начало здесь: http://www.liveinternet.ru/users/carty/post268388785/

Часть 2. Михаил Григорьевич Черняев (1828 – 1898). Ташкентская кампания 1864-1865.

Однако новый герой этого повествования на смену Бутакову уже пришел. Он сопровождал Адмирала в его изысканиях, взял Чимкент и Ташкент, через который пойдет дальнейшая экспансия.
Кем был тот полководец, которого жители Средней Азии приняли за своего освободителя и добровольно перешли под российское подданство?
Небольшой отряд генерала, который можно было при желании смять исподтишка, приветствовало население, и на иную просьбу о помощи с готовностью протягивались сотни рук. Определенно, генерал взял «не свое»: ведь задача была поставлена совсем другая: навести порядок на границе. Генерал делал много больше позволенного, но у его похода оказались болельщики «наверху», а иногда отступать было просто невозможно…

Вызванная Черняевым "перетасовка" в Азии вызывала истерики у европейских дипломатов. Взволновавшийся за безопасность Индии Лондон - вдруг стал считаться с российскими интересами в Европе.
А только одно это - уже окупало все затраты в Средней Азии.

Поход русской армии принес этому региону - мир и безопасность, позволив например, безопасно передвигаться без конвоя, что было невозможно ни ранее, ни позднее, ни в других русских походах.

Вера в своего Генерала у его армии была полной: участники походов с гордостью звали себя "черняевцами". Его начальник Штаба, полковник, похоронил карьеру, в решающий момент «прикрыв» генерала,
доложив в столицу, что в виду сложности ситуации, и думая о спасении русской армии, скрыл (!!) от своего генерала (!!) Приказ Штаба (!!) о его срочном вызове.

Зачем поднимать из "нафталина" истории о каком-то генерале полуторавековой давности ?

История - это грабли.
кто-то восхищается синяками и шрамами,
кто-то делает вид, что ничего не произошло...
кто-то не понимая, что произошло, присматривается к случившемуся...

Если наше подсознание само определяет,
- что является нормой,
- что – досадным бюрократическим недоразумением,
- а что невозможно в принципе –
Об истории генерала Черняева и присоединения Средней Азии лучше помнить.
Просто на всякий случай…


После Крымской войны в 1956 году былой участник венгерского похода 1848 года и герой Малахова Кургана Михаил Черняев был направлен в Оренбург.
В армии рассказывали, как Черняев впервые приехав в полк, первым делом отправился на кухню, где поел вместе с солдатами. После этого прилюдно отчитал провиантмейстера за плохой обед для солдат.

Я не привередлив, - сказал молодой подполковник: я извините, и г… есть могу. Но как ты будешь чувствовать себя в безопасности, если твой солдат плохо накормлен? И если ты надеешься отсидеться в безопасности в обозе – забудь. Местные наемники идут в поход только поживиться на мародерстве. Иногда находиться на поле боя может оказаться быть безопасней, чем при обозе. Твой солдат знает, что без тебя, скорее всего, погибнет, но тебе лучше, если у него не будет повода для раздумий: защищать ли своего «кровопийца»?

К вечеру о новом начальнике знали все. А незамысловатая история, как он отчитал "тыловых" и поведал, что может есть "г..." – пересказывалась несколько лет, обрастая фольклорными подробностями. Черняев разговаривал просто и метко.

Ресурсом, который использовал Черняев был в «степном праве». Русская армия стала смотреть на местное население, как на возможного союзника. Побеждает тот, кто рассчитывает на максимальное количество ресурсов. У Черняева - ресурсами были местное население, купцы, караваны, лучшие маршруты, безупречное снабжение, «страхование» купеческих караванов, торговля с местным населением.
Черняеву приписывают изобретение крытого фургона (такие фургоны параллельно изобрели на Диком Западе), защитного головного убора (ака-"буденновка"), систему военной подготовки солдат, легшей в основу современных десантных войск и часть их истории.
Не смотря на трудности походов в отрядах Черняева не было ни отсталых, ни больных. Солдаты несли только ружья и патроны. Остальное перевозилось на верблюдах, сохраняя здоровье и силы солдат.
Каким-то образом, его люди предвидели все. Даже на остановках часовые подпускали разгоряченных солдат к воде только после часового отдыха. Солдаты звали 37 летнего начальника «Дедом».
Да и отчитаннный Черняевым в предыдущей истории интендант Александр Данзас (1810 – 1880), работая с Черняевым, получил школу, позволившую в последствии стать генерал-провиантмейстером Оренбургской губернии, генерал-аудитором и с 1867 — председателем Главного военного суда.

