Описание:
В Отделе Тайн, куда Гарри Поттер со своими друзьями кинулся на выручку крестному, были куда более опасные вещи, чем хроновороты, шары с пророчествами и даже Арка Смерти. И что случится, если Гарри, обладающий талантом влипать во всякие переделки, по своей неосторожности потревожит такую вещицу? (ГП/ДМ)
Глава 1
В огромном зале овальной формы находился каменный трон, на котором вальяжно расположился юноша, бесстрастным взглядом взирающий на стоящее в нескольких шагах от него существо. На первый взгляд казалось, что это человек, но два кожистых крыла непроницаемо-черного цвета и хвост, мечущийся по каменному полу из стороны в сторону, разрушали это заблуждение. Вся мускулистая грудь незнакомца была покрыта сыпью рун на древнем языке и странными шрамами. Вместо ногтей на руках красовались стальные когти, угрожающе поблескивающие при попадании на них света десятков свечей, плавающих в воздухе и освещающих зал. Но самым пугающим в облике странного существа, именуемого демоном, были глаза – черные, без зрачков, они затягивали и не отпускали…
– Владыка, – в зале раздался негромкий голос, полный уважения и почтения, – я выполнил ваше поручение и подготовил всё к предстоящей церемонии.
- Хорошо, - в ответ послышался голос, лишенный каких бы то ни было чувств.
Казалось, человеку на троне не было никакого дела до собеседника. Он задумчиво рассматривал зал, вертя в руках небольшой серебряный жезл и кулон в виде семиконечной звезды.
– Пришло мое время уйти на заслуженный покой… – сейчас в голосе можно было заметить слабый триумф. Словно Владыка Преисподней – а это был именно он – устал от бремени, свалившегося на его плечи, и жаждал, наконец, обрести долгожданный покой. – Мое время на исходе, Аграш, – задумчиво изрек Владыка. – Механизм уже запущен, и мне остается лишь смириться с неизбежностью и принять свою судьбу, которая, в конечном счете, решила предъявить свои права даже на такое существо, как я.
На лице юноши, который уже не первое тысячелетие бродил по пустыням Преисподней и других миров, завоеванных демонами в кровопролитных войнах, появилось некое подобие улыбки. Уголки губ, за которыми можно было рассмотреть небольшие клыки, слегка дрогнули, но взгляд черных с красными прожилками глаз оставался безразличным. В нем не было холода, жажды власти или даже интереса к происходящему – только пустота, пугающая куда больше, нежели все остальное.
– Владыка…
– Я устал, мой старый друг, безумно устал от этой бесконечности, и мне требуется покой хотя бы на несколько веков. Однообразие угнетает гораздо больше, нежели боязнь небытия или болезней, присущая смертным. Иногда мне кажется, что бессмертие – это вовсе не дар, а проклятие.
– Владыка, не говорите так, – возразил слуга. – Вечность – это дар самой Владычицы Тьмы нам, как верным ее вассалам. Мы верой и правдой служили Тьме, хранили все тайны Мертвого мира и стерегли врата Бездны. Ваша матушка вам покровительствует, поэтому никогда бы не решилась проклясть и обрести на жизнь, полную мук.
– Достаточно аллегорий, мой старый друг, – прервал речь собеседника сын Тьмы. – Ты лучше скажи, когда прибудут демоны первого круга для проведения ритуала?
– Агата с Борианом уже в замке, осталось дождаться лишь хранителя Бездны, – ответил Аграш. – Его прибытие ожидается с минуты на минуту, в это время слуги завершают приготовления к предстоящей церемонии. Я приказал Мире всё вновь перепроверить и
убедиться, что саркофаг способен выдержать даже нашествие псов из Бездны и что ваш сон никто не сможет потревожить раньше времени.
– Хорошо, – кивнул демон.
Дальше разговор был прерван появлением в зале еще одного демона в красном одеянии, напоминающем плащ.
– Люцифер, – прибывший почтительно кивнул Владыке.
– Я рад тебя видеть, Абигор. Давненько ты не радовал меня своим присутствием.
– Простите, Владыка, но узники в Бездне совершенно распоясались – что ни месяц, то восстание. Вот мне и приходится тратить все свое время на подавление мятежей и внимательно следить за порядком на нижних уровнях, – покаянно произнес собеседник.
– Я знаю, что ты меня не подведешь, Абигор, – сказал Владыка.
Демон-хранитель вновь в почтении склонил голову перед сыном Тьмы, выражая этим всю
свою признательность Владыке за то, что тот так высоко его ценит.
– Не будем тратить такое драгоценное сейчас время на лишние слова, – решительно заявил Люцифер. Он продемонстрировал хранителю Бездны серебряный жезл с выгравированной на нем надписью на мертвом языке. – Это ключ от врат, расположенных на нижнем уровне неприступной тюрьмы. Там я заключил самых опасных демонов, которые, пренебрегая законами, стремились утопить в крови все миры, куда ступала их нога и дотягивалась рука. Эти предатели сейчас полны жажды мести, и дарование им свободы приведет к Апокалипсису, – продолжал свою речь Люцифер. – В наших интересах не допустить того, чтобы этот ключ попал в чужие руки и повлек за собой кучу смертей. Ведь не секрет, что практически каждому демону присуща жажда власти. В нашем случае эту власть можно заполучить тремя способами: свергнув какого-либо Наместника в честной схватке, совершив переворот или, конечно, получив от меня подобный дар. Чтобы добиться первого, следует забрать огромное количество душ, из которых мы черпаем силу, и пролить немало крови в темнейших ритуалах. А вот с моей благосклонностью хуже, ведь я не просто демон, а сущность, созданная исключительно из сил Тьмы. По моим жилам вместо крови струится яд вперемешку с первородной тьмой. Мое тело куда прочнее, чем у высшего демона, ведь я не рожден, а создан для поддержания баланса. Сущность, что я называю матерью, создала меня по образу людей, при этом лишив всех слабостей, присущих смертным. Во мне часть ее силы и всё лучшее, что можно было почерпнуть от демонов и вампиров. Всё это делает меня опаснейшим врагом и заставляет демонов, решивших учинить мятеж, дважды подумать, прежде чем что-либо предпринимать. Это я говорю, чтобы ты понял, что после моего «ухода» руки мятежников развяжутся, и тебе, мой друг, стоит быть начеку. Остерегайся предательства даже со стороны близких, ведь жажда власти ослепляет.
– Я не допущу, чтобы подобное свершилось, – решительно заявил Абигор.
Словно не услышав слов хранителя, Люцифер продолжил:
– Но сам ключ – лишь предмет, не представляющий никакой ценности. Чтобы он превратился в бесценный артефакт, следует использовать один весьма важный компонент, о котором я, пожалуй, умолчу. Ведь даже у стен бывают уши, – невзначай обронил Люцифер. – Этот ключ я оставляю тебе на хранение до того времени, как мой сон будет нарушен.
– Это огромная честь, Владыка, – ответил Абигор, – постараюсь не предать вашего доверия и стать достойным этого бремени, – церемонно произнес хранитель, принимая из рук юноши бесценную вещь. Он поклялся именем Прародительницы Тьмы хранить дар, что доверил ему Люцифер.
– А сейчас оставьте меня одного, мне стоит подготовиться к церемонии, – Аграш и Абигор, поклонившись, вышли за дверь.
***
В небольшом зале, где царил полумрак, собралось трое высших демонов. Все они были одеты в церемониальные плащи рубинового цвета с глубокими капюшонами, что скрывали лица. В центре помещения располагался алтарь в виде семиконечной звезды, напротив каждого из лучей стояло по фигуре, закутанной в черные накидки, которые тоже скрывали их лица от любопытных глаз.
Дверь с треском распахнулась, и в зал вошел виновник торжества. Демон, именуемый Люцифером, был одет в красную накидку.
Владыка Преисподней неторопливо подошел к алтарю и, скинув свое одеяние и оставшись лишь в свободных штанах из шелка, взобрался на возвышение.
– Начнем, – этот короткий приказ призвал силуэты в красных плащах к действию. Каждый
из демонов держал в руке по церемониальному кинжалу, которыми, словно кистями для красок, они начали рисовать по обнаженной груди Люцифера, вычерчивая руны. Из уст каждой из фигур поочередно лилась странная мелодия на древнем языке, погружающая всех собравшихся в транс. Остальные существа стояли неподвижно, но умеющие видеть нити магии демоны могли увидеть процесс передачи сил. От каждого из силуэтов к алтарю тянулась золотистая нить, делающая их частью ритуала.
За время процесса, продолжавшегося около получаса и являющегося невероятно болезненным, поскольку лезвия кинжалов специально покрывались ядом, Люцифер не издал ни единого звука. Он терпел боль, ожидая завершения ритуала и перехода к следующей стадии, которая была более церемониальной, как того требовали традиции. Многие приближенные изъявили желание попрощаться с Владыкой и проводить его за Грань – так называли подобное состояние сна, и Люцифер был не вправе отказать.
