моя подруга пишет рассказы...вот один из них,который мне очень понравился и запомнился больше всего!
Персональный АД
- Добрый вечер! Неправда ли сегодня потрясающая погода, в меру жарко, в меру сухо, самое время для прогулок. Но Вы почему-то остались дома, хотя я бы с удовольствием посвятил это время бесполезному шатанию по улицам и поискам новых друзей.
Но уже довольно поздно и мне пришло на ум посетить Вас, что бы немного поговорить и даже кое с кем познакомить. Хочу представить Вам моих подопечных. Знаком я с ними достаточно давно и все они живут в моих домах. Все они, так сказать, мои гости и мои друзья. Иногда, они, конечно, раздражают меня, и я бываю чересчур строг к ним, но большую часть времени мы живём душа в душу, как не смешно это может прозвучать, в нынешней ситуации.
И я как раз хочу провести маленькую экскурсию для Вас, по их обиталищам. Все они очень разные, все они со своими проблемами, но одно могу сказать точно, они все одинаковы в своих желаниях, они желают только одного, избавиться от моей опеки, хотя даже не от моей опеки, они хотят убежать из моих домов. Но как бы им этого не хотелось, им от меня не убежать, поменяй они хоть десять пристанищ, всё равно моя тень будет рядом. Сразу хочу Вас предупредить, они не свободны в своём перемещении, и могут действовать лишь в пределах бесконечности.
Хотя, вот, я например, абсолютно не хочу с ними расставаться. Мне они нравятся, нравится бывать рядом с ними и преподносить им, так сказать, сюрпризы. Вы, конечно, не думаете, что сюрпризы бывают, только приятными. Скажу честно, не все мои "подарки" им нравятся. Хотя, мне они кажется довольно забавными. Иногда, сделаю, что-нибудь для моих друзей и сам так хохочу, у меня бы живот от смеха надорвался, если бы был.
Да, не тряситесь Вы так уверен Вам понравится наше маленькое путешествие, Вы же так хотите вырваться за рамки дозволенного, я не сделаю Вам ничего плохого, естественно, если Вы не совершить определённых ошибок. Хотя у меня добрый нрав и на некоторые Ваши проступки я могу закрыть глаза. Но не стоит злоупотреблять добротой, как и всеми остальными чувствами!
И так, сегодня, я хочу познакомить Вас, с некоторыми из моих друзей. Они сами Вам расскажут свои истории, и я незримо буду участвовать в их монологах. Буду одним из героев их рассказов. И не надо думать, что во всех рассказах мне предстоит появиться в виде одушевлённого предмета. Мне, как Вы сами понимаете, ничего не стоит прикинуться, чем-нибудь эдаким, будильником, например.
А некоторые из моих друзей, так погружаются в свой рассказ, что не могут отличить того, что происходило с ними, от того, что они сами придумали, но тут уж не мне судить их. Одним из таких подопечных является мой друг, к которому, когда-то давно, я решил явиться лично и немного вразумить его. Но моя чистосердечная попытка оказалась неудачной, да и ненужной по большому счёту. Так как этот субъект всё равно ничего не понял и не смог вынести никакой пользы из нашего диалога, так сказать. Так что, теперь я твёрдо убеждён, что личное моё присутствие не требуется и является, даже лишним, так как из Закона Сохранения Энергии вытекает правило, чем меньше дергаешься, тем лучше бывает.
Ой! Что-то я сегодня разболтался, Вам же будет совсем не интересно слушать.
Но позвольте, задержать Вас ещё не много и сразу ответить на вопросы, которые мне постоянно задают
И так, первое, я не Дьявол и не Чёрт и не Сатана. Я что-то больше, то, что Ваш разум постичь не в силах.
Второе, имени у меня нет, и никогда не было.
Третье, я не из тех, кто попал в "Персональный Ад", я из тех, кто создал его.
Четвёртое, "Персональный Ад" это Ад, рассчитанный под особые случаи, грубо говоря, под те случаи, к которым надо относиться с осторожностью, которые требуют индивидуального подхода.
Пятое, не могу Вам точно сказать, попадёте ли Вы в свой персональный Ад или нет. Всё зависит от Вас самих. Но вижу, некоторые, уже стремятся туда.
Шестое, желторотые - ещё не живы, но уже не мертвы.
И, последнее, по порядку, но не по значению, любите себя, друзья!
А теперь я Вам предлагаю, расслабиться и получить удовольствие от рассказов моих друзей. Слушайте их, пожалуйста, внимательно, не перебивая, а то они обидятся и ничего Вам говорить не станут. Они у меня такие капризные, просто ужас. Вот одна особа, я называю её - Эстетка, например, не могла просто ножиком зарезаться, ну не зарезаться, а… хотя это не главное, так вот, она запросила себе клинок ручной работы с золотой рукоятью, инкрустированной драгоценными каменьями, да и ещё что бы исходил от него неземной свет, Вы представляете! Пришлось потакать её прихоти.