Черняев открыто высказывался по показной «квази-суворовщине», считая, что муштрой, фанфаронством и фиглярством нельзя пробудить доверие солдат. В походных условиях, считал он, главное, если есть признаки уважения военного устава, дисциплины и генерала– и потому не цеплялся к форме.

Как военный, уважал краткость, но приветствовал любые обсуждения, а слушать и спорить никогда не возражал. За генералом знали особенность: он выслушивал всех, но решения всегда принимал один. Потому что только сам за них отвечал. Всегда подчеркивал, что при любой ситуации будет поддерживать своих людей. И просил не обманывать Бога, своих братьев и его лично, потому что в случае беды – за них он выступит не только сам, но и поведет остальных.

Лето 1864-го года… Поход на Джамбул (Аулие-Ата)-Туркестан-Чимкент.

В мае 1864 года отряд (2500 человек при 22 орудиях) полковника Черняева направился к Аулие-Ате (потом - Джамбул/ сейчас - Тараз). 4 июня 1864 года после двухчасовой стычки отряд Черняева овладел этой крепостью. Потери гарнизона составили несколько сот убитых и раненых, русские потеряли 5 раненых. Кокандский комендант и 400 конных солдат оставили крепость, пешие бросили оружие и смешались с жителями.

Тем временем, со стороны Оренбурга шел другой отряд. Командующий западной Сыр-Дарьинской линией полковник Вёревкин в главе 1500 человек направился из Оренбурга вверх по Сыр-Дарье - на Туркестан.

В Туркестане было около 30 тысяч населения, гарнизон, 10 пушек, и двухтысячный кокандский отряд. 12 июня после трехдневной осады, потеряв 5 человек убитыми и 33 ранеными русский отряд захватил город. Бек города отступил, гарнизон разбежался.

Черняеву и Веревкину присвоили генерал-майоров, офицеры получили ордена. Начальником "новой" границы, названной//"Новококандской линией", назначили Черняева. Границу формально сомкнули. Но рядом был Чимкент: узел дорог, плодородные окрестности, удобный плацдарм для нападения на занятые русскими территории,.
В июле Черняев отправился из Аулие Аты - в Туркестан, по пути сделав крюк, проведя рекогносцировку Чимкента. В донесениях Черняев оправдывал "крюк" - отсутствием данных о регионе, с которым возможно придется воевать и откуда следует ждать атаку. Командиры рассуждали по военному прямо: ясно, что кочевники мириться с русскими не станут. Значит, без иллюзий: рядом враг. Отступление исключалось по определению, таким образом, оставалось готовиться отвечать на неизбежные удары.

Естественно приходилось занимать стратегически важные точки – просто ради того, чтобы их не занял враг, который обязательно нападет. В Чимкенте с армией находился регент Кокандского ханства - Алимкул, намеревавшийся вернуть Туркестан и Аулие-Ату. На переговоры отправился Николай Сиверцев, ведущий топограф и военный разведчик Черняева. Осмотр местности состоялся, а протокол переговоры сорвал: стороны не сошлись на теме переговоров.
В Чимкенте активизировалась борьба между кланами. Кочевники перерезали шесть лидеров про-русской "земледельческой партии". Получив известия о выступлении бухарского эмира на ферганскую долину Алимкул с войском ушел в Ташкент.

Не согласовывая ни с кем "сверху", в начале сентября Черняев направил на Чимкент два отряда: из Аулие-Аты и Туркестана. 21 сентября считавшийся неприступным Чимкент был взят. Войска проникли в крепость по водопроводу, через отверстие в стене крепости, гарнизон был поражен внезапностью, не оказав сопротивления. Русские потеряли 6 убитых и 41 раненый.

От Чимкента до Ташкента 120 вёрст. Встал вопрос о Ташкенте… По военной логике, следовало брать и Ташкент: важный пункт, рядом с "новыми русскими городами", пока он не под контролем - в опасности только что взятые территории.

Зима – 1864/ 1865. История о здоровом аппетите )).

Российские войска находились за тысячи верст от Родины. Но Россия не была претендентом на разваливающееся Кокандское ханство. Коканд вел неудачную войну против Бухары.

В Бухаре не было проблем с кочевниками, она была богата, не истерзана междоусобицами. Экспансия варварского Петербурга там вызывала недоумение. Эмир помнил предков, которые правили Русью – до Владимира. Ни Коканд, ни Бухара не могли отказаться от «коренных земель» и «священных городов». Возможность поражения ими решительно исключалась.

