- Ты правда хочешь знать что я к нему еще чувствую?
- Конечно.
Она посмотрела ему в глаза. Уверен в себе скотина. Впрочем, на этом все его достоинства и заканчиваются.
- Ну если хочешь знать, я сама ни черта не знаю, что чувствую.
Сидишь в кафе с подругами, смотришь на картины, читаешь книгу, - он.
Катаешься на лошадях, смотришь фильм, готовишь ужин, - он.
Играешь на пианино, танцуешь в клубе, играешь в покер, - он.
Он. Он. Он.
- И знаешь что самое во всем этом ужасное?
В том что ни черта не хочется не видеть, не слышать, не звонить, не писать ему. Понимаешь, он мне не нужен.
И как-то просто до тошноты, до слез, до смеха, до вот этого Мартини в моей руке непонятно. Хочется и быть и не быть рядом с ним одновременно. Какое-то убийственное раздвоение того, что должно быть цельным.
- Понимаю.
Катя посмотрела на него с удивлением. Чувствовалось, что он действительно понимал. Пожалуй, не стоило слишком быстро делать о нем выводы.