И так, если Вы не хотите стать моими друзьями или если Вам так больше нравиться, моими подопечными, прошу Вас слушать и внимать.
Письма
Любить значит – жить
Забыть значит –простить.
Когда пришло очередное письмо, я не выдержала и решила их сжечь. Мне больше всего хотелось выбросить из головы его письма. Они больно жгли сердце и руки. Каждый месяц приходили письма от него. Он просил, он умолял меня не забывать, но я мечтала о том, что бы забыть. Я молила о том, что бы потерять память, что бы всего этого не происходило.
Каждое утро, проснувшись, я вспоминала письма, в голову лезли отдельные строки, фразы и даже целые отрывки.
Не знаю, зачем я их читала, зачем вообще забирала их с почты. Письма словно манили меня, я будто слышала их голос, говорящий – Приди, забери меня, не бросай меня здесь сиротой! -. Иногда перечитывая, их я плакала, потому что не могла забыть.
Взяв большую, стеклянную миску, я бросила туда листы бумаги и зажгла их. Запах гари быстро распространялся по квартире и душил меня, он шёлковой нитью обвивался вокруг шеи и затягивался тугим узлом. Я была уверена, что это его слова слетают с бумаги и душат меня, что это его слова мстят. Страх сковал мне сердце, я испугалась как никогда в жизни.
Холодный, зимний воздух врывался в комнату через открытое окно, но он не приносил облегчения, я задыхалась от запаха писем. Руки тряслись, ноги не держали, присев на пол, около окна, я дрожала от страха и жалости к самой себе.
Было холодно и жарко одновременно. Всё тело покрылось испариной. Лицо горело, а ноги и руки похолодели, стали подобны льду. Перед глазами стояли строки из писем, написанные ровным подчерком. Он, наверное, выводил каждую букву, что бы письмо смотрелось красивым, и аккуратным. Но меня раздражала эта аккуратность, всё в его письмах раздражало: и признания в любви и страх, что забуду и назойливые предложения приехать и вопросы, почему не отвечаю. И мне это всё нравилось, мне нравился этот манящий стиль письма, плаксивость речи и нежность интонаций. Не понимаю, как могли уживаться у меня в мозгу, столь разные чувства, даже не чувства, а скорее эмоции.
Когда в миске остался только, пепел, прах убитый мною слов я тщательно вымыла её, так что бы не осталось и напоминания об этих письмах, об их трупах. Я чувствовала себя убийцей чего-то прекрасного, этакой фашисткой в концентрационном лагере, что расстреливает ни в чём не повинных детей.
Мне пришлось долго проветривать комнаты, было очень холодно, но всё казалось, будто бы запах гари сохраняется. От холода, даже пришлось, надеть шубу и шерстяные носки, но окно я не закрывала. Даже перед сном я не закрыла окно, что бы ни толики этого ужасного запаха, не осталось в квартире.
Помню, сквозь сон я понимала, что смертельно замёрзла и слышала, как стучат зубы. Но я заставила себя терпеть холод, казалось, холод бережёт меня от воспоминаний. Зима в этот год, выдалась настоящая, снежная зима.
На утро я еле встала с кровати, всё тело словно, задеревенело. Подойдя к зеркалу, я увидела, что губы и ногти у меня посинели. Лицо было мертвецки бледным, белоснежно-белым. И только красные, воспаленные глаза говорили о том, что перед зеркалом стоит не фарфоровая кукла, на которую я стала так походить.
Вдруг, резко раздался звонок телефона, вырвав меня из некоего оцепенения, он звучал сиреной.
Я подняла трубку, но никто не отвечал. Затем телефон, снова зазвонил. И не успела я сказать и слова, как услышала, странный голос, не мужской и не женский. Как будто говорили несколько человек одновременно, но это было не многоголосье. Это точно говорил один человек.
-Ты сожгла письма? – сказал голос. И не знаю почему, но этот вопрос меня не удивил, я знала, то есть я понимала, то есть чувствовала, что могу говорить откровенно и не бояться. Потому что от этого голоса мне всё равно ничего не утаить, мне даже показалось, что это запах и дым от писем звонят мне.
-Да, сожгла, больше их нет! – чуть ли не прокричала я, и кричала я не для голоса, а скорей для себя самой, что бы убедиться, что всё теперь кончено – писем больше нет!
-Ну, ты и дура!!! – засмеялся голос, но почему-то меня не обили его слова, я каким-то шестым чувством понимала, что он прав, - письма-то - нетленные, ну сожгла ты их, а они у тебя в голове остались. Хоть всю квартиру сожги, а они останутся! – затем последовали длинные, противные гудки.
Я села и заплакала, потому что знала, что голос прав, фразы из писем действительно крутились у меня в голове, я каждую секунду вспоминала слова, написанные на серой бумаге.
