смешно, начинать разговор с самой собой со слов "здравствуй дневник"..
для чего всё это нужно? не сомневаюсь, что все ответят множеством разных предположений. То же сделаю и я. этот так называемый "дневник" необходим мне для того чтобы восстанавливать а памяти свои переживания и эмоции, которые я испытываю в данный момент, я не пришла жаловаться, или рассказывать людям как мне нелегко живется и просить помощи, я создала этот дневник для того чтобы рассуждать, и потом еще не раз рассматривать и пересматривать написанные мною слова. Я люблю узнавать всё новое, единственный минус в том, что недостаточно много читаю, не столько сколько хотелось бы)
хотелось бы для самой себя и не для кого больше рассмотреть вполне часто встречающуюся проблему "мы ставим рамки для людей, но сами едва-ли можем сказать что выполняем хотя бы часть своих требований"
Быть может раньше мы могли похвастаться тем, что были сами для себя идеальны, только когда это было?? смешно становится, от того что делаешь людям больно и сама от этого убиваешься, оправдывая себя тем, что делала всё только на их благо. Теперь уже сомневаюсь. Мы все такие испорченные жизнью люди и не стремимся исправить этого, разве только глубоко в подсознании говоря самим себе "не надо было этого делать, это было плохо и неприлично".. Приличие! сейчас это стало последним делом, невольно считаешь себя грамотной в обществе таких людей, хотя что я разве можно себя считать приличной только потому что я не употребляю матерных слов при письме, потому что в жизни я всё таки, хоть и изредка, но употребляю.. как это мило смотрится - противно от самой себя ....
Всё в жизни предписано историей, не даром говорят "всё новое, это хорошо забытое старое"....
Размышлять и рассуждать вечно интересующие нас вопросы можно долго, нудно и не интересно) поэтому пока что я остановлюсь на том, что уже написала, и буду спокойно выжидать реакции, быть может мимо проходящего гостя, со скуки залезшего на мою серую страничку))

ГЕРОИН


Я устал от пугающих глаз,
От беспомощных слёз.
Я нашёл свой волшебный экстаз,
Свой священный наркоз.
Может быть, я играю с огнём,
Но я знаю одно:
Всё равно все мы скоро умрём,
Так что мне ВСЁ РАВНО.

Я тебя повстречал в пустоте -
Ты смотрел вникуда.
И глаза уже были не те,
И на веках вода.
Ты шептал наугад имена,
Тихо губы кусал.
По стене растеклось "Сатана" -
Это ты написал?

Ты услышал глухие шаги -
Это я подошёл.
Я с улыбкой тебе предложил
Сделать первый укол.
Ты готов был дрожащей рукой
Приговор подписать.
Ты обрёл свой желанный покой,
Свою чёрную страсть.

Ты не скажешь "спасибо", увы,
И я это пойму.
Мы в пылающем мире мертвы,
Чутко спим наяву.
В моей вене тупая игла -
Пустит яд по крови.
И в душе навсегда умерла
Мысль о вечной любви.

В наших венах течет одна кровь -
Эта кровь - ГЕРОИН.
Если ты ненавидишь любовь,
Значит ты не один.
Боль растёт в тебе день ото дня,
Убивая мечты.
Если ты ненавидишь меня,
Значит я - это ТЫ.

Я запутался, кто из нас кто,
Я былое забыл.
Мы, смеясь, превратились в ничто,
Мир нас похоронил.
Мы презренные серой толпой,
Два героя в ночи.
Ты уйдёшь, я скажу тебе "стой",
Ты ответишь "молчи".

Я тебе позвоню, позову,
Ты вздохнёшь и придёшь.
И намочит сухую листву
Умирающий дождь.
Как и прежде по венам рекой
Потечёт сладкий яд.
Мир для нас абсолютно чужой,
Только кто виноват?

Я опять погружусь в омут грёз,
Ну а после - усну.
И в лесу среди мёртвых берез
Встречу я Сатану.
Он мне скажет, что ты получи
Свой последний наркоз.
Нету жизни внутри чёрных жил -
У тебя передоз.

Я СТРЕЛЯЮ


Я стреляю в тебя,
Как в последнее чувство,
Не погасшее в умершем сердце моём.
Я стреляю в тебя -
И становится пусто,
И душа загорается чёрным огнём.

