Толпа озлобленных зрителей своим грязевым ручейком выкинула нас на мостовую Никольской улицы. Ребята были весьма недовольны тем, что увидели на экране. Оно и понятно, в преддверии 8 марта никому не хотелось смотреть остросоциальную драму про парня, который был натуралом, а стал геем-проституткой под воздействием кризиса.
Французский режиссер показывает, как мир гомосексуалистов принимает натурала и «делает» его своим, а злобный мир обывателей отталкивает героя, не давая ему зарабатывать деньги честным трудом. Кстати этот «натуро-гей» до кризиса был журналистом, как и я. Довольно прозрачная аллюзия на продажность нашей профессии. Журналист торгует своей задницей. В чем-то этот лягушатник прав.
Девушке, идущей рядом со мной фильм видимо понравился. Она поправляет свои крашенные в салоне «Летуаль» волосы, хмурит лобик (и, наверное, лобок) и говорит: «Такие кинокартины необходимы, они бьют окружающих под дых и раскрывают плотно сомкнутые глаза, отражая правду жизни. Правду города, его злачных улиц».
Не хочу портить впечатление от фильма, но так как смотреть его все равно не стоит, поэтому расскажу концовку. Шлюха-журналист умирает от СПИДа, на руках своего друга-натурала-редактора. В начале «А Нала?» (Нала – это имя главного героя, он, кажется алжирец) именно редактор выкидывает беднягу на берег жизни. Как нелепо, хотя, что взять с этих накокоиненных французов. Утром на Яндекс. Новости я прочитал, что во Франции грамм кокса стоит дешевле кружки хорошего пива. Не знаю, как это трактовать. Се ля ви, наверное.
Мои ботинки глухо стучат, отражая сумерки московских витрин. Я с сосредоточенным видом хмыкаю в ответ на ее замечание, а сам ищу глазами нужную вывеску. Пока же взгляд из-под моих тяжелых очков натыкается на разломанного снеговика с ананасом вместо головы, валяющиеся на тротуаре шприцы (вот оно, блять, эхо гламурных фильмов) и, наконец, я нахожу, то, что искал.
Около подземного перехода на Китай-город висит баннер со слоганом: «Подарите любимой цветы» и безвкусной фотографией, на которой лощеный тип, одевающийся наверняка в «Ostin», хотя считающий, что это чрезвычайно круто, прячет от своей дорогой и горячо любимой, девушки, но после «А Нала?», не в чем нельзя быть уверенным наверняка, букет роз.
Откашливаюсь и задаю своей спутницы дежурный вопрос, являющейся для меня лакмусовой бумажкой на профпригодность к дальнейшему общению: «Как ты думаешь, это проплаченная азейрбаджанцами реклама цветочных магазинов?». Она деловито смотрит на меня и начинает говорить о маркетинговых новаторствах и наличие у таргет-групп стремления отвечать изначально недостижимому идеалу. Мне становится скучно, и я сажусь в первое попавшееся такси. Девушка ничего, не понимая, смотрит на баннер, переводит глаза на машину, отъезжающую от нее, и что-то кричит. Я не слышу фразу, стекла плотно закрыты, но подозреваю, что это не комплименты.
Таксистка щурится и говорит: «Ничего помиритесь, на праздники такое часто бывает». Только сейчас я понял, что сел в машину к девушке. Опять. Нет мне покоя…
- Мы не сорились, я ее вряд ли теперь увижу. Мы познакомились вчера на экспозиции Кабакова в «Гараже».
- Странно. Я смотрела на вас, как вы шли от кинотеатра. Думала, что вы из тех счастливцев, что ходят перед праздниками в бюджетные рестораны, а потом в кинотеатры. Потом домой и под музыку Криса Ри занимаетесь сексом. При этом ваша подруга стонет, как будто ее прет сам Роки Сифреди.
Мы едем по Тверской-Ямской в направлении МКАДА, а я с удивлением вглядываюсь в эту болтливую девчонку. Ей же не больше девятнадцати, откуда она все это знает? Мне в принципе уже плевать, поэтому по инерции продолжаю разговор, настроившись на ее откровенный лад.
- Ты видимо, что-то понял о той девушке, которая шла с тобой? – спрашивает она.
