Симбиоз
Двадцать первый стишок про Дзе, цокнет литературовед.
Он опять что-то учудил, этот парень, да?
Расстегнул пальто, бросил сумку, сказал: "Привет,
Я опять тот самый, кого ты будешь любить всегда"?..

Что изменится, бэйб? Мне исполнилось двадцать два,
Ты оброс и постригся несколько раз подряд,
Все шевелишь, как угли, во мне чернеющие слова,
И они горят.

Что изменится, бэйб? За тобой происходит тьма;
Ты граница света, последний его предел.
Главное, чтоб был микрофон отстроен, спина пряма,
Чтобы я читала, а ты на меня глядел.
Что изменится, бэйб? Ты красивый, как жизнь сама -
У меня никогда не будет важнее дел.

Мне исполнится тридцать два или сорок два,
Есть уверенность, что виновником торжества
Ты пребудешь впредь;
Это замкнутый цикл: тебе во мне шевелить слова,
Им гореть, а тебе на огонь смотреть.
Подло было бы бросить все или умереть,
Пока я, например, жива.

http://vero4ka.livejournal.com/

Экспресс
Если все дается таким трудом, - сделай сразу меня одной из седых гусынь, промотай меня и состарь.
Чтобы у меня был надменный рот, и огромный дом, и красивый сын, и безмолвная девочка-секретарь.
Чтобы деньги, и я покинула свой Содом, и живу где лазурь и синь, покупаю на рынке яблоки и янтарь.

Слушай, правда, ни беззаботности детской нет, ни какой-нибудь сверхъестественной красоты - вряд ли будет, о чем жалеть.
Я устала как черт, - а так еще сорок лет, потребителем и разносчиком суеты, ездить, договариваться, болеть;
Тело, отключенное от соблазнов, и темный плед, и с балкона горы, и Ты, - и Ты можешь это устроить ведь?

Да, я помню, что отпуска не разрешены, что Ты испытатель, я полигон, каждому по вере его, не по
Степени износа; ну вот и рвемся, оглушены, через трубы медные, воды темные и огонь; а билет на экспресс, слабо?
Я проснусь на конечной, от неожиданной тишины, и безропотно освобожу вагон,
Когда поезд пойдет в депо.

http://vero4ka.livejournal.com/

*

*

*

Одним и тем же мозгом мыслить и верить?

(c)Станислав Ежи Лец

*

ЖИЗНЬ И ПРИКЛЮЧЕНИЯ САРАЯ НОМЕР XII

*

Однажды некто пришел к Соломону в миг, когда тот забавлялся с охотничей птицей, и сказал: "Царь, помоги мне, я в печали. Вчера я освободил своих рабов, а сегодня они закидали мой дом камнями".
Царь внимательно взглянул на него, после чего спросил: "Для чего освобождал ты рабов своих?"
Так ответил пришедший за советом: "Мне досталось богатое наследство, и я решил освободить тех из рабов, с кем провел детство. Я мнил сделать их счастливыми".
Тогда Соломон спросил: "А кто сказал тебе, что свобода - это счастье, а счастье - это свобода?"
И еще сказал он: "Взгляни на этого хищного сапсана. Хотя он содержится в клетке, на охоте он - господин и повелитель. Если он не захочет охотиться, его никто не заставит - и все равно вечером он получит своего кролика. Он волен улететь, и его никто не задержит - значит, он со мной, покуда сам того желает. Для него свобода - не счастье, она для него - жизнь".
И добавил он: "Есть и другая птица - курица. День деньской она ходит по двору или высиживает яйца. Если ее выпустить в степи, она одуреет от свободы, а через день погибнет. Для нее свобода - не счастье, она для нее - смерть".
Спросил тогда отчаявшийся проситель: "В чем же тогда мудрость?"
И ответил Соломон: "Мудрость хозяина в том, чтобы отделить сапсанов от кур. Первых ты погубишь неволей, вторых - свободой".
И еще сказал он: "Сапсанов мало, кур много, но нужно беречь и тех, и других".
Муж ответил: "Я понял тебя, о царь".
"Тогда иди же и впредь умей отделять одно от другого".

*

Я не хотел, чтобы мне было легко. Зачем мне облегчение? И от чего мне избавляться?
Наоборот, я хотел нести то, что обрушилось на меня, я хотел раскалить это добела, чтобы оно засветилось и прорезало тьму.

П.Вежинов "Барьер"

*

ПИРАМИДА

*

Я домой не вернусь - решено! Это небо дрожит как вода...
Сколько тысяч шагов от болотных низин до холодной как руки луны?
Гнутся голые ветви под тяжестью птиц. Разум птицей кричит - не беда.
Пусть кричит. У меня есть в запасе последний глоток тишины.
Я домой не вернусь никогда, но зато доживу до утра.
Темный ветер и вечер холодный, луны поворот на ущерб - ничего!
Знаешь, птица, во мне не осталось ни капли раба, ни капли добра,
и ни капли любви, и ни капли меня самого.

