Эту подборку я начинаю с письма Гитлера  к  Муссолини, отправленного 21.06. 41г., где он подробно разъясняет свои претензии  к СССР и причины начала войны. Затем прочтем запись беседы главы МИД Германии Риббентропа с послом СССР Деканозовым, а время на часах : 4 часа утра 22 июня.   Война началась.  Заглянем в книгу учета посетителей Сталина с 21 по 22 июня , прочтем текст  выступления Молотова по радио и посмотрим заметки из "Таймс" за эти дни о событиях в Прибалтике .

         ПИСЬМО ГИТЛЕРА МУССОЛИНИ.
  21 июня 1941 г.
  Дуче!
  Я пишу Вам письмо в тот момент, когда длившиеся месяцами тяжелые
раздумья, а также вечное нервное выжидание закончились принятием самого
трудного в моей жизни решения. Я полагаю, что не вправе больше терпеть
положение после доклада мне последней карты с обстановкой в России, а также
после ознакомления с многочисленными другими донесениями. Я прежде всего
считаю, что уже нет иного пути для устранения этой опасности. Дальнейшее
выжидание приведет самое позднее в этом или в следующем году к гибельным
последствиям.
  Обстановка. Англия проиграла эту войну. С отчаяньем утопающего она
хватается за каждую соломинку, которая в ее глазах может служить якорем
спасения. Правда, некоторые ее упования и надежды не лишены известной
логики. Англия до сего времени вела свои войны постоянно с помощью
континентальных стран. После уничтожения Франции -- вообще после ликвидации
всех их западноевропейских позиций -- британские поджигатели войны
направляют все время взоры туда, откуда они пытались начать войну, на
Советский Союз.

 

  Оба государства, Советская Россия и Англия, в равной степени
заинтересованы в распавшейся, ослабленной длительной войной Европе. Позади
этих государств стоит в позе подстрекателя и выжидающего Североамериканский
союз. После ликвидации Польши в Советской России проявляется
последовательное направление, которое -- умно и осторожно, но неуклонно --
возвращается к старой большевистской тенденции расширения Советского
государства. Затягивания войны, необходимого для осуществления этих целей,
предполагается достичь путем сковывания немецких сил на востоке, чтобы
немецкое командование не могло решиться на крупное наступление на западе,
особенно в воздухе. Я Вам, Дуче, уже говорил недавно, что хорошо удавшийся
эксперимент с Критом доказал, как необходимо в случае проведения гораздо
более крупной операции против Англии использовать действительно все до
последнего самолета. В этой решающей борьбе может случиться, что победа в
итоге будет завоевана благодаря преимуществу всего лишь в несколько эскадр.
Я не поколеблюсь ни на мгновение решиться на этот шаг, если, не говоря о
всех прочих предпосылках, буду по меньшей мере застрахован от внезапного
нападения с Востока или даже от угрозы такого нападения. Русские имеют
громадные силы -- я велел генералу Йодлю передать Вашему атташе у нас,
генералу Марасу, последнюю карту с обстановкой. Собственно, на наших
границах находятся все наличные русские войска. С наступлением теплого
времени во многих местах ведутся оборонительные работы. Если обстоятельства
вынудят меня бросить против Англии немецкую авиацию, возникнет опасность,
что Россия, со своей стороны, начнет оказывать нажим на юге и севере, перед
которым я буду вынужден молча отступать по той простой причине, что не буду
располагать превосходством в воздухе. Я не смог бы тогда начать наступление
находящимися на востоке дивизиями против оборонительных сооружений русских
без достаточной поддержки авиации. Если и дальше терпеть эту опасность,
придется, вероятно, потерять весь 1941 год, и при этом общая ситуация ничуть
не изменится. Наоборот, Англия еще больше воспротивится заключению мира, так
как она все еще будет надеяться на русского партнера. К тому же эта надежда,
естественно, станет возрастать по мере усиления боеготовности рус-


