В деревне, откуда родом моя мать, есть церковь. Собственно, именно потому, что есть церковь, это не деревня, а село. Всё детство я помню её (церковь) как "графские развалины" - без креста и окон, со спасающимся от жары в храме скотом (отчего пол представлял собой довольно толстый, сантиметров 30, слой гумуса. Иногда в притворе церкви можно было найти даже комбайн. А чем не гараж? Картина удивительно напоминала ту, что приведена на фото (не помню уж, из чьего блога я скопировал снимок, но сразу, как увидел его, понял, что напишу про церковь из своего детсва).

Вместо царских ворот в церкви была плохо сложенная кирпичная стена.

Сложенная, видимо, из атеистических соображений, она была высотой метра три с половиной - четыре, поэтому почти не мешала лицезреть полустертые непогодой лики архангелов и святых, взиравших с купола алтарной части храма.

Большой (в детстве он мне казался просто громадным) купол средней части краснел снаружи кирпичной кладкой, т.к. вся жесть, некогда покрывавшая его, была содрана. Изнутри с купола свисала цепь, служившая в былые времена поддержкой для светильника.

Стены хранили на себе остатки евангельской росписи и нехитрые граффити атеистичного поколения, при взгляде на которые в моем ещё не ожесточённом неопытном сердце просыпался стыд.

Местами на крыше храма прижился и чувствовал себя вольготно кустарник.

Храм, в общем-то, большой храм, стоял в центре села, но совсем отдельно от всего вокруг, словно Колизей, не принадлежа дню сегодняшнему.

На окраине села располагалось древнее кладбище, сотни лет принимавшее в себя упокоившихся местных жителей. Я хочу быть похороненым на этом кладбище, хоть это и кладбище села, откуда родом моя мать, а не отец, чью фамилию я ношу. Получилось так, что отцовская ветвь семьи разбросала свои кости много где, в основном по Поволжью, а также здесь, в Москве, в Сибири и т.д. по всей России. На кладбище же родной деревни моей матери есть уголок, где из столетия в столетие хоронились мои предки по этой линии. Неровная, вся в холмиках уже безымянных могил, земля в этом месте - самое концентрированное обиталище моих родичей. И если уж ложиться куда в землю, то лучше уж там, среди своих.

При входе на кладбище с правой стороны от ворот можно увидеть заросшую травой яму глубиной около метра и метров 5-6 в диаметре. На этом месте когда-то стояла деревянная часовня. Она не пережила социальные катаклизмы 90-летней давности.

Из детства я ясно помню, что всё кладбище было заставлено, точнее, завалено гранитными могильными камнями. Село было богатым, купеческим, был, а точнее, всё еще существует и работает, канатный завод, производивший канаты и верёвки из пеньки. Ушедшие в мир иной могли позволить себе богатые памятники.

Циничные потомки, жители этого же села, растащили почти все памятники на фундаменты для своих домов. На кладбище осталось их всего штук пять. В который уж раз повторяю слова старой истины: мёртвые сраму не имут. Срам - удел только живых. И всё-таки дом на фундаменте из могильных плит - это символ.

Описанный мной выше храм сейчас отремонтирован и действует. Я почти всю жизнь был уверен, что он был закрыт и разграблен где-то сразу после революции. Каково же было моё удивление, оттого, что, оказывается, это случилось в 60-х при Хрущёве, т.е. большая часть пожилых людей, что я видел молящимися в храме наверняка была напрямую причастна к тому, отчего храм простоял в запустении потом долгие годы.

Не мне судить этих людей, слава Богу, что они стоят и молятся. В конце концов и святой Сергий призывал к миру и покаянию таких же в точности жертв и одновременно виновников смуты.