*

Иван Кублаханов

*

В преддверии Года Собаки хочется осторожно напомнить, что кот - древнее и неприкосновенное животное...

Мне снился бесконечный путь,
Пронзающий миры.
И в том пути таилась суть
Загадочной игры,
Игры, чьи правила - стары,
Игры, чьи игроки - мудры,
Они не злы и не добры...
И я кричал во сне.

*

МОРОК

На небесных манжетах звездные запонки
Как-то неуверенно, робко светят.
Стрелки часов переваливают за полночь,
Время привидений, влюбленных и ветра.
Стекла дребезжат от далеких трамваев
Струной, сорвавшейся с колков гитарных,
Тени оживают и, оживая,
Начинают делиться на молодых и старых.
Покосившийся стол обступают стены,
Через плечо заглядывают по-соседски.
Садитесь к столу, не стесняйтесь, тени,
Мы так давно с вами не беседовали.
Луна дробится стеклянными призмами,
За каждым стеклом огорожен уют свой,
А вы постоянны, как, впрочем, все призраки,
Которые приходят и остаются.
Мебель громоздится размытыми валунами,
Ветки деревьев на ветер ропщут,
Когда привыкаешь встречаться с тенями -
С людьми становится значительно проще.

Гнев, о богиня, воспой, и любовь, и надежду, и ярость,
Злую тоску по ночам, горький смех и веселье души.
Что же еще воспевать в этом мире, когда не мгновенья порывов,
Тех, что бессмертья взамен смертным в награду даны?!

МОНОЛОГ

Ты права:
Я вернусь стрелой под левою лопаткой
Алкиноя.

Ты права:
я давно уже не рыжий-конопатый,
Я - иное.

Ты права:
Над развалинами Трои в эту полночь
Плачут совы.

...Прочь засовы!

Ты права:
Я к тебе иду по трупам, не по морю,
Как умею.

Ты права:
В жилах плещутся олимповы помои,
В сердце - змеи

Ты права:
Я - мертвец, я - бог, я - память,
Я - убийца.

...Дай напиться!

Ты права:
Лунной пылью, мертвой грудой у двери
Пали нимбы.

Отвори! Кто б я ни был!..

ИСПОВЕДЬ

Проходите, садитесь. Ешьте. Пейте.
Это необходимость: спешка, песни,
Винегрет, водка с перцем, треп на кухне...
Нет, не бред. Просто сердце в пропасть рухнет
И о камни, о скалы — в брызги. В клочья.
Передай мне бокалы. Рысью, ночью,
В ад, в Везувий, — Орфеем, зверем диким,
За безумным трофеем, Эвридикой,
Прочь от века-садиста, вдаль, за снами...
Проходите, садитесь. Да, я знаю,
Что смешон.

О, розы алые в хрустальных гранях вазы -
закат в плену.
Меняю речи звук, меняю пошлость фразы
На тишину.
Меняю лепет дней, меняю гул эпохи
На краткий миг,
В который, как в ладонь, я соберу по крохе
Весь этот мир.
Меняю дар судьбы, удар судьбы меняю
На плач вдали.
О, я ли вас пойму? Поймете вы меня ли?!
Поймете ли...

КАСЫДА О БЕССИЛИИ

Я разучился оттачивать бейты. Господи, смилуйся или убей ты! -
чаши допиты и песни допеты. Честно плачу.

Жил, как умел, а иначе не вышло. Знаю, что мелко, гнусаво, чуть слышно,
знаю, что многие громче и выше!.. Не по плечу.

В горы лечу - рассыпаются горы; гордо хочу - а выходит не гордо,
слово "люблю" - словно саблей по горлу. Так не хочу.

Платим минутами, платим монетами, в небе кровавыми платим планетами, -
нет меня, слышите?! Нет меня, нет меня... Втуне кричу.

В глотке клокочет бессильное олово. Холодно. Молотом звуки расколоты,
тихо влачу покаянную голову в дар палачу.

Мчалась душа кобылицей степною, плакала осенью, пела весною, -
где ты теперь?! Так порою ночною гасят свечу.

Бродим по миру тенями бесплотными, бродим по крови, которую пролили,
жизнь моя, жизнь - богохульная проповедь! Ныне молчу.

*

все передумано, все перечислено
что-то придумано, что-то украдено
нервными пальцами, скользкими мыслями,
под колесом предательской наледью
и под крылом самолета - провалами,
дальними странами, ближними зданьями
длинными рельсами, ветхими шпалами,
вечной борьбою за выживание
катится время дорогою темною,
теплится жизнь невнятною искрою
как передать тоску неуемную
пальцами, рельсами, взглядами, мыслями,
дымом и светом меж утром и полночью,
мокрой травой, исполненьем желания:
не захлебнуться навязчивой горечью,
не прошептать тебе: до свидания...

(с) Синяя кошка