  ских вооруженных сил. А за всем этим еще стоят американские массовые
поставки военных материалов, которые ожидаются с 1942 г.
  Не говоря уже об этом, Дуче, трудно предполагать, чтобы нам
предоставили такое время. Ибо при столь гигантском сосредоточении сил с
обеих сторон -- я ведь был вынужден со своей стороны бросать на восточную
границу все больше танковых сил и обратить внимание Финляндии и Румынии на
опасность,-- существует возможность, что в какой-то момент пушки начнут сами
стрелять. Мое отступление принесло бы нам тяжелую потерю престижа. Это было
бы особенно неприятно, учитывая возможное влияние на Японию. Поэтому после
долгих размышлений я пришел к выводу, что лучше разорвать эту петлю до того,
как она будет затянута. Я полагаю, Дуче, что тем самым окажу в этом году
нашему совместному ведению войны, пожалуй, самую большую услугу, какая
вообще возможна.
  Таким образом, моя оценка общей обстановки сводится к следующему:
  Франция все еще остается ненадежной. Опреде
  ленных гарантий того, что ее Северная Африка вдруг
  не окажется во враждебном лагере, не существует.
  Если иметь в виду, Дуче, Ваши колонии в Северной
  Африке, то до весны они, пожалуй, вне всякой опасности.
  Я предполагаю, что англичане своим последним наступле
  нием хотели деблокировать Тобрук. Я не думаю, чтобы
  они были в ближайшее время в состоянии повторить
  это.
  Испания колеблется и, я опасаюсь, лишь тогда
  перейдет на нашу сторону, когда исход всей войны
  будет решен.
  В Сирии французское сопротивление вряд ли про
  длится долго -- с нашей или без нашей помощи.
  О наступлении на Египет до осени вообще не
  может быть речи. Но, учитывая общую ситуацию, я
  считаю необходимым подумать о сосредоточении в Три
  поли боеспособных войск, которые, если потребуется,
  можно будет бросить на запад. Само собою понятно,
  Дуче, что об этих соображениях надо хранить полное
  молчание, ибо в противном случае мы не сможем на
  деяться на то, что Франция разрешит перевозку оружия
  через свои порты.


  Вступит ли Америка в войну или нет -- это без
  различно, так как она уже поддерживает наших врагов
  всеми силами, которые способна мобилизовать.
  Положение в самой Англии плохое, снабжение
  продовольствием и сырьем постоянно ухудшается. Воля
  к борьбе питается, в сущности говоря, только надеждами.
  Эти надежды основываются исключительно на двух фак
  торах: Россия и Америка. Устранить Америку у нас нет
  возможностей. Но исключить Россию -- это в нашей
  власти. Ликвидация России будет одновременно означать
  громадное облегчение положения Японии в Восточной
  Азии и тем самым создаст возможность намного за
  труднить действия американцев с помощью японского
  вмешательства.
  В этих условиях я решился, как уже упомянул, положить конец лицемерной
игре Кремля. Я полагаю, т. е. я убежден, что в этой борьбе, которая в конце
концов освободит Европу на будущее от большой опасности, примут участие
Финляндия, а также Румыния. Генерал Марас сообщил, что Вы, Дуче, также
выставите по меньшей мере корпус. Если у Вас есть такое намерение, Дуче,-- я
воспринимаю его, само собой разумеется, с благодарным сердцем,-- то для его
реализации будет достаточно времени, ибо на этом громадном театре военных
действий наступление нельзя будет начать повсеместно в одно и то же время.
Решающую помощь, Дуче, Вы можете оказать тем, что увеличите свои силы в
Северной Африке, если возможно, то с перспективой наступления от Триполи на
запад; что Вы, далее, начнете создание группировки войск, пусть даже сначала
небольшой, которая в случае разрыва Францией договора не- • медленно
сможет вступить в нее вместе с нами и, наконец, тем, что Вы усилите прежде
всего воздушную и, по возможности, подводную войну на Средиземном море.
  Что касается охраны территории на западе, от Норвегии до Франции
включительно, то там мы, если иметь в виду сухопутные войска, достаточно
сильны, чтобы молниеносно прореагировать на любую неожиданность. Что
касается воздушной войны против Англии, то мы некоторое время будем
придерживаться обороны. Но это не означает, что мы не в состоянии отражать
британские налеты на Германию. Напротив, у нас есть возможность, если
необходимо, как и прежде, наносить беспощадные