Правившего 34 года в Бухаре Насруллу Хана, в 1860-м сменил его сын Мозаффар. Он завидовал Отцу, был обижен на беков, которых никак не мог заставить себя уважать.
Молодой хан не боялся войны. Похожая смута четверть века назад внесла в Коканд его отца. На пятом году правления Мозаффара - ситуация уже не имела мирных решений.

Через год, взяв Коканд, эмир Мозаффар услышит «медные трубы» своей Военной Славы, начнет планировать атаку на Ташкент, потом Чимкент, следующей весной - с армией отправиться на север, чтобы успеть дойти до зимы к Петербургу… Словом, Бухара считала Ташкент - своим. А тот, откровенно говоря, был не против открыть им ворота при первом удобном случае.
Планам русских не соответствовало позволить эмиру стать региональным гегемоном.

Черняев в конце сентября с тысячей казаков отправился к Ташкенту. Собирался ли он овладеть городом со 100 тыс. жителей и 50 верст в окружности? Черняев докладывал в Оренбург, что планирует «разведку, подойти к городу, жители вышлют посольство, он отправит его в Петербург, то есть, день-два, потом вернется в Чимкент, и будет ждать распоряжений, что делать».

В городе преобладало мирное население, ремесленники, жившие преимущественно торговлей, тяготившиеся военными действиями, и обвинявшее в своих бедах правивших в Коканде кипчаков. Город задыхался от войн, кровавых разборок между кланами, разрыва торговли. Население страдало от налогов, обложений, поставок и постоя. В конце 1864 года в Чимкент бежал правитель древней части города бек Абдуррахман. Он информировал Черняева о настроениях и укреплениях. Черняев рассчитывал, что его поход воспримут, немного теплее, чем "соседский визит".

Духовенство Ташкента считало своим покровителем бухарского эмира. Воспользовавшись движением его войск, муллы объявили о принятии бухарского подданства. Вернувшийся в Ташкент Алимкул расправился со сторонниками бухарской ориентации; отряды эмира Музаффара отступили.

Осмотр Ташкента отрядом Черняева и вызванная нападением противника перестрелка - привели к пробитию бреши в крепостной стене. Потери "разведки" у стен Ташкента составили 16 убитых и 42 раненых. В донесениях в Столицу Черняев отмечал преимущества противника в артиллерии: снаряды и нарезные орудия английской технологии.

Превышение полномочий, то есть, открытые агрессивные действия, не вызывали возражений в Петербурге. Правительство устраивали успехи, не требовавшие особых расходов, и не отвлекавшие крупных сил. Стычки с противником показали организационное и техническое превосходство царских войск (успехи артиллерии противника не получили решающего значения). Победы над превосходящими силами противника повышали престиж Империи и вызывали естественный шовинистический "угар" в столице, и Черняев получал на свой рапорт очередное предостережение: «не зарываться».

Однако перестрелка под Ташкентом вызвала в Штабах истерики.
Поражение - при малочисленности русских войск - портило впечатление от успехов, так как могло поставить русские интересы в Средней Азии - на грань катастрофы. Петербург считал «рекогносцировку" Ташкента лишней и ненужной, "успехи уже были настолько значительны, что незачем гнаться за новыми лаврами. Благоразумие требовало ограничиться наблюдением за обстановкой и укрепиться в занятых позициях".
Словом, не требовалось превращать "рекогносцировку" - в штурм, так как взятие города не входило в планы правительства ни в ближайшее время, ни в будущем.

Самоуправство: в отсутствии приказа брать один город, взять еще два города, и потом Ташкент «сверху». Лето 1865.

Действия русских войск возмутили регента Коканда. Неудача Черняева под Ташкентом осенью 1864 усилила желание вернуть утраченное. Алимкул стал готовить наступление. В конце ноября он с десятитысячным войском перерезал дорогу от Туркестана к Чимкенту, рассчитывая внезапно атаковать Туркестан - в тылу у русских.
В поле у деревни Икан они встретили казачью сотню есаула Серова, и два дня не могли двигаться дальше. Внезапность атаки была сорвана, Алимкул ни с чем вернулся в Ташкент.

Столкновения между Бухарой и Кокандом исключали возможность их объединения. Внутриполитическая борьба позволяла рассчитывать, что русские не встретят серьезного сопротивления в случае осады или штурма. Дальнейшие действия Черняева - были авантюрой, так как не были одобрены "сверху", хотя и соответствовали стратегии части имперского правительства, военно-феодальной аристократии и торгово-промышленных кругов.

