Красивый рассказ.. Но что-то в нем есть,что у меня не укладывается в привычную схемку грустных рассказов. Может потому-что девушка еще слишком молода и как-то это не красиво.. Може что-то еще.. Тем не менее,рассказ я выложу..пусть он просто будет у меня в дневнике..***Игорь резко проснулся. Часы показывали начало седьмого, и до работы была еще много времени. Поежившись, он встал, пошел на кухню, включил чайник. Утро выдалось холодным, и за окном кроме ветра ничего не было. Он, вглядываясь в темноту, закурил, открыв форточку. Начинался ноябрь.Вдруг зрение выхватило из темноты фигуру, ковылявшую вдоль дома. Это была девочка, растрепанная, в расстегнутой куртке и в больших, казавшимися огромными на ее худых ногах-спичках гриндерсах, оставлявших какие-то по детски нелепые следы на тонком слое ночью выпавшего снега.Девочка плакала, размазывая тушь по щекам. Сумка на длинном ремне волочилась по земле. Игорь стоял какое-то время, смотрел на нее из окна, как вдруг, может на автомате, а может не совсем соображая что делает, скачками добрался до комнаты, впрыгнул в джинсы, натянул свитер и бросился на улицу. Почему-то ему вдруг очень захотелось, чтобы эта девочка перестала плакать. -Привет...Он старался дышать ровно, чтобы не выдать того, что бежал.Она нервно дернулась и повернулась -Здрасти. Чего надо?-Можно с тобой рядом пройтись?-А ты не замерзнешь?-Она внимательно, нахмурившись,смотрела на него снизу вверх и молчала. А он стоял,рассматривая ее заплаканное лицо, и ждал ответа. Ее оценивающий взгляд опустился вниз, и она увидела старые тапочки, потрепанные и дырявые, из которых виднелись пальцы ног. Игорь проследил ее взгляд и непроизвольно скрючил их, чем вызвал у нее взрыв смеха. Но она тут же приняла серьезный вид.-Конечно, замерзну. Но ты ведь не согласишься пойти ко мне выпить чаю, ты боишься, что я маньяк и тебя обижу. Поэтому я померзну, но зато поболтаю с тобой. - Она еще раз оглядела его с ног до головы.-Вряд ли человек в драных тапках сможет меня обидеть. Пойдем, блин.Дома он отвел ее в ванну умыться, а сам налил чаю и нашел 2 пары тапочек, усмехнувшись про себя своей же нелепости.-Как тебя зовут? - она потягивала чай из кружки и раскачивалась на стуле, изучая обстановку и глазея по сторонам.-Игорь. А тебя?-Олеся.-Какое красивое имя... Олесь, а почему ты плакала?-Она резко нахмурилась и сжала губы.-Не твое дело.-Извини... -Она отставила кружку, хмуро ковыряя пальцем пластиковое покрытие на столе. Он смотрел на нее, не зная что спросить, чтобы замять неловкую ситуацию. Вдруг она заметила на окне пачку сигарет, посмотрела на Игоря, только открыла рот, чтобы спросить...-Можно,- улыбнулся он.Она стояла у окна, нервно втягивая дым, а он смотрел на нее. Худющая, бледная, яркие вены, растрепанные темные волосы... Что-то неимоверно-грустное было в этой девочке.Она обернулась.-Можно я пойду? мне в универ надо...-Конечно.-Игорь проводил ее до двери.Повисла пауза.-Ну ты..это.. - он замялся.- Заходи, если что, ладно? Я буду рад тебя видеть.-Она неловко улыбнулась, развернувшись у двери. - Угу. - Прошло недели 2. Игорь уже почти забыл об этой девочке, как вдруг однажды поздно вечером раздался стук в дверь. Он пошел открывать. На пороге стояла Олеся, заплаканная, с синяком под глазом и в разорванных на коленке джинсах.Он похолодел.-Олеська?! Что случилось? - Она мялась на пороге, держа в руках сумку, из которой торчали какие-то вещи.