  бомбовые удары по британской метрополии. Наша истребительная оборона
также достаточно сильна. Она располагает наилучшими, какие только у нас
есть, эскадрильями.
  Что касается борьбы на востоке, Дуче, то она определенно будет тяжелой.
Но я ни на секунду не сомневаюсь в крупном успехе. Прежде всего я надеюсь,
что нам в результате удастся обеспечить на длительное время на Украине общую
продовольственную базу. Она послужит для нас поставщиком тех ресурсов,
которые, возможно, потребуются нам в будущем. Смею добавить, что, как сейчас
можно судить, нынешний немецкий урожай обещает быть очень хорошим. Вполне
допустимо, что Россия попытается разрушить румынские нефтяные источники. Мы
создали оборону, которая, я надеюсь, предохранит нас от этого. Задача наших
армий состоит в том, чтобы как можно быстрее устранить эту угрозу.
  Если я Вам, Дуче, лишь сейчас направляю это послание, то только потому,
что окончательное решение будет принято только сегодня в 7 часов вечера.
Поэтому я прошу Вас сердечно никого не информировать об этом, особенно
Вашего посла в Москве, так как нет абсолютной уверенности в том, что наши
закодированные донесения не могут быть расшифрованы. Я приказал сообщить
моему собственному послу о принятых решениях лишь в последнюю минуту.
  Материал, который я намерен постепенно опубликовать, так обширен, что
мир удивится больше нашему долготерпению, чем нашему решению, если он не
принадлежит к враждебно настроенной к нам части общества, для которой
аргументы заранее не имеют никакого значения.
  Что бы теперь ни случилось, Дуче, наше положение от этого шага не
ухудшится; оно может только улучшиться. Если бы я даже вынужден был к концу
этого года оставить в России 60 или 70 дивизий, то все же это будет только
часть тех сил, которые я должен сейчас постоянно держать на восточной
границе. Пусть Англия попробует не сделать выводов из грозных фактов, перед
которыми она окажется. Тогда мы сможем, освободив свой тыл, с утроенной
силой обрушиться на противника с целью его уничтожения. Что зависит от нас,
немцев, будет -- смею Вас, Дуче, заверить -- сделано.


  О всех Ваших пожеланиях, соображениях и о помощи, которую Вы, Дуче,
сможете мне предоставить в предстоящей операции, прошу сообщить мне лично
либо согласовать эти вопросы через Ваши военные органы с моим верховным
командованием.
  В заключение я хотел бы Вам сказать еще одно. Я чувствую себя внутренне
снова свободным, после того как пришел к этому решению. Сотрудничество с
Советским Союзом, при всем искреннем стремлении добиться окончательной
разрядки, часто тяготило меня. Ибо это казалось мне разрывом со всем моим
прошлым, моим мировоззрением и моими прежними обязательствами. Я счастлив,
что освободился от этого морального бремени.
  С сердечным и товарищеским приветом
  Его высочеству
  главе королевского итальянского правительства
  Бенито Муссолини, Рим.
  1 Дается в переводе, опубликованном в кн.: Дашичев В. И.
Банкротство стратегии германского фашизма: Исторические очерки, документы и
материалы. Т. 2. М., 1973. С. 131--134. (Примеч. сост.)

Запись беседы между Риббентропом и Деканозовым.

  22 июня 1941 г. в 4 часа утра Канцелярия имперского министра
иностранных дел
  Имперский министр иностранных дел начал беседу с замечания, что
враждебное отношение советского правительства к Германии и серьезная угроза,
которую Германия видит в концентрации русских [войск] на восточной границе
Германии, заставили рейх принять военные контрмеры. Деканозов найдет
подробное изложение мотивов, объясняющих германскую позицию, в меморандуме,
который имперский министр иностранных дел ему вручает. Имперский министр
иностранных дел добавил, что он очень сожалеет о таком развитии
германо-советских отношений, поскольку он, в частности, очень старался
способствовать установлению лучших отношений между двумя странами. К
несчастью, однако, обнаружилось, что идеологические противоречия между двумя
странами стали сильнее здравого смысла, почему он, имперский министр
иностранных дел, и оставил свои надежды. Ему более нечего добавить к своим
замечаниям, сказал в заключение имперский министр иностранных дел.
  Деканозов ответил, что просил о встрече с имперским министром
иностранных дел, так как хотел от имени советского правительства задать
несколько вопросов, которые, по его мнению, нуждаются в выяснении.
  Имперский министр иностранных дел на это ответил, что ему нечего более
добавить к тому, что он уже заявил. Он надеялся, что оба государства найдут
способ поддерживать друг с другом благоразумные отношения. Он разочаровался
в этой своей надежде по причинам, которые подробно изложены в только что
врученном меморандуме. Враждебная политика советского правительства по
отношению к Германии, достигшая своей наивысшей точки при заключении пакта с
Югославией во время германо-югославского конфликта, просле-