Просто время стрелять -
Этой мысли я верен,
И её из сознанья уже не стереть.
Впрочем, что мне терять?
Мир навеки потерян
Для живого, внутри затаившего смерть.

Я стреляю в себя.
Объясни, для чего же?
Ведь я мёртв навсегда, просто мёртв навсегда.
Я стреляю в себя.
Разве это поможет?
И на этот вопрос Ты ответишь мне "да".

Я стреляю вокруг,
Я стреляю не глядя.
Продолжается смерть - продолжается бой.
Мой единственный Друг
Мои волосы гладит,
Обнимает меня и уводит с Собой.

Я давлю на курок,
Я стреляю не целясь.
Я тебе помогу, если ты хочешь в рай.
Я стреляю, мой Друг,
Просто мне захотелось,
Просто ВСЕ и ВСЕГДА говорили: СТРЕЛЯЙ!



МОЛЧАНЬЕ


Я повстречал тебя в дождливый день
На перекрестке унылых улиц.
Я разглядел тебя в толпе людей:
Ты улыбнулась - мне улыбнулась.
Я пригласил тебя к себе домой.
И ты кивнула. Ты согласилась.
Вновь улыбнувшись, ты пошла за мной.
(А, может, просто мне это снилось?)
Мы просидели несколько часов
В холодных стенах пустого зала.
Я ожидал простых банальных слов,
Но ты ни слова мне не сказала.
С тех пор ты приходила каждый день -
Моя царица, моя богиня,
Заметная немногим, словно тень.
И мы молчали. И пили вина.
Я ежедневно созерцал твой лик,
Но мысли не давали мне покоя:
Я умирал от боли каждый миг,
Что ты так близко, но не со мною.
Мы иногда бродили по ночам
По тротуарам пустынных улиц.
Я, как и ты, задумчиво молчал.
Но твои губы меня коснулись…
В ответ я захотел тебя обнять.
Ты отвернулась. Ты отстранилась.
И я не мог все это осознать.
(А, может, это мне тоже снилось?)
И помню, как иду я за тобой
И в след кричу: "Ну, хоть скажи мне, кто ты?
Прошу тебя, не уходи, постой!"
Но ты исчезла за поворотом.
И я бежал, и вслед кричал: "Вернись!
Моя царица, моя богиня!
Прошу: хотя бы просто назовись!
Скажи мне имя - всего лишь имя!"
Я за тобой бежал, но не догнал.
А после в тишине сидел в квартире
И всю ту ночь беспомощно рыдал -
Ведь ты мне ближе всех в этом мире.
А утром ты опять пришла ко мне.
И мы как прежде весь день молчали.
И я был счастлив будто бы во сне.
Но только мысли меня терзали.
Я знал, что буду так тебя любить,
Как в этом мире никто не любит,
Но понял, что хочу тебя убить,
И эти мысли меня погубят.
Но ты меня касаешься опять…
По моей коже губами водишь…
Я как тогда хочу тебя обнять.
Но ты уходишь. Опять уходишь.
И я как прежде прорыдал всю ночь,
И злые мысли меня терзали,
Но я, как мог, гнал эти мысли прочь.
Но посветлело в холодном зале.
И ты вошла в распахнутую дверь -
Еще красивей мне показалась.
И я спросил тебя: "Но что теперь?"
Но ты молчала. И улыбалась.
А я кричал: "Я не хочу страдать!
Ведь мы все можем начать сначала!
Но ты должна мне что-нибудь сказать!"
Но ты молчала. Но ты молчала.
Я продолжал: "Но мы же влюблены!
А если нет, то что - конец надежде?
Любовь со мной, здесь нет моей вины"
Но ты хотела уйти как прежде.
И я схватил тебя и прокричал:
"Так не пытают тех, кого любят!
Скажи же мне хоть слово! Я устал!
Твое молчанье меня погубит…"
Я пристально смотрел в твои глаза.
И сердце сильно в груди стучало.
Казалось, этот стук заполнил зал.
Но ты молчала. Опять молчала.
Я понял, что вот-вот сойду с ума,
И мне отныне не станет легче.
И я сказал тебе: "Спаси меня!"
И сжал объятья как можно крепче.
Но ты рвалась из плотно сжатых рук.
