Как-то раз, Евгений Чичваркин увидел странный сон.
Как будто он стал очень бедным и пришел устраиваться на работу в компанию "Связной".
Зайдя в главной офис, Евгений Чичваркин робко постучался в отдел кадров.
- Входите! - раздалось из-за двери.
Евгений Чичваркин открыл дверь и остолбенел - за столом сидел гигантский снегирь в розовой шапочке.
- Ну, что же Вы не заходите? Сквозняк же.
Евгений Чичваркин заметил, что на горле снегиря намотана шаль с эмблемой "ЦСКА".
- Эээ... Простите, - Евнгений закрыл дверь и не глядя присел на стульчик. В тот же момент его руки и ноги оказались пристегнуты к стулу кожаными ремнями.
- Что за шутки! - возмутился Евгений Чичваркин. - Это собеседование, или я...
- Молчать! - крикнул снегирь. Он встал из-за стола и снял шаль. Под шалью оказались подполковничьи погоны. - Молчать! - почему-то повторил снегирь.
- Хорошо. А когда меня домой отпустят? - возразил Евгений и пожалел, что по дороге на собеседование вытряс все крошки от батона из кармана куртки. Шансов нет, понял он.
Снегирь молчал. Он пропрыгал к окну, где стоял старый сейф. Открыл его и достал белоснежный вантуз, расписаный под гжель.
- Не ссы, не для тебя, это для моей матушки подарок. - миролюбиво сказал снегирь и положеил вантуз на место. - Ну что, Чичваркин, допрыгался? Всё, Чичваркин, кончилось твое время. На колыму у меня пойдешь! На лесоповал! На шахты радиоактивные!
- Так это что, не собеседование? Я, наверно, кабинетом ошибся, - удивился Евгений Чичваркин, одновременно пытаясь вспомнить какое-нибудь заклинание от гигантских снегирей. Но Евгений Чичваркин не знал ни одного заклинания. Кроме того, которым вызывают гнома-матершинника, но оно явно не работало.
- Молчать, блядь! Молчать! - снегирь явно был чем-то расстроен. - Молчать! - Он начал медленно покрываться темными пятнами и громко кашлять. - Я ту покажу собеседование! Я тебе покажу, кабинетом ошибся! Я тебе... - Снегирю явно было дурно. Кашель становился все громче и чаще, пятна разрастались, сливаясь в общую массу, и вот снегирь уже полностью серый, закатывает глаза, из клюва вырывается хрипение, тело его начало деформироваться, перья с хрустом отваливаться, грудь снегиря вдруг стала распухать и кровоточить, глаза вылезли из орбит, по радио заиграл Юрий Антонов, вдруг, снегирь запрокинул голову, нереально широко раскрыл клюв и - взорвался.
Евгений Чичваркин сидел весь во внутренностях снегиря, беспокойно озираясь.
- Так что, я принят? - попытался перекрикнуть Юрия Антонова Евгений. - А?.. Надо ж, как неудобно-то вышло...
Вдург, Евгений Чичваркин проснулся. Огляделся. Прислушался. И быстренько пошлепал в душ.
Начался новый трудовой день.