   




  живалась на протяжении года. В момент, когда Германия вовлечена в
борьбу не на жизнь, а на смерть, позиция Советской России, в частности
сосредоточение русских вооруженных сил на самой границе, представляет для
рейха такую серьезную угрозу, что фюрер решил предпринять военные контрмеры.
Политика компромиссов между двумя странами оказалась, таким образом,
безуспешной. Это, однако, ни в коей мере не вина имперского правительства,
которое точно соблюдало германо-русский договор. Это скорее связано с
враждебной позицией Советской России по отношению к Германии. Под давлением
серьезных угроз политического и военного характера, исходящих от Советской
России, Германия, начиная с этого утра, предпринимает соответствующие
военные контрмеры. Имперский министр иностранных дел сожалеет, что ничего не
может добавить к этим замечаниям, особенно потому, что он сам пришел к
заключению, что, несмотря на серьезные усилия, он не преуспел в создании
разумных отношений между двумя странами.
  Деканозов кратко ответил, что со своей стороны он также крайне сожалеет
о таком развитии событий, основанном на совершенно ошибочной позиции
германского правительства; и, принимая во внимание ситуацию, ему нечего
более добавить кроме того, что статус русского посольства должен быть теперь
согласован с компетентными германскими властями.
  Вслед за тем он покинул имперского министра иностранных дел.       Советник Шмидт  
 
ВЫСТУПЛЕНИЕ МОЛОТОВА ПО РАДИО 22 ИЮНЯ 1941Г

.


  Граждане и гражданки Советского Союза!
  Советское правительство и его глава тов. Сталин поручили мне сделать
следующее заявление:
  Сегодня в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к
Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу
страну, атаковали наши гра-


  ницы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов наши
города -- Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие, причем
убито и ранено более двухсот человек. Налеты вражеских самолетов и
артиллерийский обстрел были совершены также с румынской и финляндской
территории.
  Это неслыханное нападение на нашу страну является беспримерным в
истории цивилизованных народов вероломством. Нападение на нашу страну
произведено, несмотря на то, что между СССР и Германией заключен договор о
ненападении и советское правительство со всей добросовестностью выполняло
все условия этого договора. Нападение на нашу страну совершено, несмотря на
то, что за все время действия этого договора германское правительство ни
разу не могло предъявить ни одной претензии к СССР по выполнению договора.
Вся ответственность за это разбойничье нападение на Советский Союз целиком и
полностью падает на германских фашистских правителей.
  Уже после совершившегося нападения германский посол в Москве Шуленбург
в 5 часов 30 минут утра сделал мне, как народному комиссару иностранных дел,
заявление от имени своего правительства о том, что германское правительство
решило выступить с войной против СССР в связи с сосредоточением частей
Красной Армии у восточной германской границы
  В ответ на это мною от имени советского правительства было заявлено,
что до последней минуты германское правительство не предъявляло никаких
претензий к советскому правительству, что Германия совершила нападение на
СССР, несмотря на миролюбивую позицию Советского Союза, и что тем самым
фашистская Германия является нападающей стороной.
  По поручению правительства Советского Союза я должен также заявить, что
ни в одном пункте наши войска и наша авиация не допустили нарушения границы
и потому сделанное сегодня утром заявление румынского радио, что якобы
советская авиация обстреляла румынские аэродромы, является сплошной ложью и
провокацией. Такой же ложью и провокацией является вся сегодняшняя
декларация Гитлера, пытающегося задним числом состряпать обвинительный
материал насчет несоблюдения Советским Союзом советско-германского пакта.
  Теперь, когда нападение на Советский Союз уже совершилось, советским
правительством дан нашим войскам приказ -- отбить разбойничье нападение и
изгнать германские войска с территории нашей родины
  Эта война навязана нам не германским народом, не германскими рабочими,
крестьянами и интеллигенцией, страда-


