Глава 1.
Элиза. «Мое начало».
Длинные синие волосы похожи на плавную, растекающуюся по простыне воду. Глубокие голубые глаза похожи на далекое небо. Слегка приоткрытые губы, плавное слабое дыхание. Тихие звуки аппаратов жизнеобеспечения. Открытое окно, голос ветра, отдаленный шум проезжих машин, звук ночной тишины.
«- Иди ко мне!
Девушка. Длинные гладкие фиолетовые волосы. Закрыты глаза. Белая ладонь так и тянет к себе. Я вижу ее как в зеркале. Это я. Только темная, холодная. Неживая. Еще чуть-чуть и я дотронусь до кончиков пальцев…»
- Код 471, код 471, доктора Секазаву в палату 666, срочно.
Отдаленный звук реальности, кто-то вырвал девушку из сна. Но глаза не хотят открываться, соблазн иного, лучшего мира так и тянет к себе. Вечный сон…
Картинки галактик сменяются одна за другой, сквозь красоту и дымку сна она начинает видеть сначала туманно, потом все более и более отчетливо суровые стены больничной палаты, в которой она провела всю жизнь.
-Код 471, палата 666 – отмена. Ситуация под контролем.
Строгий, словно компьютерный голос медсестры. Холодный взгляд ее серых глаз, абсолютное безразличие к пациентам, читаемое в этом взоре всегда поражало девушку. За 15 лет она не услышала от своей медсестры не слова. Она изредка разговаривала с уборщицами, но и они сторонились ее. Как будто между синеглазой девушкой и остальными людьми существовала невидимая стена, она была другая, особенная. Девушка не знала ничего про себя, не понимала, чем она болеет, от куда она взялась. Только имя которое ей дали в больнице, Юкари. Юкари, потому что девушка, что раньше занимала эту палату, тоже была Юкари.
Так называемая болезнь ее вовсе не мешала ей жить. Изредка она задыхалась, но вскоре все приходило в норму. И еще. Ей часто снились странные сны. Сны про ее близнеца, такого родного и вместе с тем такого далекого, сны про ангелов, белые и черные крылья, сны про далекое и желанное небо.
Небо. Иногда казалось, что она должна быть там. Среди белой мягкой ваты облаков, парить и проливать на мир свет.
Она понимала, что это ненормально. За 15 лет, прожитых в больнице, единственными друзьями и собеседниками ее были книги. Она очень много читала. Она не умела ходить, потому что никогда не вставала с кровати, врачи говорили, что это вредно. Она не видела ничего, кроме четырех белых полых стен ее комнаты. Это был весь ее мир. И сны. Комната и сны.
Так она и жила. День ото дня. И ничего не менялось. И в эту ночь все было как обычно.
Она взглянула в запотевшее от ночного моросящего дождика окно. Сквозь туман, покрывший стекло она разглядела свет ночных фонарей. Ей всегда казалось, что она чувствует ночную природу, колыхание листьев, шелест травы. Она не могла это слышать или видеть, но всем своим нутром она ощущала это. Ее взгляд привлек дальний фонарь, стоящий рядом с аркой, через которую выезжали и въезжали в больничный городок. Минуту она смотрела на пустое место, освещаемое мягким светом, а затем ее глаза расширились от изумления. Теперь фонарь освещал силуэт, мужской. Непонятно от куда он возник там, хотя минуту назад даже близко никого не было. Это был очень красивый мальчик. У него были серые, даже серебреные волосы, изящная, но крепкая спина его была обернута в темную материю плаща. Он повернулся. Их глаза встретились. У него были ярко красные глаза, похожие на капельки крови. Кровь. Юкари провела дрожащей ладошкой под носом, кровь. Маленькие капельки крови уже заливались в ее тонкий ротик, белая рубашечка была запачкана маленькими красными пятнышками. Она откинула одеяло, вся кровать ее была в крови, и белые трусики ее были запачканы. Такое случается довольно часто. Она хватала ротиком воздух, жадно, словно каждый глоток был ее последним глотком воздуха. Она схватила рукой железные поручни кровати и села, что бы не упасть в обморок.
Села и тихо заплакала. Соленые слезы смешивались с кровью и стекали по ее шее. Мальчик исчез. Вот оно разрушено, чудное мгновение, сон на яву. Вот опять она вернулась к обычному существованию. Долго еще так, интересно? Ее мучил этот вопрос. Почему ее не убили. Она ведь проводит совершенно никому не нужную жизнь. Занимает чье-то место. Никому ненужная, некем не любимая. Она даже не знает, как это когда тебя любят, когда тебя ценят..
