Совещание |
Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал присутствующим десертные ложечки. И началось.
— Коллеги, — говорит Морковьева, — перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу?
— Конечно, — говорит Недозайцев. Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: — Мы же это можем?
Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает:
— Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение.
— Очень приятно, — говорит Морковьева. — Ну, меня вы все знаете. А это — Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации.
Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей.
— Так вот, — говорит Морковьева. — Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые — прозрачным. Как вы считаете, это реально?
— Нет, — говорит Петров.
— Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, — говорит Сидоряхин. — Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал.
— Видите ли, — объясняет Петров, — термин «красная линия» подразумевает, что цвет линии — красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то, чтобы невозможно, но очень близко к невозможному…
— Петров, ну что значит «невозможно»? — спрашивает Сидоряхин.
— Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей.
— То есть, в принципе, это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров? — спрашивает Морковьева.
Петров осознает, что переборщил с образностью.
— Скажем проще, — говорит он. — Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет.
— Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно.
Петров молча проклинает свою болтливость.
— Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда — линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная.
Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов.
— А что если, — осененный идеей, произносит Недозайцев, — нарисовать их синим цветом?
— Все равно не получится, — качает головой Петров. — Если нарисовать синим — получатся синие линии.
Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров.
— И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета?
Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика.
— Ну, как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»?
— Знаю.
— И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять?
— Нет, не надо.
— Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом.
Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию.
— И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите пожалуйста? Как вы себе это представляете?
— Ну-у-у, Петро-о-ов! — говорит Сидоряхин. — Ну давайте не будем… У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы?
— Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания…
— Ну, а что тут непонятного-то?.. — встревает в разговор Недозайцев. — Вы же знаете, что такое красная линия?
— Да, но…
— И что такое «прозрачный», вам тоже ясно?
— Разумеется, но…
— Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте.
— Вы же профессионал, — добавляет Сидоряхин.
— Ладно, — сдается Петров. — Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?..
— Да, — с готовностью подтверждает Морковьева. — Семь линий, все строго перпендикулярны.
— Перпендикулярны чему? — уточняет Петров.
Морковьева начинает просматривать свои бумаги.
— Э-э-э, — говорит она наконец. — Ну, как бы… Всему. Между собой. Ну, или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, — наконец находится она.
— Да конечно знает, — взмахивает руками Сидоряхин. — Профессионалы мы тут, или не профессионалы?..
— Перпендикулярны могут быть две линии, — терпеливо объясняет Петров. — Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, 6 класс.
Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу:
— Петров, давайте без вот этого: «6 класс, 6 класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений. Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались.
— Я тоже так считаю, — говорит Сидоряхин.
Петров придвигает к себе листок бумаги.
— Хорошо, — говорит он. — Давайте, я вам нарисую. Вот линия. Так?
Морковьева утвердительно кивает головой.
— Рисуем другую… — говорит Петров. — Она перпендикулярна первой?
— Ну-у…
— Да, она перпендикулярна.
— Ну вот видите! — радостно восклицает Морковьева.
— Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна первой линии?..
Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам:
— Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны.
Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо.
— Ну… — неуверенно произносит она. — Наверное, да.
— Вот в этом и дело, — говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. — Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше…
— А можно мне ручку? — просит Морковьева.
Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий.
— А если так?..
Петров вздыхает.
— Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь.
Морковьева поджимает губы.
— А почему они синие? — вдруг спрашивает Недозайцев.
— Да, кстати, — поддерживает Сидоряхин. — Сам хотел спросить.
Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок.
— У меня ручка синяя, — наконец говорит он. — Я же просто чтобы продемонстрировать…
— Ну, так может, в этом и дело? — нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. — У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится.
— Получится то же самое, — уверенно говорит Петров.
— Ну, как то же самое? — говорит Недозайцев. — Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим.
— У меня нет красной ручки с собой, — признается Петров. — Но я могу совершенно…
— А что же вы не подготовились, — укоризненно говорит Сидоряхин. — Знали же, что будет собрание…
— Я абсолютно точно могу вам сказать, — в отчаянии говорит Петров, — что красным цветом получится точно то же самое.
— Вы же сами нам в прошлый раз говорили, — парирует Сидоряхин, — что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии по-вашему?