  ния которых мы хорошо понимаем, а кликой кровожадных фашистских
правителей Германии, поработивших французов, чехов, поляков, сербов,
Норвегию, Бельгию, Данию, Голландию, Грецию и другие народы...
  Правительство призывает вас, граждане и гражданки Советского Союза, еще
теснее сплотить свои ряды вокруг нашей славной большевистской партии, вокруг
нашего советского правительства, вокруг нашего великого вождя тов. Сталина.
  Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами. 






Три прибалтийских государства в восстании. Литва "свободна", сообщают
финны .
  Хельсинки, Финляндия, 23 июня. Фактически существующее или
надвигающееся восстание в Литве, Латвии и Эстонии, как заявляют сегодня из
антисоветских источников, будет угрожать России вдоль ее северо-западной
границы. Сообщение о восстании в Литве и призыв к восстанию в Латвии были
переданы району Прибалтики литовским радио и германской станцией в
Кенигсберге. Как сообщается, в Латвии введено жесткое советское военное
положение.
  Согласно сообщению Юнайтед Пресс из Стокгольма, в радиопередаче,
вероятно из Каунаса, было сказано, что Литва провозгласила себя независимой.
  Эстония, третья небольшая прибалтийская страна, поглощенная Россией
прошлым летом, как ожидается прибалтийскими политическими эмигрантами,
восстанет с приближением нацистских армий.
  Первые слова о восстании против России были произнесены в передаче
литовской радиостанции в Каунасе, которая объявила о восстании и сказала,
что "фронт литовских активистов" приказал убрать все красные флаги и поднять
литовские знамена на официальных зданиях...
  Стокгольм, Швеция, 23 июня. Сообщается, что восстание против русского
управления распространяется сегодня в трех небольших прибалтийских
государствах -- Литве, Эстонии и Латвии. В радиопередаче, вероятно из
Каунаса, было заявлено, что Литва провозгласила себя независимой.
  Хорошо информированные круги заявили, что радиопередача, услышанная в
10.25 утра, провозгласила Литву "свободной и независимой" страной.
Провозглашение сопровождалось исполнением литовского национального гимна...

  1 Опубликовано в "Нью-Йорк таймс" 24 июня 1941 г.

Эстонцы подняли восстание, передает Стокгольм '
  Стокгольм, Швеция, 22 июня. Сегодня в Эстонии началось восстание против
советского контроля над этой крохотной прибалтийской страной.
  По сообщению стокгольмского представителя официального русского
агентства новостей ТАСС, восстание против Красной Армии в Эстонии,
готовившееся, видимо, длительное время, сегодня все еще продолжалось до
позднего часа. Он сообщил новости, пересланные, как он сказал, из Москвы, о
том, что красные войска "успешно сражаются" с восставшими. Ранее в русской
коротковолновой передаче было сказано, что восстание, "инспирированное
буржуазией", подавлено.
  Корреспондент ТАСС привел неподтвержденные сообщения о том, что
восставшие заняли несколько небольших вооруженных кораблей в таллиннской
гавани и обстреливали русские войска в эстонской столице.

  1 Опубликовано в "Нью-Йорк таймс" 23 июня 1941 г.


Тафт предостерегает от оказания помощи России
  Вашингтон, 25 июня. Сенатор Тафт, республиканец от штата Огайо, сегодня
вечером подверг критике предложение президента Рузвельта оказать России всю
возможную помощь и заявил, что "победа в мире коммунизма будет куда более
опасна для Соединенных Штатов, чем победа фашизма". Он говорит: "Для
Соединенных Штатов это большая опасность, так как это [коммунизм] ложная
философия, прельщающая многих. Фашизм же -- ложная философия, прельщающая
некоторых".

  1 Опубликовано в "Нью-Йорк таймс" 26 июня 1941 г.