Когда в купе скопилась синева,
Я отложил наскучивший романчик,
И видел сон, как будто синема:
Печально пел на станции шарманщик.
Пустой перрон – ни кошки, ни бомжа.
Торчит фонарь – тщедушный переросток.
А он поет, шарманкой дребезжа,
Без куража, но искренне и просто:
«Пускай любовь - холодная зола,
Пускай в пути – ни края, ни привала -
Твори добро, лепи его из зла,
другого нет, увы, материала!»
Когда же сон отчалил и уплыл,
Я отшвырнул со злости одеяло:
Я помнил все, но главное забыл –
К чему меня та песня призывала?
А ведь она терзала и звала!
Но вот куда – к любви или для битвы?
И на душе скопилось столько зла…
Куда бы мне его употребить бы?