Я открыл глаза. Белые стены, потолок. Часто заморгал, не понимая, где я нахожусь. В последнее время что-то слишком часто меня мучает этот вопрос. Рядом раздался оглушающий писк. Я с трудом повернул голову, не понимая, что так мешает. Оказалось кислородная маска… Вздох, выдох… пытаясь успокоиться. Я в больнице. Судя по всему в реанимации. Вздох, выдох… Я закрыл глаза, судорожно сглотнув, пытаясь вспомнить. Многочисленные дни слились в сознании в один. Они были такими одинаковыми. Изматывающие тренировки до потери сознания. До тех пор, пока просто не падал от усталости и напряжения. День за днем… Два месяца бесконечной дрессировки. Я не знал что делать. Как по-другому. Потерялся в собственном страхе и беспомощности. Меня медленно и методично ломали. Как бы не метался, не пытался сопротивляться, не получилось. Неужели так просто я сдался?! Слаб как никогда, хотя с пары ударов мог спокойно отправить взрослого мужчину в нокаут. Просто еще один бойцовский пес, не человек, а именно пес. Никогда даже предположить не мог, что можно лишить потребности думать. Оказывается можно. И очень легко. Выматывать тело до предела, когда даже до комнаты не доходишь, а падаешь, только протянув руку к двери. День за днем, стирая прошлое и будущее. Два месяца… Вздох, выдох… Только спасительные бои раз в две недели, когда срываешься с цепи. Стоило только перешагнуть те три ступени и я оказывался в другом мире. Мире, где я стал чувствовать себя как дома. Среди криков и крови. На этом маленьком клочке я платил за все и отдавал сполна. Победы и поражения, все было неважно. Все равно. Только бы остаться в том мире подольше, не возвращаться туда… где дни слились в один. Меня сломали, так просто… От обиды и бессильной злобы хотелось плакать, но слез не было. Как будто ненависть все выжгла. Неужели во мне не осталось совсем ничего человеческого?! Неужели теперь действительно пес на цепи?! Страшно… очень. И так хочется плакать, навзрыд. Накрыться одеялом и давить в себе всхлипы. Движения заторможены, рядом с головой раздражающе пищат приборы. Вздох, выдох… Попытаться сжать ладонь в кулак и с удивлением обнаружить что не чувствуешь руку. Игла до упора впилась в вену, прижатая пластырем. Ненавижу капельницы, ненавижу иглы. Меня передернуло от отвращения. Я попытался отвлечься, оглядел палату. Лучше бы этого не делал. Реанимация… Почему люди никогда не задумываются от том что скоро могут умереть?! Задумываются, некоторые. Но меня посетили таким мысли впервые. И страх плотно поселился в душе, скрутив разум и сердце в плотных тисках. Час-два, неделя, месяц?! Сколько?! Умирать страшно. И пусть не врут те, что говорят что не бояться смерти. Боятся, все люди боятся смерти. Меня била мелкая дрожь, прошиб холодный пот, а странные приборы под боком опасно запищали. Я затравленно оглянулся на них, пытаясь хоть что-то разобрать в хитросплетении витиеватых линий. Никто не хочет умирать, и я не хочу. По крайней мере, вот так, на больничной койке, с этой глупой маской на лице, без которой я наверняка труп. Вздох, выдох… Ненавижу больницы…
Дверь бесшумно открылась впуская внутрь мужчину преклонных лет, с папкой в руках и белом халате.
- Какой шустрый малый. Быстро проснулся. Как себя чувствуешь, нормально?!
Какое нормально! Я лежу в реанимации, это он называет нормально?! Я все же неуверенно качнул головой. Ничего не чувствовал, наверно это было и к лучшему. Потому что бы сразу появилась боль, которую я не переношу так же сильно как и больницы. Врач снял со стенки кровати планшетку с моей историей болезни. Наверно увлекательно чтиво. Он быстро пролистал, неприятно морщась.
- Перелом нескольких ребер, перелом носа, раздробление фаланг пальцев на кистях, порванное сухожилие предплечья… Внутреннее кровоизлияние дыхательных путей, кишечника…
Я враждебно сверкнул глазами. Мне было достаточно и перечисленного, если он находит это очень занимательным, то пусть, хотя бы читает про себя.