Наконец, была дочерчена последняя руна, и жрецы, проводившие ритуал, отступили в тень, тем самым давая юноше понять, что свою работу они завершили. Слегка покачнувшись от слабости, сын Тьмы поднялся, один из приближенных в ту же секунду накинул на его плечи накидку, скрывшую от посторонних глаз окровавленную грудь.
***
В зале, куда вошел Люцифер, собралось около сотни демонов. Все они считались приближенными к трону и удостоились величайшей чести проводить своего господина за Грань. В центре, на круглой плите из белого золота, с изображенной на ней знаком бесконечности, стоял мраморный саркофаг, к которому и направился юноша.
Остановившись около пристанища, что должно было стать его домом на ближайшее тысячелетие, Люцифер в последний раз посмотрел на собравшихся и с каким-то безразличием во взгляде стал выслушивать их прощальные слова.
Казалось, это продолжится вечность, но вот наконец-то со всем было покончено, и Владыка, в последний раз сделав глубокий вдох, шагнул навстречу будущему…
Послышался стук, и в следующую секунду крышка закрылась, погружая Люцифера в беспросветную тьму. До его чуткого слуха сквозь туман, постепенно окутывающий сознание, доносились судорожные вздохи, свидетельствующие о том, что фигуры, ранее скрытые черными одеяниями, были принесены в жертву, как того требовал ритуал. Теперь их души, запечатанные в семиконечной звезде, служащей медальоном и своеобразным ключом от саркофага, будут поддерживать нить жизни в теле Владыки и, когда придет время, позволят ему пробудиться.
Последнее, что услышал Владыка Преисподней – шорох и звук, означающий, что плита начала свое вращение, погружая саркофаг в специальный отсек, в котором он будет храниться тысячелетие, вдали от мира живых…
Глава 2
Таща Невилла на буксире и стараясь не попасть под заклятия, пущенные преследующими их Пожирателями, Гарри, практически не разбирая дороги, проскользнул в первую попавшуюся дверь и поспешил захлопнуть ее перед самым носом взбешенной Беллатрисы Лестрейндж. Он слышал, как верная сторонница Темного Лорда выругалась от досады и приказала своим напарникам во что бы то ни стало открыть дверь, которая стала препятствием на их пути к заветному шарику и самому Поттеру, которого Белла собиралась преподнести своему Господину, надеясь в награду получить его благосклонность.
– Гарри, где это мы? – слегка запыхавшимся голосом спросил Лонгботтом. После слов друга Поттер наконец-то отвел взгляд от двери, за которой слышалась какая-то возня, и огляделся по сторонам.
В помещении, где они оказались, царил полумрак, поэтому Гарри пришлось прищуриться, чтобы лучше рассмотреть обстановку – круглый зал, заставленный массой полок с различными приспособлениями неизвестного назначения. Как и во всех остальных комнатах, здесь был высокий потолок, похожий на звездное небо. Но больше всего Гарри заинтересовал большой прямоугольный предмет из мрамора. Он выглядел очень старым, хотя и хорошо сохранившимся. Особых отметин на постаменте не было, только странные символы на языке, которого сам Поттер не знал и даже никогда не встречал. «Сюда бы Гермиону», - пронеслась мысль в голове гриффиндорца.
Гарри надеялся, что подруга выбралась из Министерства и сейчас находится в безопасности, вдали от этого хаоса, и даже, если повезло, смогла позвать на помощь Дамблдора.
– Я не знаю, – отвлекшись от своих размышлений, ответил Поттер. – Но давай не будем терять время и поищем место, где можно спрятаться, если Пожиратели смогут сюда пробраться, – предложил Гарри, встревожено косясь на дверь, за которой почему-то стало тихо. «Затишье перед бурей», – подумал Герой Магического Мира.
– Давай, – согласился Невилл. И юноши начали исследовать помещение в надежде отыскать какую-нибудь потайную нишу или дверь. – Здесь ничего нет, – после нескольких минут поисков с досадой проговорил Лонгботтом.
– Да, – был вынужден признать Поттер. – Слушай, давай воспользуемся этим.
– Вообще-то это похоже на саркофаг, а значит, там кто-то может быть похоронен, – с опаской произнес Невилл. – Я читал о подобных вещах, и в книгах говорилось, что к ним не стоит приближаться.
– Будь у нас другой выход, я бы даже не предложил подобное, но, как ты можешь заметить, у нас его нет. Если Пожиратели проберутся сюда, нам не спастись, а так хоть появится шанс. И вдруг это вовсе не саркофаг, а скрытая дверь в другую комнату?
– Ладно, – неуверенно пролепетал Лонгботтом. – Но мне все это не нравится.
– Мне тоже, – ответил Поттер. – Вот черт! – выругался гриффиндорец после того, как верхняя плита не сдвинулась с места. Он вновь попытался её толкнуть, но ничего не вышло, та была словно приклеена. – Помоги, – обратился Гарри к напарнику.
– Попробуй магией, – после нескольких минут безрезультатных попыток предложил Лонгботтом.
– Не помогает, все известные мне заклинания отскакивают в сторону. Что же делать? – в голосе Поттера чувствовалась обречённость.
– Смотри, – Невилл указал на отверстие в виде семиконечной звезды, – уверен, сюда нужно поместить специальный ключ.
– Постой, – с этими словами Гарри подбежал к одной из полок и начал осматривать лежавшие там вещи. – Я видел что-то подобное, когда мы искали тайный проход. Нашел! – воскликнул гриффиндорец и вернулся к саркофагу, держа в руке медальон в виде семиконечной звезды. – Нужно поторопиться, а то что-то стало слишком тихо, – вдруг словно по команде раздался сокрушительный взрыв и послышался ликующий голос Лестрейндж.
Гарри быстро вставил ключ в отверстие, но ничего не произошло. По его спине прошел холодок от осознания того, что скоро Пожиратели доберутся до них, и тогда им придется несладко. Поттер не на шутку испугался, его хваленая гриффиндорская храбрость дала трещину, но боялся он не столько за себя, сколько за Невилла, которого втянул в эту авантюру.
– Сработало! – воскликнул Невилл. Проследив за взглядом друга, Поттер увидел, что плита отъехала в сторону, и из его груди вырвался судорожный вздох.
– Залезай! – прокричал он Лонгботтому, перекрикивая шум, исходящий от двери, которая была уже почти открыта.
– Ты первый, – испуганно пискнул юноша, с опаской смотря на саркофаг, – я после тебя.
Ответить Гарри не дал еще один взрыв, и он, не теряя времени, забрался внутрь, но тут случилось непредвиденное – стоило ему приземлиться в какую-то вязкую субстанцию, как верхняя плита задвинулась. А дальше Поттера поглотила тьма, и он потерял сознание…
***
Невилл глазами, полными ужаса, смотрел на то место, где минуту назад скрылся Гарри Поттер. Он не успел ничего сделать, как плита, словно повинуясь какому-то механизму, задвинулась, скрывая гриффиндорца внутри.
– Невилл, а где Гарри, вы же были вместе? – Лонгботтом услышал обеспокоенный голос Гермионы. Обернувшись, он с облегчением увидел, что в дверях стояла Грейнджер, а позади неё шло сражение между членами Ордена Феникса и Пожирателями.
– Лонгботтом, куда подевался Поттер? – этот вопрос был от Северуса Снейпа, который с палочкой наготове взирал на испуганного парня.
– Туда, – кивок в сторону саркофага. – Мы думали, что за дверью Пожиратели, и искали место спрятаться, но, ничего подходящего не найдя, воспользовались этим. Гарри забрался внутрь, а потом плита задвинулась, – начал объяснять Невилл.
– Отойдите, – Снейп отодвинул застывшего, словно статуя, Невилла и подошел к саркофагу, водя над ним палочкой. – Как вам только в голову могло прийти воспользоваться подобным предметом, это же просто безумство! В Отделе Тайн полно темномагических предметов, которые могут привести к мгновенной смерти, но вас, видимо, подобное не волнует, – бурчал себе под нос зельевар. – А вы подумали о том, что это может быть опасно? – Северус гневно посмотрел на Лонгботтома. – Или ваших мозгов не хватило для этого?
– Мы искали способ выбраться отсюда! – неожиданно выкрикнул Невилл. – Или было бы лучше, если бы мы спокойно сидели и ждали, когда до нас доберутся Пожиратели?
Но речь гриффиндорца была прервана появлением в зале Альбуса Дамблдора.
– Северус, где Гарри?
– Со слов Лонгботтома, он внутри саркофага, – отчеканил декан Слизерина.