Мне стало так жалко себя, так жалко, что у меня началась истерика. Я рыдала, не в силах остановиться. Всё тело пронзали судороги, глаза было тяжело открывать, веки распухли, а ноги отказывались слушаться. Так и просидела я до полудня, обнимая трубку телефона.
Как вдруг, я услышала, тот же голос за спиной, мне очень хотелось повернуться, очень хотелось посмотреть на того, кто говорит, но неведомая сила заставляла меня сидеть неподвижно.
-Ты себе хоть голову режь, всё равно не поможет!!! – сказал голос, и мне разрешили повернуться, но увидела я лишь большой красивый нож, с резной рукоятью. Он сверкал камнями и золотом. И я поняла, это знак.
Клинок сам собой оказался у меня в руках, он приятно грел, хотя свет его был холодным. Ах, да, забыла – нож горел, ярко, ярко, голубым, неземным светом.
Мне было не больно, голова онемела, и я не чувствовала ничего. Вначале я решила срезать скальп, - ну а вдруг - подумала я, - это поможет -. Как ни странно это оказалось довольно просто. Скаль, срезался как апельсиновая кожура, некоторые линии, конечно, были не ровными, но в целом всё прошло удачно. Вот, только хруст отрываемой кожи и запах сырого мяса немного раздражали.
В тоже мгновение, когда мои волосы на кожном лоскуте упали на пол, я осознала, что даже если, отрежу себе голову, воспоминания в ней останутся. Всё равно эти письма жадным червём будут сжирать мой мозг. Даже если я умру, эти письма будут в моей голове, потому что они крепко зацепились в мозгу. И даже если я отрежу себе ту часть мозга, что отвечает за память, они останутся в ней и эта часть, хоть и отдельно от меня, но будет вспоминать.
Я подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Мне, как ни странно, стало смешно от моего внешнего вида. Лысая голова, даже не лысая, а "кровавая". Тонкие красные струйки стекали по лицу и тоже смешили меня, своей схожестью со змеями, обвившими мою голову. Я и не могла подумать, что лысой буду так забавно выглядеть.
А потом, откуда не возьмись, в голове родилась мысль, что теперь, осталось сжечь квартиру и всё будет кончено. И эта мысль, показалась мне такой логичной и правильной. Но я решила, что для начала стоит прибраться, ну хоть полы помыть и пыль вытереть, ещё вспомнила про гору посуды в раковине. И туалет я давно не мыла с хлоркой. Да и в ванной надо бельё выстирать. А как только взгляд упал на окна, я точно поняла, что нужно убраться. Потому что стёкла были мутными, очень грязными и шторы висели пыльные и затасканные. Всё это выглядело не красиво и убого. Ещё, я вспомнила, то, что в шкафу уже давно стоит несколько банок со свежей краской для стен в кухне.
Но как только началась уборка, я сразу же поняла, что не хватает кучи моющих средств. Хорошо, что стояла зима, никто не удивлялся моему платку на голове. Да, я замотала голову платком, потому что стеснялась, того, что лысая, это состояние было мне не привычно.
В магазине я набрала всякой всячины, купила даже освежитель воздуха. Решив перекрасить волосы, я даже купила краску для волос. Краску я выбирала долго и тщательно, нужно же было хорошо выглядеть.
Убиралась я, коло 5-ти часов. Но когда увидела результат, то осталась довольна собой. Всё сияло чистотой, и свежие занавески на окнах были как никогда кстати. Конечно, немного пахло краской от стен в кухне, но оно того стоило, нежно-розовый цвет, за которым я гонялась целую неделю, мне очень понравился. Всё было таким красивым и свежим, только вот я как-то не подходила к обстановке. Поэтому решила, что теперь мне стоит заняться собственной внешностью.
Я покрасила волосы и положила их на самое видное место, что бы постоянно смотреть на этот насыщенный рыжий цвет. Я даже накрасила губы ярко-красной помадой, надела, своё любимое чёрное платье и туфли на высокой шпильке. Но, посмотревшись в зеркало, я решила, что лучше надену розовый пеньюар и розовые босоножки. Наконец, когда образ мой был готов, а квартира убрана, я поняла, для того что бы всё занялось как надо квартиру стоит полить каким-нибудь алкоголем и вспомнила, что долго хранила бутылку дорогого бренди, для особого торжественного случая, и этот случай мне как раз показался особым. Я спрыснула занавески с постелью и достала спички…
Книжный шкаф и полки быстро занялись жарким пламенем. Едкий дым витал по квартире, но мне было не противно, я радовалась, какая-то неведомая доселе радость посетила меня. Я смеялась и плясала, кружилась и пела. Мне было легко и хорошо. Всё было чётко и понятно, квартира горит и мне весело. Веселье пьянило голову, хотя не знаю, может это пары бренди пьянили, но не всё ли равно.