Ее чуткое ухо услышало тихий стук шагов. Внезапная надежда зажглась в ней. Шаги – это обычно. Медсестра заходит к ней часто, не реже 3 раз в час. Однако эти шаги были другие. Приглушенный стук мужского каблука. Все громче и громче и вот открывается дверь…
Она медленно повернула голову и увидела эти красные глаза. В свете неоновых ламп коридора больнице, его волосы сияли лунным свечением. Холодной, но в то же время теплый взгляд, белая кожа, словно фарфор. Точные черты лица, ровный нос, тонкая линия губ, на фоне белого лица казалась алой, чуть бледнее, чем глаза.
Юкари потянула окровавленную руку к видению, медленно приподнялась и упала. Шум аппаратов заглушил его мягкий и бархатный голос, однако она отчетливо слышала шепот:
- Элиза, мы заберем тебя от сюда, ты слышишь Элиза? Только не умирай, прошу тебя..
Мальчик притянул бледное, перепачканное кровью личико к себе. Его алые, чуть влажные губы коснулись мокрого от пота лба девушки. Она схватила его за рукав. «Не исчезай видение, останься»- умоляло ее сознание, прошептали ее губы, не издав не единого звука.
Минута. И множество врачей, 2 минуты и ее куда-то везут, 3 минуты, и она уже спит. Или дремлет. Или не спит во все.
В голове одна мысль. «Не исчезай, видение, не исчезай, надежда». Элиза – имя из прошлого, красный – цвет из прошлого, его шепот – звук из прошлого. Прошлого, которого не было.

Забытье. И снова белые фарфоровые руки фиолетововолосой девушки. «Как тебя зовут?» - шепчет Юкари. А она улыбается и только одними губами произносит свое имя, Юкари не понимает. Она вся улыбается, ее фиолетовые глаза, ее тонкие губы, даже появляется маленькая морщинка на ее белом лбу. Но улыбка эта не добрая, она какая-то ужасающая, сумасшедшая. В ушах звенит ее звонкий смех, смех ненормальной. Этот ультразвук разрывает сознание, уничтожает звуковые пороги, рвется прямо в голову.. И вот все закончилось. Не существует никаких звуков. Только пустота, девушка-отражение и много черных перьев. Юкари тянет к ней руку, но не достает. Она куда то падает, падает.


Каждый день, с рассветом, она открывает свои небесные глаза. Потолок. Знакомый до боли. Приподнимается на кровати. Руки ее обвивают провода аппаратов, ноги, шею, все тело опутали провода. Ее новый день, так похож на вчерашний. Приглушенный звук женского каблука, шаг за шагом, и вот медсестра уже в комнате, она ставит поднос на кровать, все та же непонятная серая пища, все те же серые глаза, полные жестокого безразличия, та же серая униформа, все то же. Она стремительно двигается по направлению к выходу, однако Юкари, приподнявшись на кровати, осмеливается в первый раз за всю свою жизнь заговорить с этой холодной женщиной, она печально и отрывисто произносит три слова:
- Как вас зовут?
Девушка медленно обернулась, их глаза встретились, Юкари прочитала в ее взоре капельку гнева и тонну удивления. Однако, девушка, развернувшись к двери, сурово отвечает на вопрос вопросом:
- А какое тебе дело?
Юкари спокойно отводит взгляд от ее спины, теперь она смотрит в прозрачное окно на синее небо.
- А что дает нам имя?
Еще один вопрос. Голос синеглазой девушки спокоен, и тих. Словно громкий шепот листьев.
- Меня зовут Натсуки.
Медсестра открывает серую дверь и выбегает из помещения, но Юкари видит, что она стоит спиной к кабинету в свете неоновых ламп коридора. Развернувшись на каблука, она
Спешно куда то идет. Исчезает.
Юкари не отвела взгляда от неба. Сегодня оно заполнено серыми тучами, слышен тихий гром, кажется, еще чуть-чуть и небо рассыплется на тысячи капелек, и они, каждая своей дорогой, упадут на землю, дав начало новой жизни. Это так естественно и в то же время так прекрасно. Природа сегодня погружена в дрем, она спит. Лишь изредка листья, под натиском ветров, поют свою песню, но как-то тревожно, без гармонии.
Кажется, что это последний день жизни.
Последний день существования.

- Юкари?
Она не заметила, но в комнате снова появилась серая медсестра Натсуки, а вместе с ней человек. Она сразу почувствовала его внутреннее сияние, он отличался от этой комнаты, был словно желтый или ярко-оранжевый. Что-то новое, что-то неизведанное заставило девочку улыбнуться.
- Юкари, это Кимихиро-сан. Он будет теперь проводить с тобой много времени.
Диктор. Ее дикторские компьютерные интонации. Тошнит. Она удалилась.
Человек сел напротив. Вытащил карманные часы, спокойно бросив свой взгляд на плавно перетекающие стрелки, стал чего-то ждать. Минуты шли. Казалось, течение времени стало материальным, Юкари чувствовала шаги его промежутков в воздухе, могла слышать их.
Он сидел и ждал.