— Кстати, да, — замечает Недозайцев. — Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили?
Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места.
— Мне кажется, я понимаю, — говорит она. — Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете? Перпер-чего-то-там?
— Перпендикулярность линий, да, — благодарно отзывается Петров. — Она с цветом линий никак не связана.
— Все, вы меня запутали окончательно, — говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. — Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью?
Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась.
— И с тем, и с другим, — тихо говорит Петров.
— Я ничего не могу понять, — говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. — Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь. Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно?
Морковьева кивает.
— И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, — говорит Недозайцев. — Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу?
— Геометрия, — со вздохом говорит Петров.
— Ну, вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! — произносит Морковьева.
Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «Блять!», совершенно неуместным в рамках деловой беседы.
Устав ждать ответа, Недозайцев произносит:
— Петров, вы ответьте просто — вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно — нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению.
— Да, — говорит Сидоряхин. — Вы вот только критикуете и говорите: «Невозможно! Невозможно!» Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал!
Петров устало изрекает:
— Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные — прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит?
— Нас это устроит? — оборачивается Морковьева к Леночке. — Да, нас устроит.
— Только еще хотя бы пару — зеленым цветом, — добавляет Леночка. — И еще у меня такой вопрос, можно?
— Да, — мертвым голосом разрешает Петров.
— Можно одну линию изобразить в виде котенка?
Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает:
— Что?
— Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки. Было бы очень здорово…
— Нет, — говорит Петров.
— А почему?
— Нет, я конечно могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот — разные вещи.
— Котенок, — уточняет Морковьева. — Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они…
— Да все равно, — качает головой Петров.
— Совсем никак, да?.. — разочарованно спрашивает Леночка.
— Петров, вы хоть дослушали бы до конца, — раздраженно говорит Недозайцев. — Не дослушали, а уже говорите «Нет».
— Я понял мысль, — не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. — Нарисовать линию в виде котенка невозможно.
— Ну и не надо тогда, — разрешает Леночка. — А птичку тоже не получится?
Петров молча поднимает на нее взгляд и Леночка все понимает.
— Ну и не надо тогда, — снова повторяет она.
Недозайцев хлопает ладонью по столу.
— Так на чем мы остановились? Что мы делаем?
— Семь красных линий, — говорит Морковьева. — Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла?
— Да, — подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот.
Недозайцев удовлетворенно кивает.
— Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?..
— Ой, — вспоминает Леночка. — У нас еще есть красный воздушный шарик! Скажите, вы можете его надуть?
— Да, кстати, — говорит Морковьева. — Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться.
— Петров, — поворачивается Недозайцев к Петрову. — Мы это можем?
— А какое отношение ко мне имеет шарик? — удивленно спрашивает Петров.
— Он красный, — поясняет Леночка.
Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев.
— Петров, — нервно переспрашивает Недозайцев. — Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос.
— Ну, — осторожно говорит Петров, — в принципе, я конечно могу, но…
— Хорошо, — кивает Недозайцев. — Съездите к ним, надуйте. Командировочные, если потребуется, выпишем.
— Завтра можно? — спрашивает Морковьева.
— Конечно, — отвечает Недозайцев. — Я думаю, проблем не будет… Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до свидания!
Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его.
— А можно еще вас попросить? — краснея, говорит Леночка. — Вы когда шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?..
Петров вздыхает.
— Я все могу, — говорит он. — Я могу абсолютно все. Я профессионал.
Оригинал тут: http://alex-aka-jj.livejournal.com/66984.html
|
Про рай |
|
|
Скоро день встречи выпускников |
|
Без заголовка |
|
Про курение |
|
|
Без заголовка |
|
|
Без заголовка |
|
|
Про демографию |
|
|
Без заголовка |
| СЕНСАЦИЯ ! |
Харламов Андрей Это подтверждено сертификатом |
| Вы также можете получить |
Зацените также наш календарь юбилеев |
|
|
Без заголовка |
|
|
Без заголовка |
Господа Москвичи и себя к ним относящие, Вы всерьез чтоли себя настолько выше других ставите?