Казалось, что скоро всё измениться и я попаду в самое красивое место на свете, буду любить и буду любима, буду значить очень много, получу всё, что только захочу. Но когда огонь достиг моих волос, я упала без чувств…
Очнулась я в моей же квартире, но она вся была обгоревшая, а я была одета не в пеньюар, а в старый, рваный халат, в голове крутились строчки из писем. Так назойливо, всплывали воспоминая, старые призраки настигли меня и я опять плакала, потому что пепел от писем лежал у меня под ногами, все ноги мои были засыпаны пеплом.
Я стряхиваю его, я пытаюсь собрать его и выкинуть в окно, но он снова появляется. Я хотела убежать из этого дома, но все двери и окна заперты. И только, скальп с ярко рыжими волосами приносит мне хоть немного облегчения, особенно когда я его надеваю.
Я даже пыталась найти мой старый пылесос, что бы собрать пепел, но его нигде нет. Пепел всё лежит передо мной. Часто я слышу его голос, он произносит вслух строчки из писем, чётко проговаривая фразу за фразой и пропадает, а потом снова появляется и читает мне следующее письмо. А я плачу, когда плачу руки дрожат, и я не могу надеть скальп, а когда не могу надеть скальп, становится плохо. Так что теперь вся моя жизнь застряла между чтением писем, которые я сожгла и скальпом.
Тут недавно заходил ко мне какой-то желторотый, перепуганный весь, глупости мне говорил, что у меня новая голова отрастёт, и что у него отросла, но он то, не то, что я, у меня уже не отрастёт. Они, желторотые, иногда появляются тут, но им меня не понять, они то скоро проснуться, а я уже не проснусь никогда.
Меня, теперь, мучает только один вопрос, - зачем я прокрасилась в рыжий…
КУРОК
Не думай, не предусматривай, не обращай внимания
и станешь моим другом.
Странное, голубоватое свечение пробивалось сквозь оконные занавески. Я слышал необъяснимый гул и грохот боевых машин. Танки ли это были или что-то иное я не знал, но точно понимал, что этому миру настал конец. Явным признаком этого служило, то, что солнце покрывал огромный голубой панцирь, напоминающий милые пузырьки, что когда-то выдували дети из мыльной воды и то, что дождевая вода проедала покрытие крыши.
В голове крутились сумбурные мысли, я не понимал что делать, бежать или тихо смириться и умереть под весом разрушенного здания. А может пытаться бороться, что казалось самым глупым поступком, который я мог совершить в тот момент.
Ноги подгибались и превратились в ватные, руки дрожали, так, что я даже не мог удержать сигарету, она вечно падала, обжигая пальцы. Из ранок сочилась кровь. Гул становился всё громче и отчётливей.
Не знаю почему, но у меня лопнул сосудик, и из носа тонкими струйками потекла желтоватая кровь. Я слизывал её с верхней губы и во рту оставался металлический привкус. – А почему кровь жёлтая? – возник вопрос у меня в голове. Но ответа не последовало. Усилившийся гул заставил меня заткнуть уши руками. Я сел в кресло напротив окна и долго всматривался в лучи голубого солнца. Мне захотелось распахнуть окна и стоять так в ожидании пули в лоб от снайпера. Но неведомая сила заставила меня сидеть неподвижно. А затем родилась мысль, что бросаться грудью на ствол, глупо.
От грохота задрожали стены и стёкла. Моя голова разрывалась на куски. Точнее на маленькие кубики. Они с омерзительным хлюпаньем падали на пол, брызжа жёлтой субстанцией во все стороны. Вот упал правый глаз, вот кончик носа, а это, наверное, кусочек щеки. Затем последовал левый глаз, верхняя губя, нижняя губа, остатки щёк и носа. Череп рассыпался по швам, в прямом смысле слова и выпал мозг, напоминающий большую котлету. Мозг почему-то дымился. – Наверное закипел, от шума – подумал я.
Что-то резко внутри засвербело, раздался тихий скрип, затем щелчок, и свету явилась моя новая голова. Она надувалась как воздушный шарик, растягиваясь во все стороны.
Я ощупал себя, всё вроде бы было на месте, только слышать я стал не много хуже. Не выдержали барабанные перепонки.
Перешагнув куски, старой головы я направился к выходу. На лестничной клетке было темно, свет отключили ещё неделю назад. Бабулька-лифтёрша, которая крутила колёса механизма, умерла вчера от испуга, увидев голубое солнце, или она вышла на улицу во время дождя, точно не помню. Это не суть важно. Важно то, что мне пришлось спускаться с 13 этажа пешком.