– Это правда? – этот вопрос адресовывался Невиллу.
– Да, сэр, – пискнул гриффиндорец. – Мы хотели там спрятаться от Пожирателей, – стыдливо ответил юноша. – Сэр, вы ведь спасете Гарри?
– Конечно, – заверил директор и тоже начал взмахивать волшебной палочкой над сооружением, но крышка не поддавалась.
– Мы воспользовались этим, чтобы открыть саркофаг, – Невилл указал на семиконечную звезду.
Взяв предмет в руки, Альбус с интересом начал его рассматривать, словно пытаясь прочесть надписи на странном языке, а затем поместил в отверстие. После этого крышка с негромким шорохом отъехала в сторону, открывая всем собравшимся бессознательное тело Гарри Поттера, лежавшее в субстанции, напоминающей кровь.
– О… – с губ Невилла и Гермионы одновременно слетели вздохи ужаса.
– Это кровь? – не смогла удержаться от вопроса Грейнджер.
– Все отойдите, – директор, проигнорировав слова девушки, отодвинул ребят подальше, а затем попытался дотронуться до саркофага, но у него ничего не вышло. Вокруг словно образовался невидимый щит, который не позволял магам добраться до Гарри Поттера.
– Директор, – на лестнице послышались шаги, и в помещение вбежал Ремус Люпин. Он был бледнее, чем обычно, а увидев Гарри, вообще побелел.
– Всё потом, Ремус, сейчас стоит забрать отсюда Гарри и доставить его в безопасное место, – распорядился Дамблдор. Люпин лишь кивнул.
Альбус сделал еще одну попытку приблизиться к саркофагу, но его отшвырнуло в сторону невидимой волной. С небольшой заминкой поднявшись на ноги, старый маг, не скрывая своего обеспокоенного состояния, посмотрел на Северуса.
– Я чувствую холод от этой вещи, как от дементоров, – ответил на невысказанный вопрос зельевар. – Мне неизвестны иероглифы, изображенные на крышке, скажу даже больше – за всю свою жизнь я не видел ничего подобного. Здесь замешана темная магия, и не просто темная, а черная, и одному Мерлину известно, во что на этот раз вляпался Поттер. Я сколько раз говорил, что вам, господин директор, стоит лучше за ним присматривать, но вы лишь отмахивались, и вот результат.
– Не сгущай краски, мой мальчик, я уверен, мы отыщем выход, – заявил старик.
– Да какой выход?! – разозлился Северус. – Разве вы не видите, что Поттер влип во что-то очень опасное? Вам ли не знать, что подобные вещи хранятся в Отделе Тайн не зря. Они специально спрятаны в недрах Министерства от таких глупцов, как Поттер и Лонгботтом, которые не могут придумать ничего лучше, как забраться в чью-то могилу!
– Мальчик мой… – предостерегающе произнёс Дамблдор.
– Директор, – подал голос слегка пришедший в себя Люпин. – Может, попробовать ещё раз достать Гарри оттуда?
– Мы уже дважды пробовали, Люпин, но результат нулевой, – вместо Дамблдора ответил Снейп.
– Но я чувствую перемену в температуре – сначала здесь было холодно, и пахло страхом, а сейчас значительно теплее, – не унимался Люпин. Не дожидаясь разрешения от наставника или очередных возмущений от зельевара, он приблизился к саркофагу и, к большому удивлению всех собравшихся, смог достать оттуда бессознательного Поттера. Вся одежда юноши была в крови, а на спине чуть ниже левой лопатки появился странный иероглиф.
– Он в коме, – вынес свой вердикт Северус минуту спустя, когда Люпин положил мальчишку на пол и Снейп смог применить диагностическое заклинание. – Все показатели в норме, и я не могу понять, чем вызвано подобное состояние. Может, шоком, – предположил декан Слизерина. – Есть легкое магическое истощение. Предлагаю доставить Поттера к мадам Помфри, может, она сможет прояснить ситуацию.
– Это будет самым разумным, – согласился Альбус. – Ремус, Северус, берите Гарри и отправляйтесь в Хогвартс, а я переговорю с министром и тоже туда прибуду. А вы, мисс Грейнджер и мистер Лонгботтом, пойдемте со мной, я провожу вас к Аластору, который сопроводит вас в Мунго на проверку.
– Но я не брошу Гарри! – запротестовала Гермиона.
– И я, – поддакнул Невилл.
– Сейчас не время для упрямства, а вашего друга вы сможете увидеть завтра.
– Я себя нормально чувствую, и Невилл тоже, – Лонгботтом торопливо кивнул, – так почему нам нельзя просто пойти в Больничное крыло, где о нас позаботится мадам Помфри?
– Грейнджер, вы что, не способны понять, что ваш друг в коме, и неизвестно, что стало причиной этой комы? Прежде чем пускать кого-то к нему, следует со всем разобраться. А находясь в Хогвартсе, вы не сможете удержаться и непременно придете навестить Поттера, что весьма нежелательно, – ответил Снейп.
– Да, Гермиона, Гарри сейчас нужен покой, – настойчиво проговорил Люпин. – Лучше будет, если ты отправишься в Мунго, а я сообщу тебе, если что-то узнаю.
– Хорошо, профессор, – с неохотой согласилась Грейнджер. Девушка не понимала, почему старшие маги так настойчиво пытаются от неё избавиться, ведь вряд ли причина лишь в том, что ее другу требуется покой. Со всем этим она собиралась разобраться позже и, по возможности, расспросить Сириуса, ведь Блэку несомненно, как крестному, позволят навестить Гарри.
После этого Люпин, подхватив Поттера на руки, направился к выходу, вслед за ним двинулся и Снейп. Сам же директор встревожено смотрел им вслед, но, заметив взгляд Гермионы, ободряюще ей улыбнулся.
– Не переживайте, мисс Грейнджер, с вашим другом все будет в порядке, но сейчас и вправду его лучше не тревожить. Ведь неизвестно, с чем мы имеем дело, и, пока мистер Поттер не придёт в сознание, лучше обеспечить ему покой.
– Я понимаю, директор, – кивнула Грейнджер. – А как вы думаете, что могло случиться с Гарри там? – недовольный взгляд в сторону саркофага.
– Может, шок, а может, действие какого-то темномагического проклятия. В древности маги часто накладывали на подобные вещи специальные чары, так могло оказаться и в этом случае, – пояснил Альбус. – А сейчас, молодые люди, пойдемте в Атриум.
– Профессор, а с остальными все в порядке? – встревожилась Гермиона.
– Мистеру Уизли досталось больше всего – в Зале Памяти на него опрокинулся аквариум с мозгами, но ничего смертельного. Полагаю, сейчас он уже находится в Мунго. Досталось и мисс Лавгуд, но тоже ничего серьёзного. Остальные отделались шоком, ссадинами и царапинами, – поведал Альбус. – Но для гарантии я попросил Аластора всех отправить в Мунго. Вот мы и на месте, – проговорил Дамблдор. – Мне нужно к Фаджу, а вы идите прямо и столкнетесь с мистером Грюмом.
Гермиона кивнула и, схватив Невилла за руку, потащила его вперед, не обращая внимания на шепотки за спиной и любопытные взгляды собравшихся. Краем глаза девушка отметила, что фонтан наполовину разрушен, а также имеются другие следы, свидетельствующие о том, что здесь происходило что-то ужасное.
Глава 3
После того как Люпин со Снейпом доставили Гарри Поттера в Больничное крыло, Помфри провела диагностику и пришла к такому же заключению, как и Северус – кома. Причину подобного состояния не удалось выяснить, но все были склонны думать, что это из-за шока, перенесенного юношей.
Вчера все студенты отправились по домам на каникулы, даже Гермиона Грейнджер и семейство Уизли, которых Минерве пришлось почти что силком вытаскивать из Больничного крыла, где они проводили всё свое время, ожидая, пока друг придет в себя.
Помимо комы Мальчика-который-выжил и возвращения Темного Лорда, магический мир потрясло шокирующее известие о гибели Сириуса Блэка. Тот, кинувшись спасать своего непутевого крестника, во время дуэли с Беллатрисой Лестрейндж не смог увернуться от обездвиживающего луча и рухнул в Арку Смерти. После этого события директор школы Хогвартс Альбус Дамблдор лично прибыл в Министерство, где выступил перед магами с заявлением, что Сириус Блэк был невиновен и двенадцать лет пробыл в Азкабане по ложному обвинению и халатности министерских чиновников. Дамблдор предоставил неопровержимые доказательства своей правоты, и Фаджу не оставалось ничего, кроме как признать Сириуса Блэка героем и выплатить его наследнику денежную компенсацию за годы, проведённые Блэком в тюрьме, а в придачу Сириусу присвоили Орден Мерлина Второй Степени.