-Можно...- она не успела договорить.-Можно. Конечно можно, блин. Оставайся сколько хочешь...-Уже потом, на кухне, она рассказала, что отец у нее умер, а мать стала пить, и дома стали появляться какие то мужики, которых водила домой мать. И один из них имел привычку к ней приставать. А сегодня он ее ударил, и Олеся, схватив что-то тяжелое, со всей силы зарядила ему по голове, и пока тот приходил в себя, она собрала какие-то вещи и убежала. И теперь она тут, и не знает, что ей делать.-Я тебе уже сказал. Оставайся, сколько хочешь.-Он улыбнулся.Они стояли и курили в форточку, глядя в окно. Она рассматривала темноту и поздних прохожих, а он смотрел на нее, любуясь.-Грустная музыка, да?Он сконцентрировался.-Где?-Ну вон, по радио, прислушайся.- она обернулась, посмотрела на него пронзительно.По радио пела Анна Герман.-Это про Гагарина, да? Это ведь ему она пела "Опустела без тебя земля..."?-Не знаю. Наверное да. Я очень люблю эту песню. Мне ее мама пела, как колыбельную, когда я уснуть не могла. Когда она еще..ну это.. когда папа был жив.-Она отвернулась.У него началась другая жизнь. Он больше не оставался с друзьями в баре, не засиживался допоздна на работе. Он спешил домой, туда, где маленькая девочка Олеся ждала его по вечерам. Один раз она даже что-то приготовила, но попробовав первую ложку ее супа, он поперхнулся, чем заставил ее неимоверно покраснеть. -Невкусно, да?-Нет, нормально. Просто в горло что-то попало. Олеська, ты молодец, правда.- Он улыбнулся.Она сидела за уроками, а он пошел на кухню, расстилать себе матрац на полу, как всегда. Засиделся, зачитался, а когда вернулся, увидел, что Олеська уснула. Как миллионы людей, с книжкой в руках, уснула. Он выключил свет, осторожно убрал книжку и накрыл ее пледом, а сам сел рядом на пол и стал смотреть.Она казалось ему такой маленькой, такой красивой... Но он не мог позволить себе даже прикоснуться к ней, ведь ей было всего 16, а он взрослый здоровый мужик, скоро тридцать... Она резко открыла глаза.-Ну и долго ты так сидеть будешь?Он оторопел: - А что? Я ж ничего не делаю, я ж просто смотрю...-Такой взрослый, а такой дурак,- с этими словами она привстала и резко поцеловала его.Прошел месяц.Игорь бежал домой с работы, пряча за пазухой цветы и сжимая в кулаке маленькую бархатную коробочку. И пусть было ветрено, и шел снег, он ничего не замечал. Сегодня у них был маленький праздник.-Олеська, я дома!- он с порога крикнул, на ходу разуваясь.Никто не ответил.-Ну блин, мелочь, где ты прячешься?- он выдохнул, спрятал цветы за спину и вошел в комнату.Олеська сидела, поджав ноги, на диване.У Игоря ухнуло сердце и рука с цветами невольно опустилась.-Что случилось?Она подняла на него зареванные глаза и протянула что-то. Игорь посмотрел. Там была тоненькая пластиковая полосочка и двумя поперечными черточками.Он недоуменно посмотрел.-Ну, дитя Бухенвальда, что это такое-то? - Она опустила глаза.-Это тест на беременность, Игорь.Я беременна. - Он молчал какое-то время, глупо глядя на эту полосочку, потом поднял глаза.-Какая же ты у меня все таки дура...-Она вжала голову в плечи.-Какая же ты дура,-повторил он шепотом...-И как же я тебя люблю...Потом наступила зима, за ней весна. с учебой дела шли все хуже, но ей было плевать. каждый день она возвращалась туда, где ее ждали, где радовались ее существованию, возврашалась к тому, кто ее любил больше жизни.