На пролёте 10 этажа я встретил свою соседку, девчушку 13 лет. Она была вся в грязи, некогда жёлтое платье стало похоже на половую тряпку, из худеньких коленок сочилась кровь. Девочка вся была покрыта сизыми, трупными пятнами, сухие губы растянуты в ухмылке, беззубый рот издавал хрипы. А по середине лба, как звезда горело пулевое отверстие. Светлые волосы слиплись на затылке. Я заметил, что у неё кровь, почему-то, нормального красного цвета. Она указала пальцем на лестницу, ведущую вниз, и прошипела:
- Убирайся, теперь этот дом мой! -
- Чей? – переспросил я, не понимая, кого она имела в виду, себя, то есть мою соседку или ту силу, что теперь живёт в её тельце.
- Мой! – громче зашипела она, сверкнув мутными рыбьими глазами.
Я решил, что лучше её не злить. Стараясь не прикасаться к девочке, я поспешил вниз.
Лестница была завалена грудой хлама, каким-то мусором и мебелью, я еле протискивался в узкий проход. Из квартир слышались стоны и крики, визжали женщины, плакали или скорей орали дети. Где-то, слышались мольбы о помощи, где-то люди тихо постанывали, иногда из-под кучи мусора меня хватали за ноги переломанные конечности людей. Толпы крыс проносились мимо, дико цокая когтями. На пятом этаже в лицо бросилась серая кошка с переломанным хребтом. Не известная мне сила заставляла животное двигаться, было видно, что оно мертво уже около недели, но всё равно ещё движется. Я отбросил тело в сторону и бросился бежать.
Уже у двери ведущей на улицу я задумался, а стоит ли выходить, что я буду делать дальше, когда покину дом. Куда я пойду, повсюду хаос. Меня убьют, за первым же поворотом. Все, хотят есть, а я ещё не истощён и не мёртв. Моя жёлтая кровь, мало кого удивит. Минутный порыв бросить всё и убежать прошёл, воцарилось благоразумие. Оставалось лишь надавить на дверь и я на улице, но что дальше? Всё замолчало, гул утих, люди перестали орать. Будто все дали мне время для раздумий, что бы я принял единственно-верное решение.
-Твоя жизнь похожа на тухлый кефир? – Услышал я голос за спиной.
- Да – ответил я, не оборачиваясь.
- Хочешь всё изменить к лучшему? –
- Да – ответил я уверенно.
-Тогда проснись! – закричал голос.
Я обернулся, но никого не было. Вдруг мимо меня пронеслась тень, я побежал за ней. Тень двигалась хаотично, беспорядочно, то, поднимаясь на этаж, то, резко проваливаясь в подвал.
В подвале, было странно светло, почему-то горел свет. Яркий, ослепляющий свет, лампы накаливания. В центре помещения сидел на коленях грузный мужчина. Из его глаз сочилась мутная слизь, отдалённо напоминавшая слёзы, его глаза были воспалены, рот разорван почти до середины щёк. Тень со стены указала на него пальцем.
- Эй, Вам помочь? – крикнул я, не приближаясь к мужчине.
- Подойди! – сказал он.
Чуть приблизившись, я увидел, что в его непомерно большом животе вырезан кусок плоти. Удалены все мышцы и кожа, так что видно раздутый желудок, облеплённый белыми тельцами опарышей. Перед мужчиной стояла кастрюля с проржавевшими краями, он доставал из неё огромные горсти всё тех же существ и с хрустом пожирал их.
Мужчина посмотрен на меня и с набитым ртом, из ран которого выползали черви, сказал:
- Не будь мной! –
Меня стошнило от его вида. А мужчина, сломя голову, бросился поедать рвотные массы, слизывая их с бетонного пола.
Тень захихикала и умчалась вновь. Я долго искал её, словно в бреду шаря по этажам. Мне не было страшно или противно. Я лишь по не известной мне причине искал тень, надеясь, что в ней моё спасение.
По пути я вновь встретил соседскую девочку, она всё так же ухмылялась, а затем хрипло, давясь пузырями желчи, рассмеялась:
- А меня бабушка убила! –
- Это за что же? – спросил я из любопытства.
- За то, что я плакала! – хрипела девочка.
- А почему ты плакала? – вновь спросил я. Она насупилась, услышав вопрос, лицо стало ужасно злым, рот искривился, а мутные глаза сдвинулись к носу:
-А не твоё, чёрт побери, дело, ублюдок! – громко захрипела она.
Тень я нашёл на втором этаже. Она указывала на дверь без номера. В этой квартире явно был пожар, всё в огарках, и вокруг косяков следы копоти.
Я медленно вошёл, внутри пахло гарью и жженой пластмассой. Худая, очень худая женщина сидела на обгоревшем диване. На ней был рваный, розовый халат и стоптанные тапочки в виде собак. Её руки дрожали так сильно, что пальцы согнулись, словно она держит что-то. Сутулая спина содрогалась от плача. На голове у неё не было скальпа, кожа отсутствовала от уха до уха, не было половины лба и всей кожи с затылка.