Дни пролетали со скоростью света, а состояние Поттера не улучшалось. В ход шло все, начиная сложнейшими зельями и заканчивая бесценными артефактами, но результат был нулевым. Диагностические заклинания показывало, что с Героем Магического Мира всё в порядке, но странная кома доказывала обратное.
***
– Альбус, – в Больничное крыло вошел зельевар, – я принес питательные зелья.
– Хорошо, – кивнул директор. Старый маг чувствовал свою вину в том, что случилось со студентом, поэтому любую свободную минуту проводил рядом с койкой Гарри и так же, как его друзья, надеялся, что юноша скоро очнется.
– Состояние не меняется, – пробормотал Снейп со вздохом, – ни я, ни Помфри не знаем, что можно сделать в данном случае. Все наши методы бессильны, – в голосе мужчины слышалась усталость. – Что удалось выяснить Грюму о самом саркофаге?
– Ничего конкретного, – ответил Дамблдор. – На него не было наложено никаких заклинаний. Даже диагностика показывает, что это просто старинная вещь, и точная дата создания данного артефакта не известны. Но самое странное – нет никаких объяснений наличия внутри саркофага крови, выяснить лишь удалось то, что она человеческая.
– А как обстоят дела с надписями и иероглифами?
– Здесь тоже ничего существенного. Язык, на котором сделаны надписи, считается мертвым, и в наше время нет ни одного мага, способного его расшифровать. Я сомневаюсь, что даже во времена Основателей кто-нибудь был на это способен. История с иероглифами еще запутаннее, – задумчиво ответил Альбус. – Я связывался с некоторыми моими знакомыми, которые занимаются расшифровкой подобных знаков, даже побывал в Египте, но все они в один голос утверждают, что с подобным ранее не сталкивались.
– Что же нам делать, Альбус?
– Ждать, мальчик мой, ждать.
– Сколько можно ждать? Прошло уже больше двух недель, но улучшений нет.
– Но и ухудшений нет, а это хороший знак.
– Не пойму я тебя, Альбус. Если Поттер нам так важен, почему ты не хочешь прибегнуть к помощи Малфоя? Люциус ведь предлагал свою помощь, если ты сможешь защитить его семью в предстоящей войне. А в хранилище Малфоев есть множество артефактов, которые могли бы помочь вернуть мальчишку к жизни.
– Это не выход, – категорически заявил директор, устало прикрывая веки. – Тебе не хуже меня известно, что с этой комой не все так просто, а значит, нужно быть в десять раз осмотрительнее, прежде чем что-то предпринимать.
– Альбус, да очнись же ты! – в конце концов не выдержал зельевар. – Со дня на день начнется открытое противостояние, почти война, а главное оружие против Темного Лорда из-за твоего упрямства находится в коме!
– Северус, Гарри не только Герой Пророчества, он еще и ребенок, на чьи плечи свалилось тяжелое бремя. Я просто не могу… – голос старого мага был невероятно уставшим, а сам он словно за мгновение постарел на десятилетие. – И хватит об этом, Гарри не оружие, и я попрошу тебя воздержаться от подобных высказываний. Я понимаю твою неприязнь к Джеймсу Поттеру, но вынужден тебе напомнить, что Гарри еще и сын Лили, и ты должен с этим считаться.
– Я об этом помню, – отмахнулся Снейп.
– А мне кажется, что нет. Я неоднократно говорил тебе, что дети не должны отвечать за грехи отцов, но ты меня не слышал или просто не хотел слушать. Каждый раз после жалобы Минервы о твоем предвзятом отношении к сыну Джеймса я проводил с тобой, как ни смешно это звучит, воспитательные беседы, но вижу, ты ничего из них не извлек.
– Да я из кожи вон лезу, чтобы уберечь Поттера от неприятностей! Но этот мальчишка специально влипает во всякие истории, а в этот раз еще и других втянул! Вспомните хотя бы третий курс, когда он кинулся спасать тупоголового крестного и чуть не угодил в лапы дементоров?! Я тогда первый помчался на помощь и потом неделю не отходил от его койки, ожидая, пока это недоразумение очнется. А четвертый курс, когда Поттер из-за своей глупости чуть не утонул в озере?! И то, что ты, Альбус, назвал благородством, я считаю безрассудством.
– Северус, эта тема закрыта, – тяжело вздохнув, проговорил директор. – Я говорю тебе в последний раз – пересмотри свое отношение к Гарри. Он совершенно не такой, как Джеймс, в нем гораздо больше качеств от Лили. Если твое предвзятое отношение продолжится, я буду вынужден принять строгие меры. Надеюсь, мы друг друга поняли?
– Да, – ответил декан.
– Хорошо, а сейчас перейдем непосредственно к делу. Мне нужно будет отлучиться на несколько дней по одному важному делу. Пока меня не будет, ответственность за мистера Поттера лежит на тебе. Минерва же займется делами Хогвартса.
– Хорошо, – Снейп хотел было еще что-то сказать, но не успел, поскольку Альбус вскочил со своего места и склонился над телом Поттера. – Что случилось? – ответом ему послужил стон, полный невыносимой боли.
– Срочно позови Помфри, – скомандовал Дамблдор. Северусу не требовалось повторять дважды – он сорвался с места и торопливо направился в кабинет медсестры. Через несколько мгновений взволнованная Помфри уже стояла около койки пациента с полным комплектом зелий.
– Хвала Мерлину, ребенку стало лучше! – прощебетала она. – Но ему нужен покой, – предостерегающе произнесла медсестра, строго смотря на Альбуса с Северусом. – Поэтому я попрошу вас покинуть Больничное крыло, а когда состояние мистера Поттера улучшится или станет что-то известно, я вам сообщу.
Маги знали, что спорить с Поппи нет смысла, поэтому даже не стали пытаться настоять на своем. Покидая помещение, Альбус попросил Помфри в случае чего сразу сообщать Северусу об изменениях в состоянии пациента. Сам он на несколько дней собирался отлучиться по одному очень важному делу, связанному с Томом Реддлом, и тем самым проверить свои догадки.
***
После того, как Гарри пришел в себя, прошло две недели. Все это время декан Слизерина, мадам Помфри и директор практически не покидали Больничное крыло. Поттеру пришлось выпить массу зелий и пройти множество всяких тестов, после чего Поппи оповестила, что он полностью здоров. Также спустя некоторое время выяснилось, что Гарри практически ничего не помнит – лишь то, что он с друзьями мчался на выручку крестному, а дальше – сплошная тьма, словно кто-то вырезал часть воспоминаний. Юноша не помнил о сражении с Пожирателями, их бегстве и о том, что происходило потом.
После выпитого Поттером успокоительного зелья Альбус все же решился пересказать ему произошедшее и с огромным сожалением поведал о гибели Блэка. Он рассказал юноше о пророчестве и также сообщил, что в этом году будет лично заниматься с Гарри дополнительными занятиями. Такое количество новых известий шокировало Поттера и повлекло за собой всплеск магии, в результате чего половина кабинета была разрушена.
В конечном результате все окончилось мирно, и настала пора Поттеру возвращаться к Дурслям.
– Директор, а почему я не могу остаться в Хогвартсе на каникулы? – в который раз уже спросил Поттер, которому безумно не хотелось возвращаться к нелюбимым родственникам.
– Мальчик мой, я же уже говорил, что это требуется для твоей защиты. Это не займет много времени, всего пара недель, а затем ты сможешь провести оставшиеся каникулы с семьей Уизли.
– Хорошо, – с досадой произнес парень и потащил чемодан к дому номер четыре по Тисовой улице. Сейчас уже было поздно, поэтому никто не заметил, как в подворотне с негромким хлопком появились старец и юноша лет шестнадцати. Распрощавшись с подопечным и заверив, что скоро его заберут отсюда, Дамблдор аппарировал по своим делам.
– Кого там на ночь глядя принесло, – послышался за дверью недовольный голос Вернона. – Ах, это ты, – пробормотал он, увидев на пороге племянника. – Эти ненормальные сказали, что ты придешь, но мы ждали тебя завтра, а не ночью, – продолжал бурчать Дурсль.
– Так получилось, – без каких-либо эмоций произнес Гарри. В последнее время он стал замкнутым и все чаще предпочитал одиночество. Он корил себя за случившееся с Сириусом, считая, что, не помчись он тогда в Министерство, крестный остался бы жив. Хоть директор и пытался объяснить ему, что в этом нет его вины, Гарри не мог простить себе такую глупость.
– Марш в свою комнату, и чтобы не звука.
