летом столицы пустеют. субботы и отпуска
уводят людей из города. по вечерам -- тоска.
в любую из них спокойно можно ввести войска.
и только набравши номер одной из твоих подруг,
не уехавшей до сих пор на юг,
насторожишся,услышав хохот и волапюк,
и молча положишь трубку; город захвачен; строй
переменился: все чаще на светофорах -- "стой".
приобретая газету, ее начинаешь с той
колонки, где "что в театрах" рассыпало свой петит.
ибсен тяжеловесен, а.п.чехов претит.
лучше пойти пройтись, нагулять аппетит.
солнце всегда садится за телебашней. там
и находится запад, где выручают дам,
стреляют из револьвера и говорят "не дам",
если попросишь денег. там поет "ла-ди-да",
трепеща в черных пальцах, серебрянная дуда.
бар есть окно, прорубленное туда.
вереница бутылок выглядит как нью-йорк.
это одно способно привести вас в восторг.
единственное, что выдает восток,
это -- клинопись мыслей: любая из них тупик,
да на банкнотах не то магомет, не то горный пик,
да шелестящее на ухо жаркое "ду-ю-спик".
и когда ты потом петляешь, это -- прием котла,
новые канны, где, обдавая запахами нутра,
в ванной комнате, в четыре утра,
из овального зеркала над раковиной,в которой бурлит моча
на себя таращишся, сжав рукоять меча,
завоеватель, старающийся выговорить "ча-ча-ча".
(с) Иосиф Бродский
Приехал опять в жару, пыль и преисполненый чувством долга сижу на работе.. а, да, работаю. :)
, наверное, существует....
к нам пришел ливень... 
с утра хорошее настроение, а с новым 
ещё лучше.... Спасибо!
