ИСПОВЕДЬ СНАЙПЕРА.
Serg Marco

В АТО за здравым смыслом. Исповедь снайпера. Вы прочтёте и поймёте, насколько важен этот материал.



Мы сидели в курилке возле комнаты, где была своеобразная казарма и оружейка снайперов, и курили, лениво перебрасываясь словами. Мой собеседник, молодой парень с ещё грязными от чистки оружия руками, глубоко затягивался сигаретой. Чистка снайперской винтовки сильно отличается от чистки автомата Калашникова. Предельно внимательно винтовку вычищают сначала с помощью химических веществ, а потом чистят уже оружейным маслом и вытирают досуха. Ну а после всей процедуры, которая занимает больше часа, к твоей винтовке подходит командир с бароскопом и внимательно изучает чистоту внутри ствола, состояние нарезов, насколько чист патронник, венчик… И если ему не понравится всё то, что он увидел на экране маленького мониторчика бороскопа, ты начинаешь процесс заново. Высокоточное оружие не любит халатного отношения к себе. Но своё оружие эти ребята любят очень сильно.

И вот мы сидим с ним в курилке, а из комнаты приглушённо доносятся крики тех, кто ещё не закончил чистку:

– Где вишер? А есть ещё патчи на 338-й калибр? Что возле меня делает трубка на 300-й калибр? МС-7 заканчивается, надо прикупить… Ещё одни стрельбы – и надо будет омеднение со ствола снимать, – и другие непонятные обывателю фразы.

Но наше оружие вычищено и мы можем позволить себе неспешный диалог.

Со временем парень заводится – и наш диалог превращается в его монолог. Но я слушаю его, не перебивая.

– Понимаешь, у нас разный подход к формированию обзора новостей. СМИ у нас и у «них» работают по-разному. У них там «всё для победы». Ну вот, в последнем бою, когда морпехи «батальона плохих парней» две позиции зачистили, там же девять погибших на два окопа осталось. И что, сепары где-то об этом написали? А вот хрен! У них все новости – мол, мы победим, мы сильные, у «укропов» ничего не выходит.

А у нас? Зрада на зраде. Плохие новости стали основным продуктом наших СМИ. Такое ощущение, что они соревнуются, кто больше плохих новостей наклепает. И это видно, я тебе как бывший журналист говорю.

Приехал я в свой Львов, так у меня кровь из ушей текла от всех диалогов.



Люди живут, покупают себе машины, квартиры; львовские рестораны забиты, много туристов. Работа есть. И все ноют. Не понимаю. Просто не понимаю. Всё плохо, коррупция, все бедные… Да какие же вы бедные? Я понимаю, если бы у нас реально сейчас была нищета и работы не было, но всё же не так. Причём часть моих знакомых, которые не могли и до войны себя реализовать, тоже ноют, что власть их достала. Чёрт возьми! Вы последние десять лет ничего путного не могли заработать, а тут вам вдруг власть мешает. Такое ощущение, что вы три года назад жили в серебре и из золотых тарелок ели, а потом раз – и вас всех ограбили.

Мне дико это всё слышать. Я-то знаю, что у нас сильный народ. Я на Майдане ещё был, потом добровольцем в Песках воевал в 2014 году. Я таких людей за эти три года узнал – это абзац! Я не знал раньше, что у нас такие люди. А тут такие личности, что каждому второму из них при жизни можно ставить памятники. Мы, я помню, в Песках сидели, жрать было нечего, бои постоянные. И тут к нам волонтёрская машина прорывается, обстрелянная, выскакивают два мужика из неё с глазами размером с пять копеек и кричат: «Родненькие, мы к вам таки доехали. Выгружаем – тут колбаска, тушёнка, хлеб, каши. Давайте выгружать». Мы им говорим: «Садитесь к нам, сейчас перекусим. Спасибо, что привезли». А они нам: «Не-не-не, мы сейчас поедем ещё вам привезём. Мы же знаем, что у вас тут сейчас плохо с продуктами. Не будем вас объедать».



Вот скажи мне, как за таких людей не воевать?

Майдан я помню. Как мы ехали туда все с горящими глазами, как на войну ехали, не зная и не понимая ничего, но знали одно – мы победим. Мы – Украина. И воевали с мыслью, что победим.



А потом возвращаешься в тыл – и охреневаешь. Всё плохо, всё хреново… Ты не подумай, что я против того, чтобы все, кто в тылу, ходили в рестораны, кинотеатры, бары. Там должна течь своя жизнь. Людям, которые на войне, тоже надо знать, что им есть куда вернуться, и это не страна с комендантским часом, где твои родители за хлебные карты на какой-то военный завод ходят. Но, чёрт возьми, я не понимаю, почему мы тут не ноем, а они там ноют?

А вот ещё один тезис – «Мы устали от войны». Не, ну ты только подумай! Мы, значит, тут не устали, а они там устали?! У меня слов нет. От чего ж вы там устали-то?