в колонках: Nirvana - Come Out And Play
|
|
Семейное |
|
|
Без заголовка |
|
|
Политический пост |
|
Про работу (Работа настоящая и мнимая) |
Открытое ПО и блоги зачастую делаются людьми, работающими дома. Это не кажется странным, а должно бы. Неплохой аналогией был бы самодельный самолёт, который способен сбить F-18. Компании тратят миллионы на офисные здания ради одной единственной цели - создать место для работы. И все же, люди, трудящиеся у себя на дому, который вовсе не предназначен для работы, в конце концов, оказываются продуктивнее.
Это подтверждает то, о чем многие из нас догадывались. Типичный офис не годится, для того чтобы делать дело. Многие из качеств, делающие офис не лучшим для работы местом, мы привыкли считать отличительными чертами профессионализма. Предполагается, что стерильность офисов символизирует эффективность. Однако символизировать эффективность вовсе не означает действительно быть эффективным.
Атмосфера среднего офиса и продуктивность работы в нем имеют не больше общего, чем нарисованные на автомобиле языки пламени и реальная скорость машины. Люди в унылом и безрадостном офисе и работают соответственно.
В начинающих компаниях - стартапах - все иначе. Чаще всего стартап начинается в квартире основателя. Вместо серой офисной мебели в стартапах используют разномастные подержанные столы и стулья. Там работают не по расписанию и носят самую обыкновенную одежду. Там гуляют по Сети, не беспокоясь о том, уместно ли это в рабочее время. Вместо фальшивой офисной болтовни там хулиганский юмор. Но, вероятно, компания никогда не будет продуктивнее, чем на этапе стартапа.
Возможно, это не совпадение. Может быть, от некоторых аспектов профессионализма больше вреда, чем пользы.
Более всего меня в офисах деморализует необходимость присутствия там в определенное время. По сути, лишь немногим сотрудникам действительно требуется быть в офисе по расписанию. Основная причина, по которой большинство офисных служащих обязаны работать по часам, заключается в том, что компания не может оценить их продуктивность.
Основной смысл работы по расписанию таков: если нельзя заставить людей работать, то, по крайней мере, нужно помешать им развлекаться. Если обязать сотрудников отбывать определенное время и не позволять им заниматься посторонними вещами, то тем ничего не останется делать, кроме как работать. В теории. На практике люди просиживают часы "на нейтральной полосе", не работая и не развлекаясь.
Если бы можно было оценить, сколько люди работают, многим компаниям не понадобился бы фиксированный рабочий день. Можно было бы просто сказать сотрудникам: "Вот вам работа. Выполняйте ее, где и когда хотите. Если эта работа потребует контактов с коллегами, можете встретиться в офисе. Остальное нас не волнует".
Это похоже на утопию, но именно так мы говорили людям, работавшим в нашей компании. У нас не было фиксированного рабочего дня. Я никогда не появлялся на работе раньше одиннадцати утра. Но мы и не занимались благотворительностью. У нас были такие правила: если работаешь в нашей компании, работа должна быть сделана. Присутствием на рабочем месте никого не обмануть.
Недостаток рабочего дня не только в том, что он разлагает. Cотрудники, изображающие деятельность на рабочем месте, мешают тем, кто действительно работает. Я убежден, что именно из-за системы учета рабочего времени в больших организациях проводится так много совещаний. В пересчете на одного сотрудника достижения больших организаций мизерны. А ведь все эти люди сидят в офисе, как минимум, по восемь часов в день. Когда на входе столько потраченного времени, а на выходе такие скромные результаты, значит где-то "утечка". Совещания - один из основных способов убивать время впустую.
Однажды я год трудился на обыкновенной работе: полный рабочий день с 9.00 до 17.00 в офисе. Я хорошо помню это странное чувство уюта, сопровождающее совещания. Тогда я впервые получал деньги за программирование. Это казалось потрясающим, как если бы на моем рабочем столе стояла машинка, выплёвывающая долларовую банкноту каждые две минуты независимо от того, чем я занимаюсь, даже если я провел эти две минуты в туалете. Поскольку эта воображаемая машинка функционировала беспрерывно, я постоянно чувствовал, что должен работать. На этом фоне совещания казались настоящим отдыхом. Они считались работой, такой же, как программирование, но были куда проще. Достаточно было просто сидеть в кресле и делать вид, что внимательно слушаешь.
