Он проснется. Он, один из тех, про кого подружкам говоришь «не получилось» и улыбаешься тоскливо с подтекстом «ну ничего, живу дальше»,  а ночами бьешься в стены, плачешь, и рот себе затыкаешь, чтобы не кричать, не выть от боли. Так вот он, такой мужчина, по-настоящему в жизни не случившийся, однажды проснется в съемной квартире на окраине, или в собственной в центре – не важно. Проснется утром, потому что на работу, или днем, потому что на работу не надо, и вдруг внезапно внутри у него что-то екнет, уколет, дрогнет и он вспомнит. Вспомнит девочку. Вспомнит просто так, без какой либо причины, просто лицо мелькнет перед глазами, и думаю, это лицо будет обязательно смеяться, а если помимо лица тело будет, то неприкаянные руки, конечно, будут толкать, или пальцами в ребра, и тут уже от ее истеричного смеха, вырвавшегося из прошлого, проснувшийся мужчина не избавится. Он ухмыльнется, не придаст значения этой девочке из памяти, будет умываться, и само собой окажется, что щеки еще помнят прикосновения трепетные и поцелуи отчаянные, подумает: к чему она все утро мне мерещится? Заварит себе чая, вспомнит, что когда она была грустная, казалось, вселенская тоска в ней заключена, вспомнит, как увидел ее в первый раз, вспомнит, какой она была искренней и как могла говорить от всей души. А дальше он станет вспоминать отдельные случаи, будет и смеяться чему-то, и о чем-то грустить.  Тяжело вздохнет, обуваясь в прихожей, чтобы сбежать из квартиры к друзьям или к девушке, той, что теперь в его голове, но только не в эту минуту. Он не будет жалеть о той, что мимо прошла, а в сущности, которую он сам отправил путешествовать дальше, но вдруг подумает: она навсегда останется чем-то неземным, странным, такая живая, бурная. Девочка-комета пролетела мимо, а может быть  сгорела.
А девочка просто хочет надеяться, что задела его, коснулась…  А девочка хочет быть чьей-то уж если не ошибкой, то памятью – странным и глупым ее фрагментом.