- Да я про всех вас давно все понял. Ты же видела этот плакат у метро? Тот, что с призывом дарить цветы.
- Конечно, моя тачка напротив него и припаркована была.
- Вот уже 3 месяца с тех пор, как я расстался с ТОЙ САМОЙ, задаю девчонкам на свидании один и тот же вопрос, желая получить правильный ответ.
- И какой же правильный ответ? Хотя нет, не говори. Мне неинтересно. Какой-то мудацкий критерий.
- Что поделаешь, я мудак, но со своими дурацкими принципами. Ровно три года назад, тоже 7 марта, меня подвозила твоя коллега.
- Ничего удивительного. В Москве около 40 процентов таксующих - девушки. Всем надо зарабатывать на косметику.
- Нет, это было не здесь, тогда я еще жил в Пскове. Там эта профессия среди дам - редкость.
- А чем они у вас в Пскове занимаются? У них вечная Масленица?
- То есть?
- Ну, они постоянно колядуют? Ждут мужа с хорошо оплачиваемой работы, и когда он приходит усталый и злой, рассказывают ему с выражением, как хорошо провели день и за это получают денежку?
- Да, только зачастую девушке в Пскове ищут не супруга, а нескольких друзей, чтобы навар с их колядок был больше. Хотя здесь не об этом. Я про псковскую таксистку. Она была клеевая, ну просто фантастическая женщина. Дело было не во внешности, хотя она была красивая. Вся такая ухоженная, но без самолюбования. Рассказала мне, как застряла где-то в Корытово (это у нас в Псковском районе – место такое есть). И по рации вызывала мужиков-таксистов. Так приехало десять машин, ее из снега вытаскивать.
- Да она - хвастуша.
- Не, эта девушка была с самоиронией. В тот вечер я взял у нее визитку. Поздравил с наступающим праздником. Она мне сказала, если нужна машина и товарищеское общение, то вызывайте меня. Вечером в ЖЖ запостил стишок. Там были такие строчки: «телефон таксистки. Такие сиськи».
- А дальше что? – сквозь зубы цедит мой шофер, подрезая пижона на белом «Лексусе».
- Ничего. Мы больше не виделись. Не хотелось быть одним из тез 10, что приезжает по зову ее рации, когда она застревает в снегах. На следующий день у меня было свидание с Инной Борисовой, моей однокурсницей. Купил ей гвоздику, и мы пошли в кафе «Бриз» в уединенный кабинет. Выпили по пиву с арахисом.
-И ты ее там трахнул? – с воодушевлением заканчивает таксистка.
-Это, смотря, кто еще кого трахнул? – говорю я и самодовольно улыбаюсь, стряхивая несуществующие пылинки с пальто. Тебя не удивляет этот скудный набор: одна гвоздика, кружка пива, кафе «Бриз»?
- Не очень, я уже сказала, что ты мудак. Так, что вряд ли меня разочаруешь еще больше.
- У меня ты знаешь, есть мечта. – Переключает она передачу и немного тему беседы. Мне бы хотелось оставить машину и пойти с каким-нибудь своим человеком (возможно даже и с тобой Дань) по барам. Заходить в каждый бар и выпивать по кружке пива – черного, светлого, пенного. Не важно. Но не торопиться и не медлить одновременно. Обсуждать прочитанные недавно книги, почему слабеет рубль и скудеет бивалютную корзина. Короче трепаться, и чтобы не было недомолвок или запретных тем, и неудобства, и обид, и хвастовства, и дурацкого самолюбования. Можно даже врать, но с фантазией. И самое главное без дураков.
Я понимаю, что тут, чтобы не потерять не известно, откуда взявшийся контакт надо ответить то самое, чтобы не порвать вот эту нить общения. Этот дух своего человека. Хотя, также осознаю, что, если на водительском сидение тот самый человек, как бы ты не ответил все будет в точку. И я с гоготом кричу: «Танюх, приехали. Притормаживай. Я сейчас бегу наверх в квартиру ставлю курицу разогревать, а ты плиз, запаркуй машину на стоянку. Только попроси этих дураков-охранников выдать нам место подальше от этого чайника на «Опеле». И еще: Дома договоришь про бары. Ладно?».