Черняев знал, что не встретит осуждения за «успешную самостоятельность», и даже сможет рассчитывать на награды и служебные повышения.

В январе 1865 области от Иссык-Куля до Аральского моря были объединены в Туркестанскую область с самостоятельным статусом - при прямом подчинении Оренбургу. Губернатором Туркестанской области стал генерал-майор Черняев.
Черняев считал, что «условная граница» не возможна, и необходимо «восстановить порядок» в Коканде, гарантировать безопасность жизни и торговли. С достижением чего - остальное устроится интересами самих жителей, без внешнего вмешательства.

Министерство иностранных дел возражало против назначения Черняева. Его инициативность была известна, но надобности в агрессивных военных действиях не было. Достаточно было создать резиденцию русского консула в Ташкенте.


По мнению Министра, русский отряд не должен участвовать в захватах, так как это приведет к гарантиям по охране. А эти обязательства могли бы привести к нежелательным последствиям и проблемам у петербургских чиновников.

Пока шла переписка, в начале 1865 года войско бухарского эмира из Самарканда двинулось к Ура-Тюбе. В направлении Коканда и Ташкента. Религиозные противоречия в Ташкенте стихли.

Но тем временем в Оренбурге сменили губернатора. Новый оренбургский генерал-губернатор Николай Крыжановский (1818-1880) требовал воздержаться от любых военных действий и намеревался лично отправиться в Туркестан с проверкой.

Ссылаясь на угрозы Бухарского ханства, не дожидаясь Крыжановского, военный губернатор Туркестанской области в апреле 1865 выступил к Ташкенту с отрядом в 1951 человек, при 12 орудиях.
У противника было не менее 30 000 солдат, 50 орудий, городская стена 20 верст и стотысячное население.

28 апреля 1865 год русские отряды вышли к крепости Ниязбек в 25 верстах к северо-востоку от Ташкента, контролировавшей водоснабжение города. После бомбардировки, продолжавшейся день, гарнизон крепости сдался (потери русских войск — 7 раненых и 3 легко контуженных). Русские пароходы подошли с Сырдарьи с юга и высадили десант у крепости Чиназ. Ташкент оказался отрезан.
Черняев отвел два рукава Чирчика, снабжавших город водой. 7 мая русские войска заняли позицию в 8 верстах от города. Из Коканда с шеститысячным войском и 40 орудиями подошел Алимкул. 9 мая прошло сражение, где кокандские войска потеряли 300 убитых и 2 пушки. Потери русских составляли 10 раненых и 12 контуженых.

В тот день погиб Алимкул...
Гибель Алимкула подкосила ташкентский гарнизон, начались раздоры. Нехватка воды вызвала волнения в городе, были избиты представители духовенства. В итоге, беднота поднялась против кочевников: в ночь с 9 на 10 июня сменивший Алимкула во главе гарнизона Сеид Хан - покинул город.
15 июня войска начали штурм. Неэффективность артиллерии для обороны и разбросанность гарнизона - облегчали прорыв укреплений. Да и жители содействовали русским.
После двухдневных уличных боев сопротивление города закончилось. Вечером 16 июня к Черняеву прибыли парламентеры с просьбой разрешить аксакалам Ташкента явиться. 17 июня аксакалы от имени города «изъявили готовность подчиниться». Черняев потерял 25 убитых, 89 раненых, 28 контуженых. Взятые русскими трофеи составили 63 орудия и множество ружей.
Позднее Черняев получит прозвище «Ташкентский лев».


Стремясь быстро восстановить в Ташкенте нормальную жизнь и подорвать анти-русскую агитацию, Черняев сразу опубликовал обращение, в котором провозглашал неприкосновенность веры и обычаев, гарантировал от постоя и мобилизации, отменил произвольные поборы. Был сохранен суд шариата (но уголовные преступления рассматривались по законам России); горожане на год освобождались вообще от любых податей и налогов.

Успешность военных походов дошла до Петербурга. Дипломаты с трудом меняли оценки, основанные на информации в европейских газетах. Самые отчаянные «хотелки», которые обуславливались множеством условий на правительственных совещаниях – оказывались реальностью.
Неожиданную целесообразность Сырдарьи, контроля торговых путей, ключевых оазисов, Ферганской долины и Междуречья – поняли все.
Чимкент возвращать не собирались, это уже было российское, а значит, святое. Ташкент тоже. Это было еще «не совсем» российское, но уже немного. Царское правительство поручило вести переговоры Оренбургу. А военные считали, что возвращать завоеванное было некому.