Я снайпер! Людей убиваю. Не просто, как обычный солдат или артиллерист – кинул куда-то туда мину или снаряд, или там АГСом насыпал, а там как оно легло и кого накрыло – и не в курсе. Я смотрю на своего врага. Я должен убить вот именно этого человека, что у меня в прицеле. Неважно, кто он – Серёжа, Петя, Вася… Он враг. И я его сейчас убью. Ради этого лежу с этой дорогой винтовкой тут часами.



Высчитал все метеоданные, знаю скорость вылета пули из канала ствола и держу в памяти ещё десяток различных нюансов, которые мне позволят убить этого человека. Потому что он враг. И я нажимаю на спусковой крючок, и у меня единственная мысль – чтобы тело в прицеле не начало куда-то идти в сторону, пока пуля будет лететь к нему более двух секунд. Две секунды – это много. Можно сделать шаг в сторону, можно наклониться, можно в этот момент спрыгнуть в окоп. И если этих моментов не происходит – я вижу, как человек складывается и падает. А потом надо ещё уползти – посадку-то теперь и «прочесать» могут пулемётом. В смысле – успеть уползти.

Чёрт возьми, и я почему-то не устал! Давайте поменяемся, а? Тот уставший из тыла будет выполнять мою работу, «жмурить» врагов, а я на его месте несколько месяцев поживу. Хоть отдохну нормально.



Я тут воюю, у меня свои задачи. У тебя же в тылу свои задачи. Я один солдат, сколько там с меня толку? Но свою работу делаю.

И ты делай свою работу. Узнай, кто у тебя в районном совете, и пинай их, чтобы выполняли взятые на себя обязательства. Организуйте ОСББ, напишите заявление, чтобы вам во дворе дороги сделали. Но нет, все ждут манны небесной.

Представь, что было бы, если бы я не воевал, а утверждал, что оно всё само должно как-то воеваться – лишь бы депутаты захотели наши. Как ты думаешь, долго ли с такой логикой мы бы фронт держали? Иногда хочется плюнуть на это всё и уйти. Вот прикинь, что военные разошлись бы по домам. Чтобы все поняли на практике, что такое полный и беспросветный трындец, чтобы получили реальный повод для нытья. Да не смотри так на меня – понятное дело, не уйдёт никто. Это ведь значит предать тех, кто гибли рядом с тобой – они же не просто так гибли. Никуда мы не уйдём. Но если тут мы фронт держим, то в тылу наш фронт уже давно «в котле».

У нас отличный народ. Майдан поднял в нашем народе такие качества, что это, можно сказать, своеобразная победа. Политиков потихоньку вычистим. Когда такой народ – он, как наждачка, будет зачищать наших политиков ото лжи, коррупции и популизма. Народ поменялся. Но этот народ затравливают байками и плохими новостями, раздёргивают его в своих целях. Я не буду говорить, что у нас всё хорошо – это не так. И на передовой, и в тылу у нас хватает того, что надо менять. Но надо же объективно и на достижения смотреть. У нас есть армия, и я знаю эту армию. За моей спиной народ, и я знаю этот народ. Я понимаю, что политика не даёт нам возможности растоптать всю ту сепарскую гниль на востоке, но мы становимся сильнее день ото дня. Сильнее становлюсь и я, с каждым отстрелянным патроном. Сильнее становятся и другие ребята. Мы матереем, набираемся опыта, нас становится всё больше. А если вдруг что-то случится и будет эскалация, и государство не сможет нам помочь – нам поможет народ, и мы знаем об этом. Мы за него воюем, и он нам уже столько раз доказал, что можем на него положиться.

Но мы становимся сильнее, а противник – слабее. Мы же видим это. Чувствуем это. Мы это ощущаем в тех боях, которые проходим. И когда-то пойдём вперёд. И я оборудую себе комнату в Саханке, и буду мотаться работать на линию у Новоазовска.

Мы – сильнее, противник – слабее. Только бы РФ не вмешалась своими регулярными войсками. Мы-то не побежим, просто бойня будет сильнее. Сейчас не 2014 год. Мы знаем, чего от них ждать, и умеем их убивать. Мы не прогнёмся, российские войска дальше не пустим, но и освободить Донбасс, если туда введут росвойска, вряд ли выйдет – эти свои потери не считают… Так что пусть политики изолируют Донбасс от российских войск, а мы свою работу сделаем быстро.

В общем, не знаю, что делать с нашими СМИ. Вроде всё просто: мы должны сплотиться, а не грызться, не забывать о войне и стараться всеми силами приблизить нашу победу, поддерживать народ и армию – в том числе информационно – в это время. Вроде ничего сложного же. А происходит то, что происходит…

Ладно, что-то я тебя растревожил. Пошли спать, завтра рано вставать. Возьмёшь свой магнитоспид, ок? Хочу новые пули замерить, а то Nexus – у меня в библиотеке балкалькулятора нет, я ими потому даже и не стрелял, завтра всё нормально посчитаю.

Снайпер потушил сигарету и пошёл в сторону комнаты. Я достал новую сигарету и закурил. Что-то не так в нашей стране происходит, если за такими простыми и здравыми мыслями мне приходится ездить в АТО. Вроде это задача тех, кто находится в тылу. И, судя по всему, с этой задачей мы справляемся хреново.

Источник