Я был уверен: ты рвалась к другому.
Тебе не повезло: я был хирург,
И инструменты хранились дома.
Прости, но варвар я, а не эстет.
Не композитор, не поэт - так что же?
Не скальпель я достал, и не ланцет,
А просто ножик - обычный ножик.
И с силой его в грудь твою вонзил.
Ты застонала и пошатнулась.
Я прошептал: " Ведь я тебя любил…"
Ты промолчала и улыбнулась.
Из твоей раны выступила кровь.
Я пристально смотрел на свои руки.
(Такая вот она, моя любовь -
Одни лишь слезы, одни лишь муки.)
И медленно сползая по стене,
Ты пристально в глаза мои смотрела.
И мне казалось: это все во сне.
Но ты погибла. Ты так хотела.
Таким был заключительный аккорд:
Одна лишь рана - такая малость.
Но я был счастлив, был чертовски горд:
Ведь ты осталась - со мной осталась.
И я всю эту ночь пробыл с тобой.
Мне было можно тебя касаться.
Пожалуй, так бы поступил любой,
Чтоб быть любимым, а не казаться.
Твоей душой не смог я завладеть,
Но мне досталось хотя бы тело.
Тебе пришлось сегодня умереть.
Ты так хотела - сама хотела.
Ты так свежа, как будто просто спишь.
Но нашу сказку не начать сначала.
Жива - мертва - ты все равно молчишь,
Ведь ты молчала - всегда молчала.
И я опять страдаю в тишине,
Ведь тишина теперь мой верный спутник.
Сегодня что-то умерло во мне,
Ведь я преступник - теперь преступник.
И этим утром как всегда опять
Лучи рассвета меня разбудят.
Я, как и все, способен понимать:
Меня отыщут, меня осудят.
Я, как и ты, молчал всегда теперь,
А в разговоре был немногословен.
Я лишь вошел в распахнутую дверь
И объявил всем, что я виновен.
Мне скажут день, когда свершится суд,
Что наказание неизбежно.
И мимо твое тело пронесут.
Да, ты осталась чертовски прежней:
Всё так же незаметна, словно тень,
Так же печальна и молчалива.
Но ты прекрасней всех земных людей.
Надеюсь, что ты умерла счастливой.
Тебя зароют в землю завтра днём.
И правосудье за мной примчится.
Всё чудится мне плач твой за окном.
Я просто болен. Пора лечиться.
И вот начался долгожданный суд -
Слуги закона держат обещанье.
И я услышал, как тебя зовут:
"Жертву убийства зовут Молчанье"
Я осознал, что должен был убить
Ту, что виновна во всех несчастьях.
Меня просили что-то говорить,
Но над Молчаньем никто не властен.
Меня просили и себя назвать,
Подробно расписать им все детали.
Но я упорно продолжал молчать.
И мне казалось, что все молчали.
Отныне ежедневно на суде
Меня избытком голосов пытают.
Я спрашиваю: "Милая, ты где?"
И всё стихает, все умолкают.
Я как кино прокручиваю дни:
Ты - моя жертва, я - твой убийца.
Я пристально смотрю в глаза судьи.
Мне это снится. Всего лишь снится.
Вдруг ты заходишь в многолюдный зал.
Впервые в жизни разговор заводишь.
Не помню, что тогда тебе сказал.
Но ты уходишь. Опять уходишь.
И я кричу тебе с надрывом вслед:
"Оставь меня! Исчезни! Умоляю!
Ты умерла, тебя ведь больше нет!
Но это ложь. Я это понимаю.
Я понимаю, что ты будешь жить,
Покуда живы здравый смысл и разум.
Я сделал всё, чтобы тебя убить -
И вот ты видишь, что я наказан.
Но знаешь, я держать не смею зла
На то, что ты со мной не говорила.
Я понимаю, что ты умерла
Лишь потому, что ты меня любила.
Мне просто хочется тебе сказать:
Ты умерла, но это не прощанье.
Со мною вечно будет пребывать
Твоё Молчанье - моё Молчанье."