Не сказав ни слова, Поттер потащил чемодан наверх. У него не было желания ссориться и даже общаться с родственничками, хотелось поскорее забраться в постель. В последнее время Гарри чувствовал себя невероятно уставшим, словно он всю ночь не спал, а тягал мешки с камнями. Да еще и этот странный знак на спине, о котором юноша не сказал даже директору…
Впервые Поттер заметил необычную татуировку, когда мылся в душе, и сразу захотел спросить у Дамблдора, что это такое, но словно некая сила не давала ему этого сделать. Это было что-то похожее на китайские иероглифы, но не совсем. Гарри собирался по прибытии в Хогвартс выяснить, что обозначает этот символ, ведь в библиотеке, несомненно, есть что-нибудь по этому поводу.
Стоило голове коснуться подушки, как глаза закрылись, и юноша провалился в сон.
***
В Атриуме Министерства появилась одинокая фигура, полностью закутанная в черную мантию с глубоким капюшоном, скрывающим лицо от посторонних глаз. Силуэт двигался быстро для человека и необычно – словно скользил по воздуху.
Находившиеся в это время в помещении авроры вскочили со своих мест и кинулись к странному гостю, направив в его сторону волшебные палочки.
– Кто вы? – спросил один из авроров. – Покажите свое лицо, – но ответом ему послужила тишина, а в следующую секунду фигура словно растворилась в воздухе.
– Что это было, Джош? – воскликнул второй мужчина. – Или это нам померещилось?
– Да нет, я собственными глазами видел, что здесь кто-то стоял. Но черт меня побери, не мог ведь это быть Тот-кого-нельзя-называть?
– Конечно, не мог. Если бы это был он, мы бы уже остывали на полу.
– Но тогда кто или что это было?
– Я не знаю, может, кто-то решил подшутить над нами?
– Да нет, сейчас неспокойные времена, вряд ли кто-то будет так шутить.
– Сегодня ведь в Отделе Тайн должен дежурить Кларк, может, это он неудачно пошутил? Ты же знаешь этого типа.
– Вполне возможно. Тогда предлагаю нанести ему ответный визит и сказать, что мы обо всем этом думаем.
– Хорошая мысль, – с этими словами двое магов, на всякий случай проверив Атриум, направились к лифту, ведущему на нижний уровень. – Я жутко испугался.
– Ох, Джош, ты еще совсем профан. Поработаешь с мое, еще и не такое увидишь.
– Это не смешно, Девлин, – отмахнулся собеседник.
– Ничего, привыкнешь, – за таким разговором маги и добрались до требуемого коридора.
– Что-то здесь слишком тихо, не похоже на Кларка.
– Этот слюнтяй, наверное, десятый сон уже видит, – но тут смех Девлина прервался, поскольку в тени он вновь заметил странного гостя. – Ты это видел?
– Видел, – подтвердил напарник. – Что будем делать?
– Пойдем отыщем этого нарушителя, – ответил старший аврор. – Держи палочку наготове на случай, если в Министерство вновь проникли Пожиратели.
– Я что, по-твоему, идиот? – возмутился Джош. – Конечно, я буду настороже.
– Я лишь предупредил, – и маги двинулись вглубь Отдела Тайн. – И помни – ничего не трогать, а то здесь куча всякого неизвестного хлама.
– Что это там? – Джош указал палочкой, на конце которой мерцал свет, в сторону одной из дверей, что была приоткрыта. – Там кто-то есть.
– Сейчас посмотрим, – Девлин двинулся в указанном направлении и ногой толкнул дверь, направляя палочку на возможного противника, но в помещении никого не оказалось. – Пусто.
– О Мерлин, – выдохнул стоявший позади Джош.
– Что такое?.. – мужчина замолчал на полуслове, поскольку заметил лежавшего на полу Кларка – невыразимца, не первый год работающего в Отделе Тайн.
Тело Кларка лежало на каменном полу, вокруг него засыхали кровавые пятна. Создавалось впечатление, что его кто-то скинул с огромной высоты, но здесь не было высоких лестниц или возвышенностей.
– Мертв, – единственное, что сказал Девлин.
– Вот черт, кто же мог такое сотворить?
– Не знаю. Надо вызывать подмогу, – ответил собеседник. – Пойдем отсюда, а то мне как-то не по себе.
Но тут перед ними снова возникла странная фигура, и двух авроров отшвырнуло магической волной. Удар был такой силы, что тело Девлина выгнулось дугой, а затем со всего размаху впечаталось в стену и кровавым месивом осело на каменный пол. Джош же угодил в аквариум с мозгами…
***
Все тело ломило, и казалось, что голова сейчас взорвется. Преодолев себя, Джош Сендерс смог открыть глаза, и в ту же секунду его ослепил яркий свет. Парень застонал от боли.
– Сейчас-сейчас, – послышался женский голос, и портьеры на окнах задернулись. – Как вы себя чувствуете, мистер Сендерс?
– Где я?
– Вы в больнице Святого Мунго.
– А давно я уже здесь?
– Почти неделю, – так же добродушно ответила молоденькая девушка, склонившись над койкой Джоша. – Вас доставили к нам с многочисленными переломами и сотрясением мозга.
– А что произошло?
– Вы ничего не помните? – спросила девушка, делая какие-то пометки на пергаменте.
– Воспоминания какие-то расплывчатые.
– Не переживайте, все должно восстановиться за несколько дней, а сейчас отдыхайте, я пока схожу за мистером Грюмом. Он просил сообщить ему, когда вы очнетесь.
Не прошло и пяти минут, как дверь палаты вновь открылась, и в помещение, постукивая своей деревянной ногой, вошел Грозный Глаз.
– Как ты себя чувствуешь, парень? – деловито спросил Аластор.
– Не очень, – честно признался Сендерс. – Сэр, а что случилось с Девлином?
– У нас создалось впечатление, что его размазало по стене. Смерть была мгновенной. Кларк также мертв – такое ощущение, что он сам откуда-то спрыгнул.
– А не нашли ту странную фигуру?
– Какую фигуру? – не понял Грюм.
– В черной мантии, что была в тот вечер в Министерстве и все это совершила.
– Мы ничьих следов не обнаружили. В Министерстве пришли к выводу, что Кларк сам бросился вниз, а Девлин по неосторожности что-то задел, и сработала защита. Но странно то, что саркофаг, находившийся в Отделе Тайн, куда-то пропал, и я надеялся, вы объясните мне это.
– Я помню фигуру, закутанную в мантию необычного покроя с глубоким капюшоном, поэтому мы с напарником не смогли увидеть лицо. Мы кинулись за ней, но она словно сквозь землю провалилась. В одно мгновение была перед нами, а затем исчезла, – заговорил Джош. – Решив узнать, не замечал ли Кларк чего-то странного, мы отправились к нему. Но в сторожке его не было, а потом я заметил открытую дверь, вместе с Девлином мы направились туда и там заметили лежавшее в луже крови тело Кларка, – продолжал свой рассказ аврор.
– А что было дальше?
– Я помню расплывчато, но точно знаю, что мы начали подниматься в Атриум, чтобы вызвать авроров и доложить о случившемся. Но на нашем пути вновь появилась та странная фигура, и последнее, что я помню – звук бьющегося стекла.
– А саркофаг? Что было с ним?
– Я не знаю ни о каком саркофаге, – ответил молодой аврор. – В Отделе Тайн много ужасных вещей, и мы, зная правила, ни к чему не прикасались и даже вглубь не заходили.
– Ясно, – проговорил Аластор. – Сегодня, пожалуй, отдыхай, – Грюм отбросил официальный тон, – а завтра часов в десять я пришлю сюда специалиста в области ментальной магии. Он посмотрит твои воспоминания.
– Хорошо, – согласился Сендерс.
– Ах да, я поставил у твоей двери аврора на всякий случай, – Джош лишь кивнул. Сам он, конечно, не считал, что странная фигура придет сюда, чтобы избавиться от ненужного свидетеля. Но если начальник считает, что стоит остерегаться, то кто он такой, чтобы протестовать?
Глава 4
Поттер пребывал в доме нелюбимых родственничков уже около трех недель. За это время он успел соскучиться по Гермионе, Рону и другим членам семьи Уизли. Также юноша хотел увидеть Ремуса и поговорить с Дамблдором, поскольку ему в последнее время стали сниться странные сны с участием фигуры в мантии с черными глазами, которые ужасали своей тьмой и безразличием.
Сначала Поттер предположил, что это очередные фокусы Волан-де-Морта, но затем разуверился в этом. Ведь Дамблдор сам говорил, что после того, как Том узнал о существующей связи, он вряд ли станет проникать в сознание врага, да и уроки со Снейпом не прошли зря. Гарри кое-что запомнил и иногда тренировался в очищении сознания перед сном. Да и этот незнакомец – почему-то юноша был уверен, что странный мужчина даже близко не был похож на Реддла. Не та фигура, жесты и взгляд…
«Все какое-то неправильное, словно нечеловеческое», – именно эта мысль закрадывалась в сознание Поттера в первые минуты, когда он просыпался после своих кошмаров. Странная ипостась, словно что-то ища, металась по коридорам Министерства, в особенности по Отделу Тайн, и, не находя требуемое, зверствовала и убивала. Гарри прямо чувствовал жажду крови, исходящую от незнакомца во время того, как тот разделывался с очередной жертвой. Несмотря на то, что ощущения были слишком реальны и в горле даже стоял металлический привкус крови, Гарри был убежден, что это просто сны.
