Когда ты там, в ином мире, стоишь в окружении родных, близких, любимых.
Ты стоишь в их окружении, но не с ними.
И кто-то всесильный со свитка зачитывает список твоих обманов и лжи, а ты видишь как реагируют милые тебе люди на это: боль, обида, разочарование, отчаяние...
И во всем этом виноват только ты.

Белые стены и запах хлорки. Где-то издалека доносится скрежет медицинских инструментов и стоны больных. Больше тишину ничего не нарушает. Периодически к тебе заходят люди в медицинских хадатах и с повязками на лицах, закрывающих даже глаза. Они делают тебе уколы, капельницы, измеряют давления, берут анализы... Иногда тебя увозят куда-то, под полунаркозом ты слышишь голоса, не чувствуешь боли, но понимаешь, что эти операции не прекратятся никогда. И ты снова просыпаешься в запертой палате весь в бинтах. На этот раз неудачно прооперировали ту часть тела, которая была тебе дороже всего, и теперь она не работает, изуродована. Что это? Глаза? Руки? Ноги?

В Аду нет покоя даже животным. Ты идешь и идешь, а кругом тысячи живодеров вершат свою работу. Воздух наполнен визгами и плачем котят, щенков, жеребят, птенчиков и других малышей. Под твоими ногами прямо на дороге лежат оторванные и искалеченные конечности, ветер, пахнущий гнилью, бросает тебе в лицо клочки окровавленной шерсти. А порой ты видишь как происходят истязания тех, кого ты называл своими четвероногими друзьями пока был жив, или тех, чьей волей и свободой ты восхищался. Теперь это плачушие искалеченные создания, распятые и изуродованные. Ты падаешь на колени, обхватываешь голову руками и начинаешь пронзительно кричать. Но даже твой крик не может заглушить этот визг и плач боли и унижения.

Маленькая коморка, спрятанная за дверью в бесконечном коридоре, похожем на канализацию. Но тебе неважно, что за дверью - ты ведь никогда не сможешь выйти отсюда. В этой коморке стоит только кровать. Нет окон, освещает пространство маленькая лампочка. От кровати до стены с каждой стороны всего два шага. Гладкие бетонные стены. Слегка душно. И в этой коморке ты проведешь вечность. Ни музыки, ни книг, ничего. Только полное одиночество. Ты даже умереть не сможешь, ведь ты уже умер. А если при жизни у тебя была клаустрофобия, то это хуже чем ад...

Это мой ад. Я в нем королева. Я его создательница. Но кто сказал, что мне в нем хорошо?!!