- Что это Ден?
- Сигареты.
- Я вижу. Почему они у тебя?
- Ну, наверно логично было бы предположить, чтобы использовать по назначению.
- И какое же у них назначение?..
Эта комедия продолжалась уже около получаса. Директор напротив нервно постукивал пальцами по столу. А я ерзал на стуле, не то чтобы бы было страшно или что-то еще. Меня просто нервировал этот тупиковый разговор. Да и атмосфера тут… Гнетущая, что ли. Почему кабинеты директоров так устроены, что ученики в них чувствуют себя, мягко говоря - отвратительно?! Громоздкий стол из какого-то темного дерева: не то дуба, не то граба – и где же любимый минимализм японцев?! Где угодно, по всем академии, но только не здесь. Здесь есть массивный стол и пачка сигарет посередине. Какие-то бумаги, телефон, изящная пара ручек для подписей. И никак не вяжущаяся с этой деловой действительностью – пачка сигарет. Я бы многое отдал, если бы ее там не было, но жизнь была неумолима и машины времени, увы, нет. Это было даже унизительно сидеть тут и быть отсчитанным за какие-то сигареты, когда мне уже шестнадцать! И так раздражающе было ерзать на стуле, опустив голову, отвечая на вопросы, глупее которых не придумаешь. Гнев во мне медленно, но верно закипал и грозился вырваться в ближайшие минуты, если эта психологическая пытка не прекратиться.
- Зачем тебе сигареты Ден? – глаза с ореолом морщинок вокруг смотрели внимательно, даже цепко, а главное не моргая. От этого взгляда мне было не по себе.
- Чтобы курить. Да, Микацуру-семпай, я курю, - я поднял глаза, упрямо стараясь не отвести их раньше времени. Смело и открыто, с вызовом, хоть и сильно билось сердце о грудную стенку. Минута безмолвного противостояния, пока директор не причмокнул и облокотился на кресло, утопая в нем. По-хозяйски сложил руки на груди, придирчиво оглядывая меня. Я почувствовал, что нахожусь под рентгеном морщинистых глаз. И конечно же проверку с завидным грохотом провалил. Растрепанные волосы, галстук торчит из кармана, а не аккуратно завязан на шее, рубашка распущена на пару пуговиц. Что сказать – “примерный ученик”. Я посмотрел на время. – Семпай, уже четыре часа, во время свободного времени я имею право ходить, как захочу и в чем захочу. Ну, в разумных пределах конечно… - голос немного дрожал, но в общем я держался не плохо.
- Может, еще мне расскажешь, что написано в уставе академии?!.. Например, про это, - кивок на злосчастную пачку. Да что она ему сдалась! Это же простые сигареты!
- Курить на территории академии запрещено, - видимо в моих глазах отразилось то возмущение, которое господствовало внутри и директор, ничего не говоря, кинул мне пачку. Намек был понятен. Из внутреннего кармана мелькнула зажигалка, губы сжали горький фильтр сигареты и кабинет наполнился клубами дыма. Я чуть поперхнулся, когда делал очередную затяжку, очень не по себе было курить под прицелом этих морщинистых глаз. – Пожалуйста, не смотрите так…
- Знаешь Ден… - сердце упало, глухо булькнуло где-то в глубине. – У меня были разные ученики. И такие разговоры не новые, были даже еще хуже, но, ни один не вел себя, так как ты. Любой здравомыслящий ученик, уже бы тысячу раз просил прощения и извинялся бы. Но не ты… Какой-то особенный может?!.. Кем ты себя возомнил?! То, что у тебя другой разрез глаз и цвет кожи, это не значит что ты какой-то особенный, - началось… ну почему у всех старших все сводиться к этому?! Да, я не японец, но живу в Японии с малых лет, так уж случилось и далеко не по моей воле. И сколько себя помню, слышу одно и тоже! Что за дурацкий национализм?! С самого младенчества тыкают. А как тут не почувствовать себя особенным когда с младших классов тебя дразнят и задирают одноклассники. Как в средней школе приходилось драться и чувствовать на себе взгляды наполненные гневом и завистью, только потому, что понравился девочке из параллельной группы, из-за своей не стандартной в Японии внешности. Кто же виноват, что в росте обгоняю мальчишек на полголовы?!.. А потом, в старших классах, когда все немного успокоилось, чувствовать себя изгоем среди одноклассников. Да, конечно я буду другим.
- Ты нахал и наглец Ден. Уже не раз на тебя поступали жалобы от учителей. Знаешь… обычных учеников, я вижу два-три раза в год – когда начинается и оканчивает учебный год, и на разных праздниках. Ты же скоро, чувствую, переедешь из общежития в мой кабинет, - сигарета тлела зажатая губами. Пепел падал мне на штаны, но я сидел не шелохнувшись. Директор, лениво, с явным наслаждением, достал из кипы бумаг папку с моим именем. Я нервно сглотнул, не думая не извиняться, не оправдываться, а зачем?! Бесполезно, всё равно, через неделю другую снова окажусь перед этим громоздким столом. Давать слово и нарушать его – не в моих принципах.
- Надеюсь, ты понимаешь, что просто губишь свою жизнь. Я не знаю, куда тебя примут с таким личным делом… Ты ведь мальчик не глупый, вот… - директор листал обычную папку с единственным опознавательным знаком – моим именем – Дениэль Френсис Норон. – второе место на конкурсе изобретений. Ты ведь тогда собрал двигатель машины?!
- Да, немного мощности добавил, кое-что изменив.
