Помните, у Платона есть  «Апология Сократа»?

 Это он записал на память речь Сократа в суде над ним.

Сократ говорил своими словами, но так делали немногие.

Адвокатов (лат. приглашённый) в те времена не было, отбиваться в суде обвиняемому приходилось самому, а язык не у всех хорошо подвешен.  Написать же речь мог кто угодно, но, чтоб получилось убедительно для судей, обращались к умелому человеку – логографу, чьи услуги стоили недёшево.

Заказчик получает свиток, разворачивает – вступление, красноречивый рассказ о случившемся и впечатляющий эпилог, каждая буква которого свидетельствует – невиновен, всё ложь и навет! Строки пышут огнём негодования, взывают к богам-свидетелям и достойным мужам, присутствующим в суде, речь полна веских доводов и аргументов. И всё это высоким стилем, в лицах – чисто театр. Заказчик доволен и щедро платит.

К такому же специалисту часто обращался и обвинитель, ему тоже нужна была убедительность, и тут уж экономить не следовало - судебные издержки несла проигравшая сторона.

В суде обе стороны встречаются с выученным наизусть текстом. Бросают друг на друга победные взгляды – ещё бы, такая речь «в кармане», сейчас противник уйдёт с позором, как побитая собака.

И действо начинается: звучат обвинения и оправдания, стороны стараются добавить страстей, голоса играют обертонами. Публика рукоплещет  – говорю же, театр да и только.

Нередко оказывалось, что обе стороны обращались к одному и тому же логографу.  

Получает такой умелец заказы от обеих сторон предстоящего суда и вдохновенно, непременно вдохновенно, пишет встречные речи. 

И тут уж софистика, как она есть – такому логографу не нужна истина, нужна цель. У него есть инструмент – слово, которым он решает задачу. Обвинить или оправдать, ему всё равно. Он куёт оружие - стройную и убедительную речь.

Так кузнец выковывает клинок, и только он - его цель. Мастер любуется им, гордится, и не важно, кто потом победит.

Хорошую речь неизменно встречали аплодисменты, а популярность логографа росла. Слушатели в суде умело отделяли достоинства речи, независимо от того, каков результат суда. Произнести, а потом выдержать прения, тоже требовало мастерства, что и привело, в конце концов, к появлению профессиональных обвинителей и защитников.

 

... Сократ мастерски владел риторикой. Печальный конец – логичный результат жизни, а не провал апологии, которая была, по сути, не защитой, а последним поучением и наставлением развенчивать заблуждения, которые полны гнусности и коварства.