше восприятие себя должно включать препараты, которые мы принимаем?».

Эйзен также указывает, что эти идеи не новы. Предыдущие исследования уже рассматривали идею расширенного человечества, вроде концепции гологенома, разработанной в 1990-х, в которой геном определяется как сумма всех генов всех клеток в организме. Эйзен говорит, что микрофлора предлагает отличную возможность для ученых, философов и художников обсудить переплетения между их рабочими сферами, а вот Кларк остается скептично настроенной.

Именно поэтому нам нужно больше обсуждений этой темы. Влияние микрофлоры на человека трудно отрицать.

Мар 24, 2018Геннадий