Однажды она пошла в магазин. Игорь сегодня был дома, но не мог сходить сам, потому что стал брать работу домой, чтобы побольше быть с Олесей, и был занят отчетом. А семь месяцев- не такой уж и опасный срок, говорили врачи, когда Олеся на приеме жаловалась врачам, что Игорь не пускает ее ни в магазины ходить, ни даже булку хлеба донести, боится, что беременность пойдет не так.Вдруг у него резко кольнуло сердце.Он похолодел и через секунду выбежал из дома. В голове крутилась только одна мысль: "Олеська..." Она лежала возле магазина, неестесственно раскинув руки. На ватных ногах Игорь подошел к ней, присел рядом, дрожащими руками пощупал пульс. Она дышала.Он мутным взглядом окинул толпу, собирающуюся вокруг них. Кто-то звонил в скорую, кто-то прикрывал лицо руками, от ужаса, кто-то плакал. Кто-то сказал, что она просто упала на выходе из магазина. Просто упала и все.А он тупо сидел рядом, обняв ее.Скорая приехала через 10 минут.В больнице он провел двое суток, сидел и ждал. Слышал что-то про врожденную сердечную недостаточность, про выбор между жизнями, что-то про "не спасти все равно"..Вечером на третий день вышел доктор.Игорь рванулся с места..Наступил ноябрь. Игорь сидел в кресле, читал газету. Посмотрел на часы, встал, пошел на кухню. Налил в тарелочку кипятка, опустил туда бутылочку, нагрел ее. Насыпал в бутылочку смеси из банки, залил горячей водой, разболтал и пошел в комнату.Через 5 минут он услышал плач.-Ну вот, моя девочка, проснулась. Ну не плачь, моя хорошая, папа с тобой. Да, видишь, с тобой. Давай-ка мы поменяем памперс и покушаем, хорошо?На улице выл ветер, но несмотря на холод, из подъезда дома вышел мужчина, и вынес в руках большой розовый кулек из одеял и рюшек. Сел в машину и поехал по дороге.-Знаешь, а сегодня у нас дата... Ты наверное помнишь, да, конечно ты все помнишь... Помнишь, как я первый раз тебя увидел? ты была такая смешная, заплаканная. Я еще тогда подумал, господи, что за чудо в 6 утра шатается по району.. и выбежал к тебе..а у меня тапочки были дырявые, помнишь? Я их сохранил. Они у нас дома лежат...А помнишь Новый Год? мы тогда спорили, кто родится, девочка или мальчик. Ты настаивала на мальчике, а я говорил что девочка... Я все-таки выиграл...Хочешь на нее посмотреть?- С этими словами он достал из машины пищащий сверток и снова сел на лавочку. Ветер трепал его поседевшие волосы.-Маленькая моя девочка, ты бы знала, как мне тебя не хватает... Знаешь, наша Олеська-вылитая ты. Не зря же я ее так назвал. Надеюсь, ты не очень злишься, ведь тебе никогда не нравилось это имя, и ты всегда злилась, когда я называл тебя по имени... Он замолчал. Ребенок заплакал, видимо замерз, и Игорь поднялся с лавочки.-Олеська, милая моя.. Сегодня ровно год, как мы с тобой познакомились. Я люблю тебя больше жизни, и никогда, слышишь, никогда в жизни не забуду. Ты была всем для меня, и то, что тебя нет, самая большая моя беда. Но знаешь, у меня есть наша дочка. Я назвал ее как тебя... Только она спасает меня от сумасшествия. Мы будем приходить к тебе почаще, обещаю.- Мужчина развернулся, и, сгорбившись, пошел к машине, унося на руках единственного нарушителя спокойствия. Ничего не колебало больше тишины, и только свежие цветы ярким пятном привлекали к себе внимание среди серой массы памятников на кладбище.