- Я сожгла письма – вдруг начала говорить она – а он мне говорит, письма-то нетленные, говорит, хочешь сожги всю квартиру, но они останутся. Я сожгла и говорю, ну и где они? Сгорели письма-то. А он мне, письма-то в твоей голове, как ты их там сжигать будешь? Я правда пыталась, а получилось вон что, валяется! – Она пнула свой скальп мне под ноги. Рыжие волосы все перепачканные кровью казались просто париком. Просто, синтетическим париком. Женщина, чуть улыбнувшись, сказала:
- Вот и конец истории. Вот и всё, теперь сижу, дрожу, а письма-то в голове. Как их выковыряешь? Голова-то родная, ну не резать же мне её?! –
- А Вы знаете, у меня новая отросла – говорю я.
- Правда – женщина удивлённо посмотрела на меня – хотя ты-то желторотый, а у меня точно не отрастёт – она печально улыбнулась, взяла скальп, надела его как парик и добавила:
- Добро пожаловать –
- Куда? – удивился я.
- Как куда! В АД! –
Я резко открыл глаза, за окном ещё была ночь. Ветки царапались по стеклам, и жёлтый диск Луны горел, как уличный фонарь. – Как хорошо - подумал я – как хорошо, что я не решился нажать на курок. -
Рядом на подушке мирно лежал револьвер…
Ровно в восемь
А стоит ли так жить, как ты живёшь?
Будильник прозвенел ровно в восемь. Я нажал оранжевую кнопку, и он замолчал. Встал я ровно в 8.15. Включил в ванной воду и пошёл на кухню, зажёг газ, разбил на сковороду два яйца и поставил кипятиться чайник. Принял душ, сходил в туалет, вымыл руки душистым мылом, заправил постель. Достал газету из почтового ящика. Выпил кофе, принялся за яичницу, развернул газету, на первой полосе было написано: "Число самоубийств неуклонно растёт! Похоже, все хотят умереть! Это Апокалипсис?"
Отложил газету, принял витамины, налил ещё кофе. Надел брюки и свитер, начистил ботинки. Выпил кофе, одел часы, положил бумажник в правый карман брюк, паспорт в левый. Сотовый положил к паспорту.
Вышел ровно в 9.30. Сел в трамвай номер 11, проехал четыре остановки, вышел из трамвая ровно в 9.50. Зашёл в булочную, купил чая в пакетиках, 200 граммов колбасы и батон белого хлеба. Прошёл ровно 154 метра и в 10.05 был на работе. Поздоровался с охранником, у которого что-то жёлтое текло из носа, и уборщицей. В комнате отдыха убрал колбасу и хлеб в холодильник, чай заварил в металлическую кружку, которую взял с собой в кабинет.
В 15.00 вышел на обед. Съел два бутерброда, запил чёрным чаем. Громко зазвонил телефон, ответил:
- Здравствуй дорогой – звучал голос жены.
- Привет – ответил я.
- Как жаль, что ты не поехал с нами, тут так здорово, море чистое, песчаный пляж и народу не много! –
- Я выхожу в отпуск в августе. –
- Да, я знаю, знаю, как всегда в августе, но может ты смог бы … -
- Нет, я не могу, только в августе! –
- Хорошо, хорошо… -
- Ало! Ало! … -
- Да, да, я тебя слышу … -
- Дорогой ты где! … Ало! … -
- Я слушаю… Ало! –
Раздался гудок, я положил трубку.
Ровно в 15.30 я закончил обедать и приступил к работе.
В 18.00 я закончил работать. Попрощался с охранником и уборщицей. В 18.50 я был дома. Снял ботинки, повесил брюки и свитер в шкаф, вынул из карманов бумажник и паспорт. Принял душ, надел пижаму, поставил кипятиться чайник, долил воды в фильтр, поставил в микроволновку две котлеты и картошку пюре, налил чая. Поел. Ровно в 21.00 сел читать книгу. Ровно в 21.30 убрал книгу на полку, в 21 45 выключил свет, достал из шкафа ружьё, ровно в 22 00 выстрелил себе в голову.
Будильник прозвенел ровно в восемь…
В ОЖИДАНИИ РАССВЕТА.
Не все знания одинаково хороши…
Ожидание рассвета - это самое главное в моём нынешнем состоянии, просто сидеть и ждать когда взойдёт солнце. И главное, что ничего не поделаешь, так как человек не властен над ходом времени. Честно говоря, человек вообще не властен что-либо изменить. Человек, даже, не может поменять своё имя, потому, что оно у всех одно (неизменное и неповторимое). Оно затерялось в потоке времени и растворилось в бесконечности языков и диалектов, смешалось с нашей речью и боле не звучит в изначальном своём виде, лишь мельчайшие частички его иногда проскальзывают в современных нам именах, но собрать эти кусочки воедино уже невозможно.
Иногда, мне кажется, что вот, близок тот момент, когда я разгадаю Истинное Имя, но я всегда совершаю непоправимую ошибку и отдаляюсь от него.