Помимо проблем со сном Поттер стал чувствовать себя истощенным – он практически не мог ничего делать, поскольку все его мышцы ныли от усталости. Просыпаясь каждое утро, Гарри чувствовал себя разбитым. Совершенно ничего не хотелось делать, но из-за ругани тети Петуньи касательно его бездельничества и бормотания дяди Вернона о дополнительном рте, который приходится кормить, Поттер заставлял себя вставать и выполнять работу по дому.
Так протекла еще неделя, в течение нее Гарри много думал. Он понимал свою вину за то, что втянул Рона с Гермионой, да и других ребят, в свою авантюру, и если бы не появление членов Ордена Феникса, все могло бы закончиться куда хуже. Однако, Поттера невероятно бесил тот факт, что на все его письма друзья отмалчивались. Он получил лишь несколько коротких фраз от Гермионы и Рона, которыми те настойчиво рекомендовали Поттеру не покидать дом Дурслей и не делать глупостей. Люпин и вовсе не ответил на его послание, а Дамблдору парень сам не захотел писать.
Гарри был зол на наставника за то, что тот скрывал от него важную информацию. Но еще больше он злился на него из-за того, что тот не потрудился сдержать свое слово, данное накануне отъезда юноши к Дурслям. Альбус пообещал, что после двух недель с нелюбимыми родственниками Поттеру можно будет пожить в «Норе», но прошел уже почти месяц, а Дамблдор так и не объявился, да и Рон на письма с вопросами об этом лишь отмалчивался. В такой трудный момент Гарри казалось, что все от него отвернулись. «Прямо как на четвертом курсе», – с досадой думал юноша.
– Ну и пусть! – воскликнул он, решительно вскакивая и начиная торопливо бросать вещи в чемодан. – Если Дамблдор не хочет меня забирать, я сам отсюда уйду!
– Что ты там орешь? – тут же послышался недовольный голос дяди Вернона.
– Ничего, – буркнул Гарри.
Неожиданно раздался стук в дверь, затем послышались шаги на лестнице и недовольный голос Дурсля:
– Там к тебе пришли, Поттер, – сначала юноша не понял сказанного, а затем, осмыслив, торопливо устремился вниз. Там стоял Альбус Дамблдор.
Взгляд зеленых глаз юноши прошелся по старому магу, задерживаясь на несколько минут на черных пальцах, выглядывающих из рукава мантии. Помимо этого его взгляд привлек странный перстень с черным камнем.
– Профессор, а что с вашей рукой?
– Потом, мой мальчик, все потом, – добродушно проговорил старик. – Не будем терять времени и отправимся в «Нору» – уверен, Молли тебя уже заждалась. С твоими родственниками я уже успел поговорить, и они заверили меня, что будут совершенно не против, если следующим летом ты поживешь здесь пару недель.
– Хорошо, – кивнул парень. – Я сейчас за вещами схожу.
– Конечно-конечно, мой мальчик.
Гарри спустился через пять минут с чемоданом в руках и застал сидящего в гостиной Дамблдора и хмурых Дурслей, с неприязнью взирающих на мага.
– Я готов, – нарушил тишину гриффиндорец.
– Тогда в путь, – с этими словами директор уменьшил чемодан и протянул его хозяину, который торопливо запихал его себе в карман. Затем Дамблдор повернулся к миссис Дурсль: – Помни мои слова, Петунья.
***
Попрощавшись с родственниками, Гарри вместе с Дамблдором переместился к какому-то домику, где познакомился с одним эксцентричным магом, который раньше преподавал в Хогвартсе.
Гораций Слизнорт сразу не понравился ему своей болтливостью. По его словам, будучи преподавателем, он с легкостью мог находить талантливых магов, которые входили в его круг. Среди избранных была и мать Гарри, что его самого немало удивило.
После короткой беседы с этим странным типом у Поттера создалось ощущение, что его оценивают, как какой-то экспонат. А следующие слова Слизнорта о событиях в Министерстве только подтвердили его догадку о том, что не избежать ему членства в клубе, возглавляемого этим старым лисом.
Дамблдор предложил Слизнорту работу, и тот после нескольких минут колебаний согласился, но в ответ потребовал увеличить жалование.
***
Следующей остановкой стала «Нора», только, к удивлению Поттера, Дамблдор повел его не к дому, а к старому сараю, где хранились метлы.
– Я хотел с тобой поговорить, Гарри, если ты, конечно, не против, – слова прозвучали не как вопрос, а как констатация факта. – И прости меня за то, что не смог забрать тебя раньше.
– Я все понимаю, директор, – поспешно заверил парень. – У вас было много дел в Ордене, так что ничего страшного.
– Рад это слышать, мой мальчик, – просиял Альбус. – Для начала давай проясним ситуацию с наследством твоего крестного. Как ты, наверное, сам догадался, все, в том числе и дом на Гриммо, он оставил тебе.
– Забирайте дом, он мне не нужен, – сглотнув комок в горле, проговорил гриффиндорец.
– Спасибо, - поблагодарил Дамблдор. – Но сначала нужно провести проверку, а то мне бы не хотелось, чтобы на собрание заглянула миссис Лестрейндж и предъявила права на свою собственность.
– Какую проверку? – не понял Гарри.
– Позови Кричера, и это все сразу прояснит.
– Кричер! – с неохотой сказал Поттер. Он совсем не горел желанием общаться с существом, которое посмело предать Сириуса. Ведь это из-за него юноша помчался в Министерство, полагая, что крестный находится в лапах Волан-де-морта!
– Мерзкий полу… – появившийся с негромким хлопком домовик презрительно смотрел на Поттера и уже даже начал свою обычную речь о предателях и мерзких людишках, оскверняющий благородный дом Блэков, как неожиданно замолчал и с испугом посмотрел на нового хозяина.
Директор не заметил перемен в поведении эльфа, а вот от Гарри этот факт не укрылся. Но, как и тогда со знаком, некая сила не позволила ему высказать свое удивление Дамблдору, поэтому юноша продолжал молча взирать на эльфа, размышляя о причинах таких изменений.
– Прекрасно, – сказал Альбус.
– А что мне делать с ним? – презрительный кивок в сторону старого домовика. О том, что у него появилось странное желание лишить жизни это существо, Поттер благополучно умолчал.
– Хм, ты можешь отправить его в Хогвартс, где он будет помогать другим домовикам на кухне, – предложил директор, – или оставить на Гриммо, чтобы он присматривал за домом.
– Ты слышал?
– Да, хозяин, – на этот раз не было привычных оскорблений, только безмерное повиновение.
– Тогда отправляйся в Хогвартс и помогай там, – с негромким хлопком Кричер исчез. – Вы хотели еще со мной о чем-то поговорить, сэр?
– Нет, мой мальчик, я лишь хотел сказать, что горжусь тобой. Не каждый взрослый маг смог бы вынести такой груз, а ты справляешься. Если тебе нужна моя помощь, я всегда готов тебя выслушать и помочь советом. Двери моего кабинета для тебя всегда открыты, помни это, – добродушно проговорил Альбус.
– Спасибо, директор.
– Гарри, я заметил, что ты какой-то уставший, – в голосе мага послышались тревожные нотки.
– Все нормально, профессор, просто моя тетя заставила меня вчера допоздна работать на клумбах, вот я и не выспался, – Поттер и сам не знал, почему соврал наставнику.
– Ах, ну не переживай, Молли о тебе позаботится.
Поговорив с ним еще несколько минут, директор проводил Гарри к дому и, вручив в заботливые руки миссис Уизли, аппарировал. Проводив наставника задумчивым взглядом, Поттер шагнул в помещение, где сразу же был заключен в объятия радостной Молли.
Глава 5
Семья Уизли встретила Гарри радушно, поскольку Молли с Артуром относились к нему, как к еще одному своему сыну. Позже выяснилось, что Гермиона уже была здесь, поэтому Поттеру в обществе друзей не было скучно. Он каждый день летал с Роном и Джинни на метлах, вечерами слушал рассказы Грейнджер обо всяких интересных явлениях и весело проводил остаток каникул, пересиливая усталость. Но как только его голова касалась подушки, сон наваливался мгновенно.
Так прошла неделя, и вот сегодня, сидя за столом и поглощая завтрак, Поттер наконец-то удосужился прочесть «Пророк» и узнать, что же творится в Магическом мире. Одно происшествие выбило почву у него из-под ног. Как писала в своей статье Рита Скитер, на Министерство Магии, точнее, на Отдел тайн, была совершена серия нападений, во время которых исчез один из артефактов. Также была приписка, что не обошлось без жертв, точное число погибших не указывалось.
