Моему взору предстало гнездышко среднестатистической семейной пары, пережившее пару-тройку набегов татаро-монгольских племен. В маленькой комнате, в которой Кирюха наивно собирался разместить свою «творческую студию имени Великого Мастера, взлетно-посадочную полосу грез и талантов», теперь располагалась обычная спальня. Кто сможет, бросьте в него камень. Большая комната являла собой удивительный гибрид гостиной и кабинета: по углам горели четыре пятидесяти ватные бра, из-за чего комната была ярко, но ненавязчиво освещена, небольшой белый диванчик, на огромном «компьютерном» столе скромно примостился ноутбук. Посреди кучи мусора лежал перевернутый журнальный столик. Смущенно покряхтев что, видимо, должно было значить «не ждал гостей», Рэндом вернул его в нормальное положение.
Я хорошо знаю Кирилла: для того, что бы выйти из депрессии, заставить себя поднять задницу и что-то сделать, ему клинически необходимо пропить все свои сбережения. Обычно он закрывался в квартире и вливал в себя несколько десятков литров алкоголя. Именно этим он сейчас с успехом и занимался.
Сняв куртку и кеды, я прошествовала в комнату и, смахнув на пол груду различной фигни разместилась на диване. Рэм же, не раздеваясь, отправился на кухню, вернулся с двумя только что вымытыми стаканами, до половины наполненными плохо раздробленным льдом. Достал из-под стола бутылку виски, налил. Выпили. Некоторое время мы молчали. Действительно, о чем мы могли говорить? Он заговорил первым и тема меня, признаться, удивила. Но с другой стороны, зачем настолько близким людям ходить вокруг да около? Что интересовало, то и спросил.
- Ты все с той же, или как?
- Ну, как тебе сказать, – я и сама толком не знала.
- Расстались?
- Никто ничего не сказал, но все все поняли.
- Что, опять из-за того же? – потряс остатками льда в стакане.
- Да нет, в этот раз как-то ничего было.
- Не верю, неужели тебе удалось выйти из образа мальчика-подростка, состоящего на содержании богатеньких дам?
- Ха, представь себе, – хотела похвастаться я, но тут же добавила: - Просто дама попалась не самая богатая.
Кир разошелся не на шутку, он меня совсем не слушал.
- Вот я так и вижу картинку: несчастный, обделенный судьбой, но о-о-очень хороший мальчик, в поте лица трудится, засовывая в старческие губы то шоколад, то виноград, а в свободное время совершает набеги на неопытных смазливых девчонок!
- Та да, и такое было, – я невольно улыбнулась, вспомнив некоторые свои похождения, но тут же спохватилась, поняв, к чему он клонит. – Кир! Неужели ты все еще не успокоился? Даже Кира простила, а ты до сих пор злишься!
- Ей возраст не позволил понять, что ты с ней сделала!
- Вот когда поймет, и будешь возмущаться.
Убедившись в бесполезности дальнейшей беседы, Кир подошел к музыкальному центру. Кажется, это был тот самый Ник Кейв, которого я ему записала пару лет назад. Он выкрутил ручку громкости до упора и налив еще, примостился рядом со мной на диване.
Мы молча осушали бутылку и слушали музыку. После пятой песни я решила проверить себя и, подойдя к музыкальному центру, набрала сорок седьмую песню. Да, это был тот самый диск. Я вернулась на диван и отхлебнула из своего стакана.
Вместе мы спели песню о маленькой птичке, упавшей к ногам серийного убийцы. Два дуэта: Полли и Ник, по ту сторону времени и реальности и мы – по эту. Мы сидели, откинув головы на спинку дивана, и пели: «Ла-ла-ла-ла, ла-ла-ла-ли» я думаю, наш дуэт был ничем не хуже.
Внезапно я ощутила теплое дыхание на своей шее, за тем неуклюжие пальцы взяли меня за подбородок и заставили повернуть голову. Не смотря на то, что я сама была далеко не трезва, я явственно чувствовала, что от него пахнет алкоголем. Он положил руку мне на затылок и запустил пальцы в волосы, попытался поцеловать. Мне эта идея пришлась не по вкусу, но Кир повторил попытку. Я отмахнулась от него, словно от назойливой мухи.
- Та ну тебя, - я не воспринимала эти попытки серьезно, в ответ он молча изъял стакан из моих рук. – Кирилл...
Он навалился на меня все телом и запустил руки под футболку. Да, это было насилие, но изнасилованием это назвать сложно. Слабо отбиваясь, я крыла его отборными ругательствами, похлеще, чем заправский грузчик, но особенного впечатления они на Рэндома не произвели – он, как ни в чем не бывало, продолжал свое черное дело. Вместе с пьяным телом на меня навалилась усталость последнего времени – споры с новым начальником, проблемы с учебой, словесные баталии с любимой, последствия этой прогулки и выпитого спиртного. Быть может, если бы меня насиловал кто-то чужой, животный страх прибавил мне сил, но это был свой Рэндом. Трахнет, и хрен с ним, подумала я, и обмякла.
Заиграла пятидесятая – «Где дикие розы растут», как все-таки им, мужикам, мало надо, удивилась я и присела на диване. Потрусив пустой пачкой, отправилась на кухню в надежде, что хотя бы склад сигарет не поменял свою дислокацию в этой квартире. Слава богу, не поменял.
Вернувшись, застала его в весьма озадаченном состоянии – он удивленно переводил взгляд с кровавого пятна на диване на меня и обратно.
- Да, ты первый мужчина, который побывал у меня внутри, – я подкурила две сигареты и одну передала ему.
- Ну я не чувствовал, неужели ты...
- Нет, конечно. Есть же всякие вибраторы и прочие долгомерные предметы, – я постаралась сохранять спокойствие, хотя на самом деле хотелось размозжить ему башку. – Просто ты оказался немного толще.
- А Жак?
- Дальше неудачного минета у нас не зашло. Видимо, после того, как ты его... короче, мой пол стал непреодолимым препятствием.
Некоторое время он молча курил, обрабатывая полученную информацию и наконец-таки выдал:
- Прости. Если сможешь. Когда-нибудь.
- Проехали. Конечно, я не рассчитывала, что это будет именно так, но ничего смертельного в этом не вижу, просто в следующий раз постарайся что бы я все-таки кончила, ладно?
Последняя фраза была ударом ниже пояса, но он смолчал.
- И еще: ни слова больше о Кире!