Существует легенда, о том, кто когда-то узнал Истинное Имя человека. И я хочу поведать её Вам, для того, чтобы Вы не совершили таких же глупых ошибок как тот, кто счёл себя мудрецом. Хотя, наверное, людям, всем людям, свойственно ошибаться, но не всем свойственно признавать свои ошибки и уж тем более не каждому по силам раскаяться в них…
Так вот, жил был на свете, как это не банально звучит, один человек, который всё стремился познать окружающий мир и тайны человеческой истории. Он считал, что высшее благо это знание. Всеми силами он пытался изучить науки мира, но больше всего Мудреца привлекала философия. Часто он погружался в раздумья на тему бытия, не замечая радостей окружающей жизни. Подолгу сидел он в своём шикарном саду под раскидистой сиренью, согреваемый ласковыми лучами солнца, а человек он, надо сказать, был не бедный и мог себе позволить, отбросив суету бытовых проблем, погрузиться в раздумья о Великом. Мудрец пытался постичь тайны мироздания путём беспрерывного размышления. Он стремился найти Истинное Имя своё, и все усилия прилагал к достижению заветной цели.
В один прекрасный день он, как обычно, сидел под сиренью в тени аллеи и размышлял. Это был ясный день, подаривший ему множество великих мыслей. Мудрец был благодарен Небу за ниспосланный ему чудный миг. Лёгкий ветерок обдувал тело и приносил приятный запах солёного моря. И вот, в часы солнечного зенита, перед ним предстала фигура, затмившая собою солнечный диск. Из-за яркого полуденного солнца Мудрец не мог различить лица пришедшего, что так нагло ворвался в его сад и, что самое главное, прервал его думы…
– Кто ты? – закричал Он возмущённо. Но Фигура не ответила на вопрос Мудреца. И тогда он снова закричал – Кто ты?! И что тебе надо? Я немедленно позову стражу!!! – Тогда Фигура, чуть нагнувшись к Мудрецу, спокойно произнесла – Ты тот, кто ищет ответов, но как ты можешь их найти, если не различаешь того, что твориться у тебя под носом? – Мудрец опешил, не ожидая такого ответа. – Простите, – сказал он с почтением в голосе – Вы, наверное, Великий учёный, который услышал о моих поисках и пришёл поделиться со мной своими догадками, ещё раз простите. Я не признал Вас, вначале, и, По-невежеству, решил, что Вы простой желторотый попрошайка, тайно проникший в мой дом, или воришка, что решил украсть пару серебряных подсвечников, но теперь я понял кто Вы, и с большим удовольствием приму Вас в своём доме. Но, будьте так добры, откройте мне Ваше имя. – Пришедший громко рассмеялся и смех его не был похож на человеческий, звук будто бы вырывался прямо из глубин груди Пришедшего, – Я, мой дорогой Мыслитель, вовсе не мудрец и Вам не стоит наивно надеяться на то, что существо подобное мне, поделиться с Вами, своими измышлениями. Хотя, мне стали любопытны Ваши мысли, и я решил снизойти до общения и открыть Вам непреложные истины. А имя моё, поверьте, Вам ничего не скажет. Так получилось, что его у меня нет, но Вам это будет трудно понять, так что тему названий предметов и существ мы затрагивать не станем. – Мудреца оскорбила речь Пришедшего и в сердцах, ему, малодушно, захотелось ударить незваного гостя. Как мог он разговаривать с ним, с человеком, познающим тайны мира, в таком пренебрежительном тоне, Мудрец не успел парировать как снова начала говорить Фигура, – Я смотрю, Вам не по нраву тон в котором я с Вами говорю, а Вы думаете, что мне понравилось когда Вы кричали на меня, не выяснив обстоятельств дела, так что получайте тот тон которого Вы заслуживаете! – И Мудрец понял преподнесённый урок, он понял, что каждый получает то, чего заслужил своими действиями и никогда не поздно исправиться, – Простите, я перед Вами право виноват – залепетал Мудрец, – Как могу я загладить свою вину? Я, смотрю, Вы и, правда, человек умный и только что, натолкнули меня на великую мысль! Так присаживайтесь рядом и начнём рассуждать, может, вместе, мы с Вами поймём нечто большее… – Пришедший присел и Мудрец увидел, что это молодой мужчина, ничем не примечательной внешности, единственное, что привлекало внимание, так это нехватка двух пальцев на кисти правой руки и заметная хромота. Пришедший улыбнулся ему и промолвил, – Вы начинаете учиться, но Вам нужно понять, что главное это уметь слушать и смотреть. Я сказал Вам сейчас нечто гораздо большее чем Вы услышали, поэтому запомните - умейте слушать и слышать, смотреть и видеть, то есть наблюдать за происходящим вокруг, я точно знаю, что погружаясь полностью в себя, во время раздумий, Вы никогда не получите ценной информации. – Мудрец