Однажды в пекинском баре я оказался в компании как из анекдота – русский, китаец, японец и американец. После очередной кружки пива китаец заявил, что Приморье и вообще весь российский Дальний Восток – это исконно китайская территория. Мне этот китаец сразу не понравился, как только он такое ляпнул. Японец и американец с интересом уставились на меня. Так что назревал международный дебат с независимыми арбитрами. Тем более независимыми, что японцы в равной степени недолюбливают и китайцев, и русских. А американцу вообще было пофиг, лишь бы сам спор был прикольный и чтобы Ираком его не тыкали.

Глубоко во мне сидит чья-та фраза, что университетское сообщество должно объединять народы, а не раскалывать. Поэтому я вежливо ответил, что китайский император уступил эти территории России в 1858 году согласно Айгунскому договору в благодарность за спасение Пекина, в котором мы сейчас сидим. Его собирались сжечь англо-французские оккупанты, начав с Запретного города. И вообще, Дальний Восток был задворками Маньчжурии, а вовсе не Китая.

Китаец оказался из Шеньяна. Это как раз маньчжурский город, недалеко от Порт-Артура. Этот товарищ отвесил мне в ответ, что Маньчжурия – это часть Китая. А стало быть, всё, что принадлежало маньчжурам, принадлежит и всему Китаю.

Я не стал рассказывать этой компании про косички. Когда маньчжуры оккупировали Китай, они заставили всех мужчин этой страны носить женские косички. В ту патриархальную эпоху это было всё равно как опустить мужика с его согласия. Все, кто не согласился, стали заметны как на ладони. Они были быстро истреблены. И всё равно все триста лет своего хозяйничанья в Китае маньчжуры сидели как на вулкане, господствующим меньшинством, посреди вспыхивающих тут и там народных восстаний. Подоспевшие европейские колонизаторы были для них со-захватчиками. С ними легко было делиться богатствами оккупированной страны, а поставляемый ими опиум действовал на народ успокаивающе. В этих попытках удержать за собой огромную страну маньчжуры почти не обращали внимания ни на Амур, ни на Приморье, а дальше в тайгу они вообще не совались. Это была ничейная земля. Точнее, принадлежавшая народам, мнения которых никто не спрашивал.

Но у пивной компании свои законы жанра. Я коротко ответил, что у Приморья и Китая были общие оккупанты – маньчжуры. А до них – монголы. Для всей России и всего Китая. Так что по логике моего оппонента весь Китай – это часть России. Ну или наоборот.

Товарищ из Шеньяна горячо возразил, что маньчжуры – одна из ветвей китайского народа, а вот монголы – это совсем другая нация.

- А чего же вы Внутреннюю Монголию за собой удерживаете? – спросил я – Они же бунтуют, отделиться хотят. И монголов там в несколько раз больше, чем в независимой Монголии!

Шеньянец подумал и веско сказал, что нужно уважать раз и навсегда установленные международными договорами государственные границы. Тут наши международные арбитры заржали. Независимость российского Дальнего Востока по крайней мере в нашей компании мне отстоять удалось.


© Некто Леша