- Не говоря уже о многочисленных гематомах по всему телу… - врач косо посмотрел на меня, как бы сторонясь. Мой взгляд был далеко не из дружелюбных. Он тихо снял показания с приборов. Сказал чтобы я отдыхал, и если так дальше пойдет, то через пару дней меня переведут в обычную палату. Я облегченно вздохнул, вернее, попытался это сделать, но из-за кислородной маски не получалось. Сердце отпустило, не смертельно… буду жить. Я наконец-таки успокоился и прикрыл глаза. И все же, я слишком сильно измотался. Васко не рассчитал нагрузки, которую я могу выдержать. В последние месяцы я тщательно избегал всех своих отражений, старался не приглядываться к телу, с которого просто не сходили синяки. И в конечном итоге, очередной бой. Стандартный, какие были до этого. Новый противник, тот же ринг, те же условия. Но сил не было. Даже спасительные злоба и ярость не могли мне их подарить. Я помню как картинка перед глазами поплыла, и я начал задыхаться и захлебываться собственной кровью. Такой темно-бардовой, почти черной, даже в ярком свете ламп. Она казалась мне черной. Из сломанного носа текло уже давно, бинты на руках больно прилипли к открытым ранам, из которых проглядывали костяшки. Как же я ненавижу боль, но я привык. Я так привык, что уже не представлял свою жизнь без нее. Дальше крики… Кто-то рядом кричал.

“Холодный пол ринга. Я уже не мог встать, только корчился съедаемый тупой болью в животе. По горлу поднималась соленая жидкость, раздражая вкусовые рецепторы на языке. Я задыхался. Каждый вздох давался с трудом, как будто я глотал не воздух, а воду. Часто капали на пол струйки бардовой крови. Всего трясло и знобило. В глазах темнело и плыло. Яркий свет ламп дневного света тонул в сигаретном мареве. Кровотечение усилилось, и я теперь всерьез боялся захлебнуться. Воздуха не хватало, легкие жгли, как будто внутри были раскаленные угли. Поверхность подо мной уже вся заплыла темно-бардовой кровью, жуткий коктейль, на который я смотрел заворожено, словно пытаясь разглядеть что-то… Крики вокруг. Как в телефоне с плохой связью, репело, шипело, и половина слов пропадала без вести.
- Вызывайте скорую!..
- Не трогайте его! Он так точно захлебнется.
Саркастичная улыбка, на лице, искривленном болью и испачканным темно-бардовой жидкостью. Какая экзотическая смерть… захлебнуться собственной кровью…
- Несите аптечку. Найдите морфин. Быстрее мать вашу!
Суета… как она раздражала. Даже сдохнуть не дают нормально. Зачем это все?! Я же просто разменный материал. Найдете нового пса, так же обучите его и он тоже, как и я будет грызть глотки соперникам по приказу. Потому что не было другого выбора. Или был?! Нет… у меня не было…
Новый приступ, мое горло медленно превращалось в водопад. Губы стали порогами и обрывом. Вода сменилась темно-бардовой кровью. Она была почти черной. Ко мне боялись приближаться. Даже чувствуя как жизнь вытекает через губы, я блестел глазами и ненавистью ко всему живому, готовый разорвать всех кто приблизится хоть на шаг. Тени плясали причудливые танцы, уводя за собой. Далеко-далеко… И все смылось, стерлось. Я просто рухнул в растекающуюся лужу собственной крови…”

Они все-таки успели привести меня в больницу. Видимо напичкали наркотой. Когда потерял сознание. Догадываюсь, что было дальше… Неужели кровотечение было настолько сильное?! Ответ был ясен и прост: да. Иначе бы не лежал в реанимации. Клонило в сон – последствия наркоза, если он был, или морфина. Что ж… как бы я не надеялся на избавление, его не было. Я слишком люблю жизнь и боюсь смерти, чтобы так просто сдаваться. Пускай слаб, пускай бессилен, но жив. А значит, не сломлен до конца и у меня есть шанс.