– Вы знали что-нибудь о нападении на Отдел тайн? – спросил Поттер, внимательно смотря на друзей, сидящих сейчас в бывшей комнате Фреда и Джорджа. В этом году близнецы сняли помещение в Косом переулке, где открыли магазин всевозможных шалостей, там же они и жили, а их комнату на время отдали Гарри.
– Мы один раз подслушали разговор Тонкс и мамы, – признался Рон, – они говорили об этом.
– Ну, не тяни, Рон, выкладывай, что знаешь, – поторопил друга Поттер.
– Со слов Тонкс, странная фигура, закутанная в черную мантию с капюшоном, который скрывал ее лицо, что-то искала в Отделе тайн. Что именно, неизвестно, но пропал саркофаг, в который ты в прошлый раз провалился. Правда, профессор Дамблдор считает это случайностью, – поспешил добавить Уизли, видя встревоженный взгляд друга.
– А есть подозрения, кто это мог быть?
– Директор считает, что это Пожиратели Смерти или сам Темный Лорд, поскольку в Отделе Тайн хранится множество ценных артефактов, – ответил Рон. – Да и кто, кроме него, смог бы это сделать? Чтобы украсть что-нибудь из Министерства, требуется обойти охрану и знать, где находятся нужные артефакты.
– А ты что думаешь, Гермиона? – осведомился Поттер. Его одолевало плохое предчувствие, ведь он видел сны с участием фигуры в черном, там она тоже металась по Министерству и убивала попавшихся по пути магов, ставших ненужными свидетелями.
«Могло ли все это быть правдой? А вдруг это опять Темный Лорд решил использовать меня в своих целях?» – думал Поттер.
Но он не спешил озвучивать друзьям свои опасения. Поттер даже не мог рассказать о своих снах, опасаясь, что его вновь посчитают сумасшедшим, как в прошлом году.
– Я не знаю, – нарушила затянувшееся молчание Грейнджер. – Все это очень странно. Сначала нападение на Министерство, затем исчезновение саркофага…
– Но директор ведь сказал, что это просто случайность, – возразил Рон.
– Может, он это сказал, чтобы успокоить членов Ордена, а сам на самом деле так не считает? Ведь, согласитесь, слишком много совпадений, – сказала Гермиона.
– Что же нам тогда делать? – Рон был необычайно серьезен. – Пока мы в Хогвартсе, нам ничего не грозит, но…
– Мы должны во всем этом разобраться и выяснить, что еще пропало из Отдела тайн, и по возможности узнать, замешаны ли в этом деле Пожиратели, – решительно заявил Поттер. – Для начала стоит расспросить твоего отца, Рон, он может что-то знать.
– Вряд ли мистер Уизли станет нам что-либо рассказывать, – разумно отметила Гермиона.
– Но попробовать стоит, вдруг получится, – не отставал Поттер. – Предлагаю завтра этим заняться. Готов поспорить, что охранять нас будут авроры, и твой отец, Рон, пойдет с нами. Там мы и спросим. Через несколько мгновений молчания Гарри добавил: – Кстати, в этом году профессор Дамблдор будет заниматься со мной индивидуально.
– Ладно, – согласился Уизли, а Гермиона лишь кивнула.
***
Дни до начала очередного учебного года пролетели незаметно. В Косой переулок ребятам удалось выбраться лишь за несколько дней до окончания каникул, но, как ранее планировалось, добыть информацию у Артура Уизли им не удалось, поскольку тот был занят в Министерстве, и гриффиндорцам пришлось отправиться в сопровождении Тонкс, Кингсли и Грюма. Но, несмотря на все это, Гарри все же смог разговорить Нимфадору, и та рассказала о похищении саркофага и убийствах в Министерстве. Оказалось, что Рита в своей статье не была так уж неправа – все факты она описала правильно. В придачу Тонкс поведала ребятам, что директор очень обеспокоен тем, что такая информация просочилась в «Пророк». После этого, к огромному сожалению Альбуса и других светлых магов, к Волан-де-Морту присоединилось значительно больше последователей. Маги начали считать, что Министерство и Орден Феникса не смогут дать достойный отпор Пожирателям, а последние события, произошедшее в Магическом мире, это с лихвой подтвердили. Многие были убеждены, что победит темная сторона, поэтому стремились поскорее выказать свое почтение новой власти.
И вот сейчас, сидя в одном из купе Хогвартс-экспресса, Золотое Трио обсуждало полученную информацию и решало, что же делать дальше. Гермиона настаивала на том, что Гарри стоит обратиться с вопросами к Дамблдору, чтобы вновь не получилось неразберихи, как в прошлом году. Сам Поттер до последнего отнекивался, заявляя, что директор, как обычно, промолчит, посчитав, что ему еще рано знать об этом. Но Рону с Гермионой все-таки удалось уговорить его расспросить Дамблдора.
Неожиданно раздался стук в дверь купе, а затем внутрь вошли Невилл и Луна, позади них мельтешила Джинни Уизли.
– Привет, ребята, – поздоровался с прибывшими Гарри. – Как лето прошло?
– У меня нормально, – ответил Лонгботтом.
– У меня тоже, мы ездили с отцом в экспедицию искать кинзлов, – мечтательно проговорила Луна.
– Рон, нам нужно в вагон старост, – сказала Гермиона, вставая со своего места. – Увидимся позже, ребята, – с этими словами Грейнджер утащила друга в неизвестном направлении. Джинни тоже вскоре покинула купе.
– А твое лето как, Гарри? – задал вопрос Невилл.
– Нормально, – соврал Поттер. На самом деле первую часть каникул он провел в душевных терзаниях касательно смерти крестного, а вторую – в переживаниях относительно странной фигуры из снов. Гарри все не покидала мысль, что здесь что-то не так. Ему казалось, что происшествие с саркофагом и события в Отделе тайн как-то связаны, только он пока не мог сказать, как именно.
Дверь вновь открылась, на пороге показался какой-то парнишка с младших курсов. На его мантии красовался герб Гриффиндора, а в руке мальчик держал пару конвертов.
– Меня попросили передать это, – юноша продемонстрировал письма, – Гарри Поттеру и Невиллу Лонгботтому.
– Спасибо, – поблагодарил Гарри, забирая у гриффиндорца конверты.
– Кто это мог нам написать? – удивился Невилл, вскрывая свой конверт, Поттер сделал то же. Но в отличие от друга, он догадывался, кто мог написать эти послания. – Нас приглашают на ужин в купе профессора Слизнорта, – недоумевал Лонгботтом. – Кто это такой?
– Ах, это наш новый профессор, я так понимаю, по защите от темных сил, – ответил Гарри. – Я познакомился с ним летом. Неприятный тип, собирает вокруг себя всяких знаменитостей.
– Понятно, ты – Герой Магического Мира, Мальчик-Который-Выжил и все такое, но я тут причем?
– Видимо, ты чем-то заинтересовал Слизнорта, – предположил Поттер. – Ладно, не будем гадать, пойдем узнаем, что ему понадобилось от нас, – с этими словами Гарри поднялся, и они вместе с Невиллом отправились в купе профессора, пообещав Луне вернуться как можно скорее.
Как Гарри и предполагал, туда, помимо них, были приглашены и другие студенты, в основном, имеющие известных родственников. Но для Поттера осталось непонятным присутствие в данном обществе Джинни Уизли.
– Ах, Гарри, проходи-проходи, – из этих слов гриффиндорец сделал вывод, что он здесь самый желанный гость. – Присаживайтесь и угощайтесь. Да, Гарри, – произнес Слизнорт, – эта юная особа утверждает, что знает тебя, – маг кивнул в сторону Джинни, девушка в ответ помахала Поттеру.
– Да, мы знакомы, – не стал отпираться гриффиндорец.
– Какая прелесть! – просиял Слизнорт. – Я, когда увидел, как эта юная леди мастерски применила чары сглаза, не смог ее не пригласить, – теперь для Поттера стала ясна причина присутствия здесь Джинни.
Слизнорт задавал много вопросов тем студентам, которые собрались у него. Гарри выяснил, что большинство приглашенных действительно имеют знаменитых и богатых родственников, чаще всего родителей. Он удивился, почему нет Малфоя, но потом узнал, что Слизнорт недолюбливает Пожирателей.
***
Конечно, без происшествий не обошлось, и после небольшого происшествия с Малфоем Гарри все же попал в Хогвартс, где сразу же заработал отработку в обществе Филча. Он решил неудачно воспользоваться мантией-невидимкой и подслушать разговор между слизеринцами, но Малфой смог его раскусить и, наложив обездвиживающее заклинание и разбив нос, бросил в купе, где Поттера отыскала встревоженная Тонкс.