был поражён этими словами и снова возмущён, ведь какой-то наглый юнец учит его как достигать знаний, – Вот сейчас вы снова не видите меня и не слышите, Вы смотрите только на мой внешний облик, не пытаясь заглянуть хоть немного глубже. Так вот Вам второй урок - не смотрите только на поверхность, внешность крайне обманчива, Вы же не смотрите лишь на гладь воды, Вы пытаетесь рассмотреть дно водоёма, так почему же сейчас увидели только мой внешний облик, а ведь он гораздо моложе меня самого. И сразу же даю Вам третий урок – никогда, слышите, никогда не злитесь на новые знания, кто бы Вам их не передал, пусть то будет неразумное дитя или старец, проживший долгую жизнь - голос Пришедшего был спокойный и ровный, звучал он глубоко, отдаваясь эхом в голове Мудреца. И только теперь он осознал, что пред ним сидит не человек, а нечто Высшее, что не имеет постоянной формы. Только теперь он начал внимать речам Пришедшего. Но сам Мудрец не смог произнести не слова, будто его голосовой аппарат парализовало. Хотя он понимал, что его слова сейчас значения не имеют. – Вы мыслите в нужном русле, мне это нравиться, – продолжал Пришедший – и Вы абсолютно правы, что Ваши слова сейчас бессмысленны. Так слушайте меня, я расскажу и покажу Вам то, чего вы так жаждите. Я покажу Вам знание – и Пришедший положил руку на глаза Мудреца, и стало ему так темно, и ни один луч света не пробивался сквозь призрачную ладонь. И лишь шёпот Пришедшего слышал Мудрец, даже не шёпот, потому, что речь Пришедшего была в голове Мудреца, она звучала не из уст, а словно просто проникала потоком информации в сознание Мудреца. Когда он снова увидел свет, то это был холодный свет луны.
Мудрец сидел в оцепенение под раскидистыми сиренями. Теперь они не радовали. Тяжкий груз свалился на его плечи, страшный груз знания охватил всю его душу и уже больше не отпускал никогда. Никогда он больше не существовал так, как это было раньше. Никогда он больше не увидел того, что видел раньше и не улыбался тому, что раньше заставляло его смеяться.
Как мог он увидеть то, что потеряло теперь смысл. Мудрец превратился в самого грустного человека, продав свою душу и получив взамен Абсолютное Знание, он и не мог представить, что всё его знание обернётся лишь грустью и тоской. Тоскливо ему теперь было видеть человечество, и он убежал от заблудших овец жизни, от всех людей, которые не смогли ничего лучше придумать как вырядить его сумасшедшим.
Вот и вся история о человеке, получившем знание, не только то, знание которого он жаждал, а всё, всё Абсолютное Знание о котором он даже и не подозревал. Так прошу, вас всех не совершайте ошибок Мудреца и, главное, не грубите тем, о ком вы не имеете ни малейшего представления. Однажды, я повторил его ошибки и теперь каждую ночь сижу под сиренью и жду рассвета. Потому, что только рассвет способен принести мне хоть толику успокоения. Одного мне не было суждено узнать, Истинного Имя человека. И теперь этот вопрос не отпустит меня, и каждый миг я буду приближаться к ответу, и каждый миг настолько же удаляться от него, и не найду ответа, НИКОГДА…
Надеюсь, Вам понравилось, наше маленькое приключении. И как мне кажется, Вы сделали определённые выводы из рассказов моих друзей.
Не знаю, встретимся ли мы ещё раз, может, Вы больше никогда меня не увидите, а может Вы станните моим другом. Я уже говорил Вам это, но позвольте повториться, всё зависит от Вас самих.
По большому счёту мне плевать, попадете ли вы в персональный Ад или нет. У меня и без Вас всегда будет много работы и много подопечных. Но вижу по Вашему лицу, что Вы боле не хотите меня знать. И не хотите быть одним из рассказчиков. Что ж, всё в Ваших руках.
Мне, конечно, не хочется с Вами расставаться, но сами понимаете дела, делищи и делишки. И конечно все они не терпят отлагательств. Хотя куда спешить, впереди у нас вечность и мы ещё вдоволь с Вами наговоримся. Вы же понимаете, что моя канцелярия не ограничивается лишь Персональным Адом, я заведую ещё огромным множеством подведомственных мне структур.
Но знайте, Вы всегда желанные гости в моём доме и места мы всем найдём, тут его полно. Как говориться Гость в дом, Бог в дом. Я люблю заводить новые знакомства и никогда, никогда не отпускаю своих друзей не одаренными по полной программе.
Прощайте или лучше сказать до свидания, даже и не знаю, я ещё не успел разобраться. Ну, что ж, скажем пока, нейтрально и ни к чему не обязывает. Пока мой дорогой гость. Будьте осторожны и разумны. Всё у Вас тогда будет хорошо. С наилучшими пожеланиями Ваш друг…
