В конце 19-го века марксизм "предложил"
свои "вехи" для мировой истории:
В соответствии с ним эволюция общественных институтов и индивидуального сознания идет со сменой "общественно-экономических формаций": рабовладельческий - феодальный - капиталистический строй - далее в коммунизм со всеми остановками...
Какие-то региональные, социальные и экономические особенности подгонялись под "схему". На "нестыковки" и "белые пятна" старались не обращать внимания: все-авось само-собой объяснится и уляжется...
Некоторые "детали" отчаянно выбивались из марксистских клише. Так виднейший философ 20-го века Эрих Фромм обращал внимание на то, что ВСЕ средневековое общество было крайне агрессивно настроено к любым техническим инновациям и импорту: ведь новые товары (часто не такие качественные, но всегда более дешевые) были существенно дешевле "своих".
Таким образом, прогресс оставлял целые профессии и "цеха" - без работы. А людей - без средств к существованию. То есть, социум не спешил подстраиваться под прогресс, скорее, наоборот: останавливал его развитие. При этом, на пути прогресса оказывались не реакционные слои, а передовой (в марксистской системе координат) класс.
Так при
присоединении Средней Азии к России во второй половине 19-го века относительно дешевые российские товары позволили поднять производительность труда во многих традиционных отраслях Средней Азии: железные лопаты, металлическая посуда, речной транспорт - оставили без дела местные производства и ремесленников.
Новые стандарты безопасности оставили без работы (крышевавшие ранее торговые караваны) народы кочевников. Прогресс кого-то поднимает, кого-то ломает.
По сути, новые поколения "туземцев" вписывались в новые экономические реалии - с "нуля". Но оккупационный режим предоставил такие возможности. Разорившиеся сословия шли на службу - к оккупантам. Открывались новые для региона производства, ориентированные на экспорт. Менялись традиции. Вводились новые социальные формы: общеобразовательные школы, государственные предприятия...
Сохранившаяся информация о социальной революции в Средней Азии позволяет оценить объемы аналогичных перемен на территории всей российской империи. Эффективность российских армий (действительно побеждавших в этом регионе не числом, а умением) - была основана не только на убойной силе и дальнострельности оружия. Но и на экономической экспансии, сделавшей преобразования необратимыми, давшие им поддержку населения и власти.
История про присоединение Сибири - до сих пор ограничена рассказом про поход Ермака. При этом, не обращается внимания даже на то, что конкретный путь шел по Чусовой, одной из немногих дорог, подходящих для пути с востока - на запад. Но никак не наоборот.
То есть, конкретный исторический пример не подтверждал, а наоборот - прямо противоречил принятой концепции...и как на это реагировали "авторитеты", историки и академики?
Правильно: никак. Академическая наука - как плохой дворник: если какое-то дерьмо не замечать и не трогать - оно вроде как и не пахнет.
Сохранившиеся карты 18-го века показывают несколько монархических государств - на территории европейской России и Сибири. Сохранившиеся сведения о подкупе элит Средней Азии, перевоза ее семьями на новое безопасное место (семьи Кокандских правителей селили в Калужской губернии) - позволила Царской России поглотить кочевые и агрессивные народы.
Когда знакомишься с историей того же Урала - поражает тот факт, что за 10 лет после победы над Пугачевым - на территории Урала было построено более двух десятков самых передовых технологических заводов... Похожие темпы строительства были только после Второй мировой войны...
Такими темпами не строят новые заводы, а захватывают, присваивают переписывают на себя чужую собственность...
Внедрение принудительной оседлости, общеобразовательных школ и православных церковных обрядов - позволили уже из следующего поколения потомков "кочевников-туземцев" на территории Российской империи - создать русский народ.