Заседания - это коллективное снотворное. В меньшей степени этим страдает электронная почта. Помимо прямых затрат времени, заседания разбивают рабочий день на фрагменты, слишком маленькие, для того чтобы их толком использовать.
Чтобы увидеть, насколько вы зависимы от какой-то привычки, попробуйте на время от нее отказаться. Большим компаниям я предлагаю поставить следующий эксперимент: выделите один день в неделю без заседаний. В этот день каждый должен сидеть за своим столом и работать над задачами, не требующими общения с коллегами. Некоторые виды деятельности требуют обсуждений, но я уверен, что многие сотрудники смогут занять восемь часов какой-либо автономной работой. Вы можете назвать такой день "Рабочим Днем".
Проблема с мнимой работой в том, что она часто выглядит лучше, чем настоящая работа. Когда я пишу статью или программирую, я трачу на размышления не меньше времени, чем на набор текста на компьютере. Половину времени я сижу за чашкой чая или слоняюсь вокруг. Это самая важная часть работы, поскольку в такие моменты и появляются идеи. И все же, я бы чувствовал себя неловко, находясь в это время в офисе, где все остальные кажутся занятыми.
Трудно бывает осознать, насколько плоха та или иная система, пока ее не с чем сравнить. Еще и поэтому свободное ПО, а иногда даже сетевые дневники так важны - они показывают нам, что такое настоящая работа.
Сейчас мы (компания Y Combinator) спонсируем восемь стартапов. Один мой друг спросил меня, где работают все эти люди, и удивился, когда я ответил, что мы предложили им работать дома. Дело не в том, что мы хотим сэкономить деньги. Мы поступили так, потому что хотим, чтобы программы, которые они напишут, оказались хорошими. Работа в неформальной обстановке - одна из вещей, которые неумышленно, но совершенно правильно делаются в стартапах. Как только вы откроете офис, работа начнет отдаляться от жизни.
Отдаление работы от остальной деятельности человека - один из принципов профессионализма. Я уверен, что это неправильно.
И наконец, как мы можем видеть на примере свободного ПО и блогов, новые идеи могут появляться внизу и постепенно подниматься кверху. Создание свободного ПО, как и блогов, происходит снизу вверх: люди занимаются своим любимым делом, а наилучшие результаты начинают использоваться сообществом.
Неправда ли, мы где-то уже это слышали? Ведь это принцип рыночной экономики. Забавно, что хотя свободное ПО и блоги создаются бесплатно, процесс их создания можно описать терминами рыночной экономики, а большинство компаний при всех разговорах об открытых рынках внутренне устроены как коммунистические государства.
Существуют два соображения, влияющие на результат созидательной деятельности: выбор задачи и способ управлением качеством. Во времена "каналов" и то, и другое спускалось сверху. Например, редактор газеты заказывал журналистам статьи на определенные темы, а затем редактировал и публиковал их в газете.
Существование свободного ПО и блогов показывает, что выбор задачи и обеспечение качества продукции возможны и внизу. И то, и другое оказывается не просто приемлемо, но лучше. Например, свободное ПО более надежно в следствиe того, что любой пользователь может найти и исправить ошибку в исходных текстах программ.
То же касается публикаций. Когда моя книга "Hackers & Painters" готовилась к печати, я почувствовал, что особенно беспокоюсь за эссе, которые не были ранее опубликованы в онлайне. После того как материал прочитывали несколько тысяч пользователей Сети, я был достаточно уверен в нем. Непроверенные таким образом статьи внушали на порядок больше беспокойства. Я чувствовал себя, как будто я выпускаю программу, не протестировав ее.
До недавних пор это была общая проблема всех публикаций. Хорошо, если статью удавалось пропустить через десяток рецензентов до печати. Я успел настолько привыкнуть к публикациям в онлайне, что традиционный способ кажется теперь верхом ненадежности, подобно навигации по компасу и логу в сравнении с GPS.
Еще одно преимущество онлайновых публикаций заключается в том, что вы можете писать, о чем хотите и когда хотите. В этом году у меня появилась статья, которая казалась подходящей для журнала, и я отправил ее знакомому издателю. Пока ждал ответа, я с удивлением поймал себя на том, что хочу, чтобы журнал отказался от этой статьи. Тогда бы я смог немедленно выложить ее в Сеть. Если бы они приняли статью, в ближайшие несколько месяцев никто бы ее не прочитал, а тем временем мне бы пришлось бороться за каждое слово с выпускающим редактором этого журнала. [Они приняли статью, но я так долго не мог отправить им окончательный вариант, что раздел журнала, где должна была быть напечатана эта статья, закрылся в связи с реорганизацией.]
