перманентная кислородная недостаточность умело играет на моих нервах. Что теперь сказать, я отработала в буквоеде на просвещения год и 4 месяца и что бы кто ни говорил, это много, для места, спасшего мою никчемную жизнь и подарившего мне самое огромное в мире счастье. И вот я стою на его пороге и понимаю, что это конец. каждый закуток зала влечет за собой цепь воспоминаний, необратимо ведущуюю в такие невозможные глубины моей покалеченной души, что я действительно готова кричать в голос и лезть на чертовы стены.

Я оставляю абсолютно все. я не буду больше учиться в ГУСЭ. если меня не переведут на академическую, я увольняюсь с работы. У меня впереди маячит лишь совсем призрачная, совсем невесомая надежда, что я останусь жить в единственном месте, где мне действительно хочется продолжать это делать.

И что тут скажешь, меня распяли.

Но все таки, если все рухнет, если у меня не останется ничего из вышеперечисленного, я просто сяду на поезд в Вологду, приду в военную часть и устроюсь работать туда медсестрой. рядом с Олегом. я все-таки не зря получала медицинское.

я стараюсь сохранять спокойный тон, но у меня совсем не осталось ни нервов, ни слез, ни желания жить.