Доставив гриффиндорца до ворот замка, девушка вручила его Снейпу, а зельевар, как обычно, не упустил возможность назначить ему отработку. Правда, Гарри немало удивился тому, что, кроме одной отработки и нескольких колких замечаний, Снейп не сделал ничего такого, чего юноша от него ожидал. Профессор вообще стал вести себя как-то странно, да и после происшествия в Отделе тайн Поттер уже не относился к нему так враждебно.
Странные сны так и продолжали сниться юноше, только больше в «Пророке» не появлялись статьи о смертях в Министерстве. С каждым днем сны становились все реалистичнее, а иногда, просыпаясь после очередного кошмара, Поттер мог почувствовать во рту металлический привкус крови. Но зато благодаря снам он все же смог убедиться в своих предположениях, что этот странный незнакомец что-то ищет. Гарри даже один раз краем глаза видел саркофаг, исчезнувший из Отдела тайн. Но стоило ему проснуться, как все то, что казалось таким реальным, словно покрывалось туманом, окутывающим сознание, не давая Поттеру четко вспомнить сон и рассказать о нем кому-либо. Попытавшись как-то раз сообщить обо всем Рону и Гермионе, юноша почувствовал неожиданное головокружение и слабость, после чего несколько дней провел в Больничном крыле со странным истощением. После этого Гарри больше не рисковал и пытался сам выяснить, что же с ним творится.
И вот, после месяца учебы, Поттер впервые получил записку от директора с просьбой в шесть часов прийти к нему в кабинет.
Весь день Гарри пребывал в эйфории от того, что вот наконец-то Дамблдор начнет обучать его чему-то интересному и, несомненно, полезному в противостоянии с Реддлом. Но его мечтам не суждено было осуществиться – директор лишь решил ознакомить гриффиндорца с жизнью Тома, пока тот не стал Волан-де-Мортом. Несколько часов Поттер под руководством Дамблдора окунался в Омут памяти, где просматривал эпизоды из детства Реддла, а когда с этим было покончено, директор пытался пояснить, насколько это важно. Но Гарри не видел в воспоминаниях ничего полезного, хотя теперь он, пожалуй, стал понимать Тома, ведь жизнь в приюте была далеко не сахар. Поттер был более чем уверен, что, не появись в его жизни Рон и Гермиона, он бы тоже стал таким же обозленным человеком. Хотя характеры у них были разные – в то время как Гарри старался свыкнуться с несправедливостью по отношению к себе, Реддл предпочел бороться. Там, где Гарри простил бы, Реддл закрывался в себе, отгораживаясь от всего мира невидимой стеной, и по возможности жестоко мстил.
Гарри стал свидетелем разговора между Альбусом и Томом, во время которого будущий Темный Лорд просил директора позволить ему остаться в Хогвартсе на летних каникулах, но тот отказал, ссылаясь на какие-то правила. Именно в этот момент в сердце Гарри кольнуло – он вспомнил случай, когда сам обратился к Дамблдору с подобной просьбой, но тот, отказавшись, отправил его к ненавистным родственникам.
Альбус не знал, но именно в этот вечер в душе Поттера зародилось зерно сомнения. Гарри стал анализировать все произошедшее и смотреть на ситуацию с другой стороны. И ему не слишком нравилось то, что открывалось. Но прежде, чем Гарри понял, что для Дамблдора он всего лишь пешка в этой войне, прошел не один месяц и не одна бессонная ночь. С друзьями Поттер предпочел не делиться своими мыслями, боясь, что те могут побежать к директору и заявить, что он вновь одержим Волан-де-Мортом. Гарри понимал, что они сделают это не со зла, но его сердце сжималось от боли, когда он понимал, насколько все-таки одинок. Чета Уизли относилась к нему хорошо, но если выбор станет между Гарри и, к примеру, Роном, они, естественно, выберут сына. Та же ситуация и с Гермионой – у нее были любящие родители, которым она всегда могла пожаловаться и попросить помощи. У Гарри же не было никого. Не пойдет же он к Дурслям со своими проблемами?
А ситуация с директором только усугубилась – больше Поттер не мог относиться к нему, как к наставнику, который в трудную минуту всегда поможет и даст совет. Дамблдор стал для него человеком, допускающим ошибки, для которого жизнь одного человека по сравнению с тысячами ничего не стоит. Нет, Гарри не осуждал его, но на душе все равно было тоскливо.
Поттер с печальной улыбкой вспомнил инцидент на втором курсе в Тайной комнате и свою слепую преданность Альбусу Дамблдору. Еще тогда стоило догадаться, что для директора он такой же студент, как и другие.
«Сейчас не время себя жалеть, пришла пора не прятаться за чужими спинами, а действовать».
***
На сегодня Дамблдор назначил очередное занятие, на которое Поттер шел с интересом. Ему все же хотелось узнать остаток истории о жизни Тома Реддла.
Первое, что увидел Гарри, войдя в кабинет – медальон, лежащий среди книг на полке. Он сразу показался ему смутно знакомым. «Точно, это ведь ключ, которым мы с Невиллом открыли саркофаг!» – вспомнил Поттер. Он почувствовал, что словно бы что-то внутри него отчаянно захотело получить эту вещь. В этот момент Поттер ощутил себя каким-то посторонним зрителем в своем же теле.
Дамблдор, добродушно улыбаясь, направился к Омуту памяти и начал вливать внутрь содержимое одного из двух флакончиков, стоящих на столе. Он не обратил внимания на легкое движение Гарри, который быстро опустил артефакт себе в карман. Это произошло настолько быстро, что Поттер даже не успел опомниться, но он четко осознавал, что совершил кражу, притом под самым носом у Дамблдора. Если тот узнает, то Поттеру несдобровать.
Странная сила снова погрузилась в сон, и Гарри вдруг почувствовал себя дико усталым. Лишь огромным усилием воли он удержался от того, чтобы заснуть прямо тут.
– Гарри? – наконец-то Поттер заметил обеспокоенный взгляд директора.
– Я просто задумался, сэр, – поспешил сказать юноша. – Простите.
– Ничего страшного, мой мальчик. Сегодня мы, благодаря твоим стараниям, сможем просмотреть воспоминания о разговоре профессора Слизнорта со студентом – полагаю, о каком человеке пойдет речь, ты знаешь, – Гарри лишь кивнул. – После этого тебе многое станет понятно, и я наконец-то смогу узнать, насколько далеко Том зашел в своей боязни смерти.
***
За следующий час Гарри узнал тайну Тома, которая позволила ему достичь бессмертия. Оказалось, что директор давно предполагал, что Реддл во время убийства четы Поттеров смог поместить частицу своей души в годовалом ребенке. Отсюда их связь, умение Гарри говорить со змеями и, как недавно выяснилось, врожденная способность юноши к легилименции. О последнем Поттер узнал совершенно случайно.
– Профессор, это означает, что Том создал семь крестражей? – уточнил Гарри, когда они с Дамблдором вынырнули из водоворота воспоминаний.
– Боюсь, что так, мой мальчик, – подтвердил Альбус. – Я начал догадываться о крестражах после того, как в мои руки попал дневник Тома. Но точного количества я не знал, лишь предполагал, что не меньше двух. Но воспоминания профессора Слизнорта подтвердили, что я ошибся.
– Директор, а что станет с человеком, если он разделит свою душу?
– Если ты имеешь в виду магическую силу, то ничего. Маг, сотворивший подобное, не теряет свою силу, но и не приобретает новую. Крестраж, как ты уже понял – это своеобразный якорь, который удерживает душу на земле и не дает магу умереть. Подобное существование можно назвать жизнью лишь с натяжкой, но есть безумцы, которые осмеливаются сделать и такое, лишь бы не умереть.
– Постойте, а вы говорили о той тетради, что я отдал вам на втором курсе, когда спас Джинни?
– Да, мой мальчик, – подтвердил Альбус. – Я сразу понял, что это не просто дневник, а нечто большее. После того случая я начал искать подтверждения своим догадкам, и в конечном результате отыскал это кольцо, – Дамблдор указал на кольцо, которое Гарри заметил тогда, когда директор забирал его из дома Дурслей.
«А мне сразу сказать сложно было?» – подумал юноша. Он не показал свое недовольство директору, но старик был неглупым человеком, поэтому заметил перемену во взгляде, правда, комментировать ничего не стал.
– А о других крестражах вы знаете, профессор? Какие они?
– У меня есть лишь несколько догадок, но я склонен думать, что они верны. Том очень трепетно относился к артефактам, принадлежавшим Основателям, из этого можно сделать вывод, что частицы своей души он заключил именно в этих вещах, – Гарри внимательно слушал рассказ директора о крестра