Многие люди могли и хотели бы создавать выдающееся продукты для компании, в которой они работают. Но, как правило, менеджмент не поддерживает их. Многие из нас слышали истории о том, как такой-то сотрудник предлагал руководству заняться перспективной проблемой и заработать деньги для компании, но компания отказывала. Наиболее известным примером был бы, вероятно, Стив Возняк, который предлагал заняться производством микрокомпьютеров компании HP, в которой работал. Ему тогда отказали. Масштаб этой ошибки сравним с согласием IBM на неэксклюзивную лицензию на DOS. Я думаю, такие вещи происходят постоянно. Мы обычно не знаем о них, поскольку, чтобы доказать свою правоту, вам пришлось бы уволиться и организовать собственную компанию, как это сделал Возняк.
Стартапы
Итак, свободное ПО и блоггинг могли бы показать бизнесу, что:
Я уже вижу менеджеров, вопиющих: "Что предлагает этот парень? Что толку от того, что мои программисты будут работать лучше над своими собственными проектами у себя дома? Мне они нужны здесь, для работы над версией 3.2 нашей программы! А иначе мы никогда не выпустим это ПО!"
Так оно и есть, этот конкретный менеджер едва ли выиграет от использования принципов, обсуждающихся в данной статье. Не думаю, что любой бизнес сможет внедрить все эти новые методы работы. Можно рассматривать их как конкурентное преимущество в процессе естественного отбора. Я не утверждаю, что в результате компании станут лучше, лишь намекаю, что самые неповоротливые закроются.
Так как же будет выглядеть бизнес, который усвоил методологию свободного ПО и блоггинга? Мне кажется, что главная преграда, мешающая увидеть будущее бизнеса - предположение о том, что люди, работающие на вас, обязательно должны быть сотрудниками вашей компании. Традиционная модель такова: компания платит сотрудникам зарплату в надежде, что те сделают для компании что-нибудь, что можно затем продать с выгодой. Однако возможны другие формы сотрудничества. Вместо того чтобы платить человеку зарплату, почему бы не выплатить ему те же деньги в форме инвестиций. Тогда вместо работы в вашем офисе над вашими задачами он работал бы, где ему хочется, над собственным проектом.
Поскольку немногим знакома иная система, мы не представляем, насколько эффективнее можно было бы работать вне традиционной модели "босс-подчиненный". Такого рода комплексы удивительно устойчивы. Традиционная модель трудовых отношений базируется на наших врожденных инстинктах создания иерархического сообщества. [Слово "босс" происходит от голланского "baas", что означает "хозяин".]
Мне не нравится находиться ни наверху, ни внизу служебной лестницы. Я хочу работать на благо клиента, но указания начальника выполнял бы безо всякого энтузиазма. Позиция руководителя также крайне разочаровывает. Иногда бывает проще выполнить работу самому, чем заставить подчиненных. Я готов сделать все, что угодно, только бы не сдавать или принимать переаттестацию.
Помимо неэффективной основы, система найма на работу за многие годы накопила множество комплексов и запретов. Список запрещенных вопросов при приеме на работу так разросся, что проще считать его бесконечным. В офисе вы будете опасаться сказать или сделать что-нибудь, что может сделать компанию жертвой судебного иска. И упаси вас Бог уволить кого-либо.
То, что трудовые отношения не ограничиваются экономическими соображениями, лучше всего видно на примере компаний, на которые подали в суд за увольнения работников. В случае чисто экономических отношений вы свободны делать все что угодно. Например, в какой-то момент вы можете решить сменить поставщика стальных труб и вы не обязаны никому объяснять причину. Трудовое законодательство вносит что-то вроде родительской опеки, которой нет в отношениях между равными.
Большая часть ограничений, накладываемых законом на работодателей, призваны защитить работников. Но действие всегда вызывает противодействие. Компании окружают сотрудников подобием родительской опеки, в следствии которой работники оказываются в роли детей. И это не идет им на пользу.
