Ездила тут голосовать на историческую малую родину. А родина у меня маленький райончик в маленьком городе. Размером, правда, со Псков. Но с Москвой не сравнить.

Сижу в автобусе, уже в родном районе, в окно гляжу и тоскую...

А вот тут вместо мотоклуба были скульптуры футуристического дизайна и постапокалиптического вида, по которым, рискуя свернуть шею, лазили дети - и я в том числе. На одной была как бы арка с тонкой дугообразной и совсем не плоской сверху перкладинкой, на высоте метра в три. Обожала там ходить. Я в юности вообще верхотуру обожала. Хотя вообще-то высоты я боюсь.

А вон там не было никаких строек. Там был пустырь и даже с овражком, со старыми деревьями. Я любила бродить там в одиночестве жаркими летними днями. Да! На совершенно открытом месте я чувствовала невероятное уединение! Это было прекрасно!

А по соседству с пустырём были "гигантские шаги" (такой столб с верёвками), любимое зимнее развлечение детворы. И огромная железная горка, правда, высоченная! Дерябнешься - костей не соберёшь. С неё спускаться было даже немного опасно и очень увлекательно. Я там каталась только зимой. Шиком считалось прокатиться на ногах, но я всё же чаще пользовалась картонкой. А под горкой пацаны курили...

А ещё была деревянная горка, вся щелястая, с ржавыми металлическими элементами. Мы там просто лазали, ради ощущений высоты. Висели на разных перекладинах. Там, на верху горки, тоже хорошо было стоять посреди летнего дня... в одиночестве. Я себя ощущала в тех местах так, словно хрустальные сферы параллельных вселенных, непременно Крапивинских - вот они, рядом, рукой дотянуться, с полскока запрыгнуть.

А избирательный участок был в одном ПУ. Во дворе этого ПУ раньше была верхотурка, на которой мы лазали с младшей сестрой с риском сорваться и сломать шеи. Такая большая рамка из металлических труб, куда надо долго-долго забираться по железной лестнице, потом по перекладине перебирать руками, рискуя сорваться с четырёхметровой (или больше) высоты, до шеста и по шесту соскользнуть вниз, сжигая кожу бёдер и ладоней (а чтобы всё же не сжечь, то и дело ослабляя хватку, отчего скорость становилась просто опасной). А рядом был бетонный забор. А в заборе - дырка, которую так сразу не найдёшь, она в яме за пригорком, а на пригорке кусты. А за дыркой - огромная постядерная с виду свалка, которую я называла Зоной. Там был Мёртвый Автобус - главная перевалочная база. Какие-то железяки, трубы, куски домов... На это можно было карабкаться (а горы иногда уходили из-под ног), исследовать пещеры (которые могли обвалиться) и бояться с замиранием сердца кислотных дождей и гравитационных аномалий, которых - странное дело - там всё-таки не было.

После этого игры на брошенной стройке были ерундой.

Всё-таки я, ребята, дитя города. Дитя разрушенных улиц. Постапокалиптических пейзажей, сочетающих травянистые пустоши, ржавые остовы и буйный цвет сорняков. Залитых битумом крыш и ржавых узких труб под ногами. Выпрыгивающих из зарослей проволок.

Иногда я не верю, что родилась задолго до техногенного апокалипсиса. Жила-то я уже после него...