Их любовь была на холме из джинсов,

 в магазине для хиппи, в городе Лима.

 Прямо на пол, на джинсы они ложились

 и любили друг друга неутолимо.

 Магазин назывался "Уста Оракула",

 и хозяйка ключами неловкими брякала,

 отпирая уста, на дверях нарисованные,

 голубые, как-будто бы вдрызг нацелованные.

 А потом она ключ изнутри повернула,

 груду джинсов новехоньких на пол швырнула,

 свое платье упавшее переступила

 и как белый кувшин в темноте проступила.

 Амулеты, фальшивые перстни, гитары

 как гнилушки светили забывшейся паре.

 И рубашки с портретами Че Гевары

 что-то тихо шептали индийским сари.

 Ну а джинсы скрипели, шуршали шершаво

 и теряли к чертям ярлыки с ценою.

 "Успокойся...-она ему в щеку шептала. -

 Нет шагов за стеною. Ты только со мною."

 А ему успокоиться было трудно,

 словно сыщики рядом, вот-вот поймают.

 А к тому же он знал: кроме ночи, есть утро.

 Только женщины этого не понимают.

 А шаги за стеною все-таки слышались,

 кто-то злобно следил за их наготою.

 В дверь глядела Эпоха, как главная сыщица,

 и держала наручники наготове.

 И во сне его странным ознобом било,

 а она к его лбу прикасалась рукою:

 "С кем-то борешься ты и во сне, мой любимый.

 Хоть во сне не борись. Дай тебя успокою."

 И ему становилось до странного просто,

 и он думал, себя ощутив безымянным,

 что мгновение каждое - это остров,

 на который мы выброшены океаном.

 И когда наступает блаженная пауза,

 надо рядом лежать под деревьями вечности.

 И не надо ждать никакого паруса

 ибо двое друг с другом - уже человечество.

 И на острове синем раскрашенных джинсов

 в магазине для хиппи "Уста Оракула"

 восходило могучее дерево жизни

 и на джинсы слезами чистейшими капало.

 А когда засыпал он, удравший от казни,

 как себя измочалившая стихия,

 она тихо садилась около кассы

 и писала стихи, примерно такие:

 "Завтра утром придут в магазин подростки.

 Они купят себе эти синие джинсы,

 и следы нашей тайной любви, как розы,

 будут вместе с подростками петь и кружиться.

 И наша любовь побежит по улицам

 и будет карабкаться по деревьям.

 И наша любовь с чужой пеерпутается.

 И мы не умрем. А умрем -

 не поверим..

                                                                    Евгений Евтушенко