- Да знаю, единственный преподаватель, который на тебя жалуется с иронией это учитель физики. Вот: твои работы по правоведенью, скажу по секрету, пользуются популярностью среди других учителей по этому предмету, доработанные конечно… Но это так, чтобы ты знал. Плюс вся академия болеет за команду по волейболу, в которой ты играешь. Спасибо за кубок, кстати.
- Ищите для меня стимул?! По-моему разговор первоначально шел о вреде курения.
- Нет, первоначально и всегда он шел о своем поведении. Ты думал о своей будущей профессии? Все-таки право, физика и физкультура находятся в разных областях знаний.
- Не знаю, - порой честность куда лучше чем ложь. Тем более, что ничего нового я этой фразой не скажу. – Правда, не знаю. Да, и откровенно говоря - мне все равно, - директор лишь иронично хмыкнул себе под нос. Вообще-то он мне нравился, когда не целился взглядом. Мы ведь часто допоздна засиживались, когда меня в очередной раз отправляли к нему. Пожалуй, из всех людей в академии, где я жил уже пятый год, из всех приятелей, только этот человек знал меня. Как все парадоксально: друг мой – враг мой.
- Я ожидал такого ответа. И отец твой тоже, поэтому и прислал мне кое-что вместе с оплатой,- рык, из горла вырвался рык. Я отвернулся, быстро затягиваясь до самого фильтра. Почему ты никогда не присылал мне письма?! Да хотя бы телеграммы. Всё что угодно, почему тебя никогда не было рядом?! Почему ты можешь быть в любой точке планеты, кроме одной – там, где есть я. Почему ты присылаешь письмо моему директору, а не мне?! – Он пишет, что может устроить тебя колледж с юридическо-экономическим уклоном, - я фыркнул.
- Опять учебное заведение для богатеньких сынков?! Можете даже не отвечать, я знаю… - окурок затушен об подошву ботинка, а губы сжимали следующую сигарету. Директор ничего не сказал, даже не заметив, а может и заметил, просто решил проигнорировать.
- Ден, за всю мою практику, а я директор академии уже двадцать лет и учатся здесь дети не из бедных семей, впервые вижу такую ненависть к родителям.
- Это не ненависть, это злоба. Избавились от меня как от игрушки, сбагрили вам на попечение, только изредка вспоминают о моем существовании.
- Мне казалось, летом ты ездил с матерью в Италию, на родину, или я что-то путаю?
- Было бы еще прекраснее если бы через три дня она не улетела по работе оставив меня с бабушкой в коляске. Ну, зато, я подучил язык – равнодушно пожал плечами, выпуская облачко дыма из легких. – Не мешаю, надеюсь?
- Нет, нисколько. Я сам бросил пару лет назад, здоровье уже не то, да и ты бы не увлекался. Что же мне с тобой делать Ден?!..
- Смириться, наверное, я такой, какой есть. В каждом учебном заведении есть свой хулиган, кто-то должен выполнять эту роль, так почему бы ни мне?! Зато на встрече выпускником буду говорить, а помнишь, у нас был такой парень... – улыбка. Мне нравилась улыбка этого человека, она какая-то теплая.
- Когда ты впервые попал сюда Ден?! В мой кабинет?! Лет в тринадцать?
- В двенадцать, за драку. А потом только в тринадцать. Меня сенсей отослал, кажется с истории, за то что я заснул на уроке. Ну и так по мелочевке, за непослушание. В четырнадцать часто ловили ночью, когда мы с ребятами, после отбоя по корпусу гуляли.
- Причем не по своему, а по женскому…
- Да и по-своему тоже. В уставе же не оговаривается, в каком можно в каком нельзя… Ну а так, семпай, вы же знаете, что я мелкий пакостник…
- Конечно мелкий, а кто выломал дверь в душевой? Да и драки как-то не назовешь мелкими пакостями, особенно когда пострадавший ученик получил сотрясение…
- Сколько раз повторять, что к двери я не причастен! Это не я! Мне тогда как раз было не очень выгодно от нее избавляться!
- А кто тогда?! Ты ведь не сказал тогда ни слова, признав, между прочим, свою вину.
- Простите, своих не выдаю. Да и вам наверняка уже все всё рассказали, просто хотите мне еще одно пятно в дело занести. Чтобы другим жизнь не портить. Я же всё понимаю, только кажусь идиотом.
- Мы, кажется, только что обсуждали этот вопрос. Я не понимаю, зачем ты так поступаешь…
- Я сам не понимаю, скажу вам честно… - взгляд на часы, туша окурок любимым способом. – Я наверно пойду, надо сделать что-нибудь из заданий, а то на ночь у меня другие планы, - улыбка, чуть ехидная, даже ироничная и блеск в глазах. Кто-то сходил с ума от фирменной усмешки школьного хулигана, кто-то ее ненавидел, а кто-то так же улыбался в ответ, как это человек сидящий на против.
- Поймают в женском корпусе, пеняй на себя. И кстати, ты…
- Наказан, исправительными часами после уроков, - последняя фраза произнесена вместе с директором. Уже заученная фраза, которую я слышу каждый раз, когда выхожу из этого кабинета.
- Именно так, и с сигаретами осторожней. На таких мелочах поймали, Ден, тебе должно быть стыдно, - лучше уж сигареты, чем пришлось бы меня забирать из участка. Надеюсь, и сегодня ночью пронесет.
- До встречи, - я подхватил рюкзак, закинул на плечо, пряча сигареты в карман пиджака. Улыбка, зная, что последует в ответ.
- До скорой встречи…