Если вы окажетесь в каком-нибудь достаточно крупном городе, понаблюдайте за служащими центрального почтового отделения. У них можно заметить ту же скрытую обиду, негодование и неудовлетворенность, что и у детей, которых взрослые заставляют заниматься неинтересным делом. Их профсоюз добился увеличения зарплаты и улучшения условий труда, которым позавидовали бы предыдущие поколения почтовых служащих. И все же это не приносит им особой радости. Находиться под чьей-то опекой всегда неприятно, как бы удобны ни были условия. Спросите у любого подростка.
Я вижу недостатки традиционных трудовых отношений, поскольку я побывал по обе стороны лучшей системы - инвестор-владелец компании. Конечно, и такая система не идеальна. Когда я работал в стартапе, беспокойства по-поводу инвесторов мешали мне спать. А сейчас я сам инвестор, проблемы наших стартапов также не дают мне покоя. Все беспокойства о проблеме, которую вы пытаетесь решить, по-прежнему мучают вас. И все же стресс не так силен, если к нему не добавляются негодование и обида.
Я имел несчастье участвовать в эксперименте по проверке этой теории. После того как компания Yahoo купила наш стартап, я начал работать на Yahoo. Я занимался точно тем же, чем и раньше, но теперь под чутким руководством. К моему изумлению, я начал вести себя как ребенок. Ситуация затронула рычаги, о существовании которых я давно забыл.
Большое преимущество инвестиционной модели над наемной кроется в том, что, как показывают примеры свободного ПО и блоггинга, люди, работающие над такими проектами, гораздо продуктивнее. Стартап, по сути, есть собственность владельца в двух отношениях, каждое из которых важно: это результат его творчества и продукт экономической деятельности.
Компания Google - это пример большой компании, находящейся в гармонии с силами, о которых написано это эссе. В Google попытались сделать офисы менее похожими на обычную ферму кубиков. Выдающимся сотрудникам предлагаются значительные пакеты акций компании, чтобы стимулировать заинтересованность в успехах компании. Они даже разрешают инженерам тратить 20% рабочего времени на работу над собственными проектами.
Почему бы не позволить людям тратить все свое время на собственные проекты, а вместо того чтобы пытаться вычислить стоимость их работы, заплатить им, исходя из реальной рыночной стоимости их продукта? Невозможно? Ведь это то, чем занимаются венчурные капиталисты.
Так что же, я предлагаю каждому уволиться с работы и организовать стартап? Конечно, нет. На самом деле людей, способных на такой шаг, больше чем людей, такой шаг совершивших. Сейчас даже самые смышленые студенты заканчивают университет с намерением найти работу. В действительности, все, что им нужно, это создать что-нибудь полезное. Наемная работа - один из способов достижения цели. Более амбициозные люди, вероятно, добьются большего, получая деньги не от работодателя, а от инвестора.
Инженеры склонны считать, что занятие бизнесом - удел людей с дипломом MBA. Но управление бизнесом - это не то, чем занимаются в стартапе. Там занимаются созданием бизнеса, первая фаза которого - создание продукта. Это сложнейшая часть процесса. Гораздо труднее создать что-либо , что будет востребовано обществом, чем наладить продажу готового продукта.
Люди опасаются открывать стартап из-за возможных рисков. Семейный человек с непогашенным долгом за квартиру несколько раз подумает, перед тем как ввязываться в такое рискованное дело. Но у молодых инженеров, как правило, еще нет ни детей, ни долгов.
Как мы видим на примерах свободного ПО и блоггинга, от работы в стартапе вы получите гораздо больше удовольствия. Вы будете работать над собственным детищем, а не приходить в какой-то офис и выполнять то, что решит начальник. Собственная компания может доставлять больше хлопот, но эти хлопоты не будут так болезненны.
В перспективе, главным достижением сил, движущих создание свободного ПО и блогов, возможно, окажется демонтаж старых, отеческих отношений работника с работодателем и замена их экономическим партнерством равных.
(с) Пол Грэм.
|
Про всплывающие окошки |
Сидя на работе после серьезной пьянки, наблюдая за всплывающими окошками клиента аськи, очень завидую когда появляется "****** - отошел"....
|
