Пыталась читать Ницше… Это бесполезно. Я не понимаю его философии… Слишком жестко для меня.
«Что хорошо? - Все, что повышает в человеке чувство власти, волю к власти, самую власть.
Что дурно? - Все, что происходит из слабости.
Что есть счастье? - Чувство растущей власти, чувство преодолеваемого противодействия.
Не удовлетворенность, но стремление к власти, не мир вообще, но война, не добродетель, но полнота способностей (добродетель в стиле Ренессанса, virtu[8], добродетель, свободная от моралина).
Слабые и неудачники должны погибнуть: первое положение нашей любви к человеку. И им должно еще помочь в этом.
Что вреднее всякого порока? - Деятельное сострадание ко всем неудачникам и слабым – христианство».
Я не могу и не хочу думать так. Я чувствую, что можно и мне найти в его философии крупицы истины, но… знание придет само. Когда-нибудь, я думаю. Возможно, я просто еще не доросла до Ницше. А может быть, просто склонна смотреть на мир под совсем другим углом.
«Нет ничего более нездорового среди нашей нездоровой современности, как христианское сострадание. Здесь быть врачом, здесь быть неумолимым, здесь действовать ножом, - это надлежит нам, это наш род любви к человеку, с которой живем мы - философы, мы - гипербореи!..»
Жизнь вновь и вновь подкидывает мне поводы усомниться в боге. Поддаться? Или думать своей головой? Сложно сопротивляться потоку аргументов из уст выдающихся мыслителей… Да и просто людей вокруг. Собственно, что такое бог для меня?
Во-первых, он дает мне спокойствие. С тех пор, как я стала молиться, исчез страх за близких… Так я и пришла в религию.
Во-вторых, христианство изменило мое мировоззрение. На тот момент это было практически откровением… Словно кирпичом по голове стукнутая я ходила с неделю, пока во мне боролись природная расхлябанность и желание сгореть, как спичка, с новоприобритенной моралью… Сложно было наступить на горло некоторым привычкам и понятиям.
В-третьих, религия мешает моей лени затянуть меня в пучину равнодушия к чужой беде и миру в целом. Теперь я реже думаю о том, что справятся и без меня, а так же «Ну какое мне дело?»
В-четвертых, я словно могу поговорить с лучшим другом, который всегда поймет и поможет. Люди скажут – самовнушение. Да, возможно… Но, опять же, после молитвы мне легче. А носить крестик лучше, чем глотать экстати, разом забывая о проблемах. Каждый справляется с жизнью, как умеет.
Что-то еще? Вроде бы нет. Бог для меня – валерьянка, получается. Сравнение странное, но, как нельзя лучше, отражает ситуацию. Отнять у меня религию, что выйдет? Вряд ли я пойму философию Ницше про сверхчеловека… Скорее вновь схвачусь за сигареты и раздобуду-таки марихуану. Наверное, так. Или рано или поздно пережу вены, только удачнее… не поперек, а вдоль… Неужели не будет другого пути? По Ницше «идолопоклонство» должно меня сгубить, так как-то вроде… Но наоборот я же не выживу без опоры. Слишком тревожно, беспокойно, быстро идет наша жизнь… Я не умею жить в одиночестве. Бог дает иллюзию общности.
Что же выходит снова? Нет для меня Бога в христианском понимании. Он для меня – придуманная «мама», общее понятие прощения и морали… Нельзя назвать меня верующей. Я выдумала Бога лично для себя.