ОДЕРЖИМЫЙ МРАКОМ


Быстрее кровь бежит по венам,
Когда Ты поднимаешь нож…
И снова кровь забрызжет стены,
Словно она - багровый дождь.
С последним вздохом стихнут крики.
Ласкает взгляд зиянье ран.
И разум закружится в вихре
Чужих смертей и пентаграмм.
Это воистину приятно,
Когда тобой владеет Тьма.
Мне это близко и понятно.
Я по Тебе схожу с ума…
Наш общий Господин не против
Дать нам увидеться в Аду.
Меня казнят на эшафоте, -
Стало быть, скоро я приду.
Таким неистовым Маньяком
Я тоже стану, может быть.
Но людям, одержимым Мраком,
На свете запрещают жить.
Нет, мы не люди, - мы Иные:
Мы выше их, упавших вниз.
Тебе и мне одно есть имя,
И это имя - САТАНИСТ.
Нет, не поставят люди точку
В перечне проклятых людьми.
И вот теперь я знаю точно,
Что в этом списке будем мы.
Не передать, как Ты мне дорог -
Бессилен здесь любой язык.
Меня зовёт кровавый морок.
Я буду Там…
Твой ученик.

Hostis Humani Generis Richie Rellik

хочу очень сильно выразить слова своей благодарности человеку, который пишет эти замечательные стихи, я уверенна что вам тоже понравится и вы проникнетесь в них так же как это сделала я...

НЕЖИВАЯ ВЕСНА


Я не стану насильно менять твою карму.
Если ты скажешь "нет", то я просто уйду.
Прежде чем ты прочтешь до конца мою драму.
Прежде чем мы погибнем у всех на виду.


Я броди по заброшенным улицам снов,
По пустым закоулкам холодного сквера.
По моим мертвым венам текла моя вера,
Заставляя быстрее бежать мою кровь.
Почему я бродил, если я был убит?
Если вечная жизнь меня похоронила?
И теперь мне казалось, что всюду могилы,
И я видел вокруг очертания плит.
Я был мертв. А повсюду была Пустота…
Пустота, но и с нею мы были чужими.
Почему же она назвала моё имя,
Написав его в воздухе в форме креста?
Этот ветер, который за мною ходил,
Почему-то заставил меня отозваться.
И ты вышла из сна. И ты стала смеяться.
И, пожалуй, тогда я тебя полюбил.
Мы стояли вдвоём в окружении плит.
Ты в глаза мои мертвые молча смотрела.
И смотрела сквозь них на тебя моя вера.
Моё сердце мертво, и оно не болит.
Мы с тобою пошли по дороге в мой сон.
И прохожие вслед нам так странно смотрели.
Это было весной. Только птицы не пели.
Потому что был самый разгар похорон.
Жизнь погибла. Но это не наша вина.
И я знал, что сегодня погибнем мы сами.
И моими уже неживыми глазами
На тебя, улыбаясь, смотрел Сатана.
Да, я помню, как ты танцевала в снегу.
Это было весной. Это было в апреле.
Но с небес падал снег. Да и птицы не пели.
Ведь весна твоя знала, что я ей солгу.
Ты внезапно сказала, что хочешь уйти.
Я не думал, что это так больно - прощаться.
Наши души срослись, чтобы вдруг разорваться
После чьих-нибудь слов: "Будет больно, прости…"
У меня наготове под кожей ножи.
Если кто-то не прав, я его убиваю.
Но тебя не убьёшь, ибо ты неживая.
Неживая в смиреньи - от собственной лжи.
Ты не знала, что я - воплощение зла,
И что способы смерти для мертвых я знаю.
Да, я знаю, что ты, как и я, неживая,
Но я сделаю так, чтобы ты умерла.
И когда подошли мы к заветной двери,
Я на миг ощутил, будто я умираю…
Прежде чем подтолкнуть тебя к самому краю,
Я сказал тебе то, что рвалось изнутри:
"Я не стану насильно менять твою карму.
Если ты скажешь "нет", то я просто уйду.
Прежде чем ты прочтешь до конца мою драму.
Прежде чем мы погибнем у всех на виду"
В этот миг я тебя потерял навсегда…
Ведь я знал твой ответ. И его я боялся.
И поэтому я будто псих рассмеялся,
Чтоб сквозь смех не услышать, как ты скажешь "да".


Я бродил по заброшенным улицам снов.
Ты лежала убитая в сумраке сквера.
И пускай здесь у всех у нас разная вера,
Это проклятый город живых мертвецов.

Hostis Humani Generis Richie Rellik