Юкари почувствовала что-то у себя на груди. Словно пресс. Ей стало тяжело дышать, послышался жуткий шум аппаратов, почувствовалась кровь вытекающая из ее носа, ушей, и когда она увидела ровную полосу на аппарате, показывающем работоспособность сердца, стеклянный стакан, падавший еще мгновение назад на пол, остановился в воздухе, словно остановилось время. Воздух проник в ее легкие, она снова смогла вздохнуть.
- Элиза..
Она не слышала своего сердце биения, но была уверенна, что в этот момент оно должно участиться. Элиза. Кто это?
- Шин, я что зря тебя взял с собой, чего ты стесняешься, а? Она умрет через 25 минут.
Умру? Умру, когда только началось что-то неописуемо интересное? Слезы потекли из глаз.
- Тихо, не плачь, я спасу тебя, - этот бархатный шепот, мальчик с серебреными волосами,- Прости ну у меня нет другого выбора..
Она увидела, что он нависает над ней, словно большая летучая мышь, словно тень. Его острые клыки коснулись тонкой кожи ее шеи, и впились в нее, как ножи, она чувствовала потоки крови, струящиеся по венам и артериям, она чувствовала, что они покидали ее тело. Кожа бледнела, становилась еще более прозрачной.
- Все достаточно.
Мерное тиканье аппарата. Сердце снова бьется.
Она нашла в себе силы и посмотрела на мужчину, теперь он не казался ей старым дядечкой. Лет 20, не больше. Широкие плечи, накачанный торс, немного длинноватый коричневые волосы, и необычайно добрые карие глаза. Одет он был так же, как и красноглазый мальчик.
- Меня зовут Наота, но можешь называть меня папой!!
Он был необычайно весел.
- Ты что придурок, а? какой ты ей папа? – угрюмо спросил красноглазый.
- Молчать! А это Шин! Можешь называть его братиком!
- Ты что одурел? Элиза, не слушай его, - он покраснел и зло уставился на своего собеседника.
Юкари приподнялась на руках и внимательно взглянула на двух стоящих в ее комнате вполне реальных парней. Ее мучил лишь один вопрос.
- А кто такая Элиза?- недоуменно спросила она, покосившись в окно. Птица, пролетавшая мимо стекла, замерла в воздухе с открытым клювом.
Оба недоуменно посмотрели на нее.
- Элиза,- робко начал Шин, - с тобой все в порядке?
- Э, тиха! Вполне возможно, что ей дали другое имя… Как тебя зовут, девочка?
- Юкари, - тихо прошептала девушка, которая, кажется, начинала терять сознание от происходившего.
Молодые люди переглянулись.
- Ну Юкари так Юкари, от названия состав же не меняется.., - тихо прошептал Наота, уставившись на девушку.
Ее напрягал этот добрый чарующий взгляд. Как будто ему не все равно как ее зовут. Вообще, что он тут делает. Пришли к какой-то Элизе, кто она такая вообще?
Что это за чувство? Неужели злость.
Девушка улыбнулась, и рассмеялась, и вовсе расхохоталась как маленький ребенок.
Молодые люди опять переглянулись.
- Что с тобой? – робко спросил Наота.
- Да ничего, - она продолжала улыбаться, - я живу!
- Ну, знаешь, это довольно страшное зрелище, девушка перепачканная кровью, смеется как ни в чем ни бывало!- ухмыльнулся он.
- А что кровь это страшно?- удивленно спросила она.
- Я в капле. Ничего не понимаю, ее совсем ничему здесь не учили?- промямлил он и почесал затылок.
- Ладно, Нао нам пора! – нетерпеливо проговорил стоящий в углу Шин.
- Да ладно! Ааа… Может, ты боишься, что я уведу твою девушку? – ехидно ухмыльнулся Наота.
Красноглазый мальчик покраснел, Юкари взглянула ему в глаза. Они выражали не то печаль, не то радость, какие странные глаза. Все зависит от того, как туда заглянуть. Одним они могли показаться злыми и холодными, другим – безразличными, однако девушка видела в них целый мир. Мир, окрашенный в красный цвет. Ее родной мир. Ей казалось, что когда-то давно, еще до того как она оказалась в больнице, она знала этого мальчика, очень хорошо знала. Возможно, они даже были друзьями.
Он почувствовал на себе ее взгляд и чуть покраснел, она тоже.
Невероятно! Сколько можно перечувствовать за такой короткий промежуток времени. Ярость, счастье, воспоминание… Это было ей незнакомо.
- Ну же, бери ее!
Шин подошел к кровати. Юкари почувствовала его нежные руки, они схватили ее и прижали к себе. Она почувствовала даже стук его сердца, бешеный стук.
А потом она потеряла сознание.
Но она чувствовала ветер, воздух. Они словно летели на большой птице. Она видела облака, ей так хотелось парить. И в этот момент она почувствовала зов своих крыльев.
Ангел.
Не человек.
Или все же человек?