Понимание азиатской психологии помогало Черняеву получить доверие населения: на другой день после взятия города в сопровождении всего двух казаков он объехал город, а вечером того же дня Черняев отправился в местную баню, словно был среди соотечественников.

Армия Черняева была малочисленна, но хорошо обучена, обеспечивала порядок, торговлю и самоуправление. Генерал стал неожиданным символом перемен: завоеватель принес порядок и выполнял работу мудрого Правителя.

Он жил просто, не пировал и не грабил, вникал во все дела, был доступен каждому, говорил прямо, конкретно и справедливо,воспринимая Власть, как Крест, а не как Награду. К Черняеву мог обратиться каждый, тот слушал и, казалось, чувствовал любые проблемы лучше, чем просящий. Он держал при себе адьютантов, телохранителей и переводчиков, каждый из которых мог так же четко и открыто говорить от лица генерала. А о том, как вел себя в трудные минуты, и что он говорил, издеваясь над рутиной походной жизни и формализмом Приказов – рассказывали легенды.
Простотой и справедливостью решений он влюблял в себя население. Он вел себя так, как тот, в кого хотелось верить, и надежду на окончательность перемен.


Через несколько дней после взятия штурмом Ташкента, когда местная армия еще не сдала оружие, а русские отряды стояли у ворот, не решаясь расположиться внутри городских стен, из опасения попасть в западню, войско бухарского эмира вошло без боя в кокандский Ходжент.

Оттуда эмир прислал Черняеву письмо, напоминая, что не только Ташкент принадлежал его предкам, но и Россия до Владимира Святого была им подвластна. Потомок Чингисхана требовал немедленного отступления из гopoдa, в противном случае, угрожая истребить всех в городе до последнего.

Положение отряда 1500 человек с 85 ранеными на руках между стотысячным населением только что покорившегося города и почти таким же бухарским войском - могло выглядеть трагическим. Обложить оборонительную стену в двадцать четыре версты не было возможности, сношения жителей с бухарцами могли происходить беспрепятственно.

Черняев собрал городских старейшин и, всматриваясь в их лица, приказал переводчику вслух прочесть письмо эмира. Потом напомнил примеры посещения Наследниками разных городов, сопровождавшихся неприятностями не только для правоверных, но и для их жен и дочерей. Стоит ли горожанам гадать, на чьей стороне окажется победа и к кому пристать? Он предложил городу не думать об альтернативах.

Черняев объявил, что сам пойдет на встречу бухарцам, и если успех будет на его стороне, то все останется по старому. До решения же, чем кончится борьба, Черняев потребовал заложить камнями все ворота, а если его армия будета разбита, то его совет: броситься на него же с тылу, чтобы приобрести расположение эмира. Чтобы тот простил город и не пускал свою армию в город на разграбление.

В восточной логике - Он сам собирался поступить так, как должен был поступить их собственный Полководец. И то, после долгих уговоров. Что делает справедливый человек, когда видит перед собой настоящего Героя? Беки взялись за бороды, прокричали хвалу Аллаху, oбещав исполнить в точности все сказанное.

Новая легенда о Черняеве облетела город. Отношение к русской армии, поменялось за один день. Эмир не решился пойти на Ташкент, и свернул в Ферганскую долину: грабить лежащего соседа было и безопасней – и выгодней.

Люди, которые иначе смотрят на границы возможного, рутину и ритуалы – иначе ведут переговоры.

Существуют два типа аукционов: традиционный и голландский. На традиционном аукционе нет ограничений по времени, цена медленно повышается, чтобы в интересах перекупщика собрать больше. В другом аукционе азарта меньше: в интересах производителя цена предложения постепенно снижается, и сделку заключает первый же согласившийся покупатель.

Говорят, что мастера в одном аукционе – абсолютно бесполезны в другой системе. Как надо вести переговоры – вопрос не бахвальства, а результата. И только он важен.

Кокандского хана Худояра всю жизнь считали марионеткой, он стал ханом в юности по воле кипчаков, рос, ненавидя членов своей Семьи и покровителей-кочевников, уничтожая по возможности и тех, и других. Его выгоняли и привозили на трон четыре раза, продолжая считать пустым местом.

Однако Худояр исполнял все планы русских, ибо Черняев на первых же переговорах смог увлечь хана тем, о чем Худояр даже не смел мечтать: достойной спокойной старостью и гарантированной смертью в своей постели.

[/=more]