ПРЕДИСЛОВИЕ

Истории любви замечательных людей, знаменитых поэтов, художников  и их творений, собранные в этом сборнике, как становится ясно, имеют одну основу, можно сказать, первопричину и источник, это женская красота во всех ее проявлениях, разумеется, не только телесная, но и чисто человеческая, духовная, что влечет, порождает любовь и вдохновение, порывы к творчеству и жизнетворчеству и что впервые здесь осознано как сокровища женщин.
Это как россыпь жемчужин или цветов на весеннем лугу, или жемчужин поэзии и искусства, что и составляет внешнюю и внутренную среду обитания человеческого сообщества в череде столетий и тысячелетий. Перед нами сокровенная, как бы утаенная история развития человека, с его влечением к любви и красоте, от классической древности и эпохи Возрождения до нашего времени, с прояснением впервые историй любви Шекспира и Лермонтова, не менее удивительных, чем у Данте и Петрарки.


О красоте женщин.

               О том, как возник замысел.

Постоянно запрашивают стихи о женской красоте, даже не о любви... Что это значит? Кто? Поскольку у меня публика в громадном большинстве девушки и женщины, значит они? Запросы идут и в историческом плане: интерес особый к гетерам, к женщинам эпохи Возрождения, что я предугадал или возбудил эссе «Женщина эпохи Возрождения» и историями любви, видимо.

Поскольку женская красота - это и любовь, значит, и о любви в исторической перспективе придется писать, с тем этот замысел смыкается с историями любви и с идеей «Эстетики любви и красоты», или философии любви, вполне в русле эпохи Возрождения, хотя мы видим ее затухающий закат. Но для меня-то она не уходит в прошлое, она в вечно настоящем. Я, как в юности, пою песнь о женской красоте.
 
                *  *  *
В тщете мирской, в житейской суете
Вдруг вспомнишь о мечте,
Живительной, из детства, -
О, милый образ совершенства!
Иль промелькнет все тот же тип лица, -
Природа множит без конца
Сестер твоих во времени беспечно,
Нашедший идеал навечно,
Входящий в жизнь все вновь и вновь,
А это вешняя любовь,
Моя ли, канувшая в Лету,
Твоя ль, пробившаяся к свету,
Как сквозь асфальт, цветок,
Столь мир приманчив и жесток.

Действительно, понятие женской красоты, представление о ней, окружает нас с детства, и это равно как мальчиков, так и девочек, с годами все явственнее и определеннее... Красота женская - это явление широчайшего диапазона, это не только формы тела, даже несовершенные формы и линии женского тела несут в себе женскую красоту, нередко ощутимее, чем правильные формы и линии, ибо женская красота - это любовь, нежность, грация и т.п.

Женщина и женская красота - это в известной степени синонимы... Женская красота - воплощение любви, носительница любви, что и проявляется как сексуальность, как привлекательность если не лица, не тела, то взгляда, улыбки, губ, плеч, ног, рук, а больше всего как грация в тех или иных проявлениях...

Женская красота и есть грация, грация девичья, еще ломкая, неказистая, смешная, грация женская, что подчеркивается движениями всего тела, или ног, рук, пальцев, глаз и т.п., а также формами и линиями, а также негой или мукой душевной...

Женская красота - это женственность, какая может проявляться помимо совершенных или несовершенных форм и линий тела и лица женщины, заведомая дурнушка может выглядеть обаятельной и желанной, и тут дело не только в ее сексуальности, а в женственности, то есть в ее женской красоте!

Таким образом, женская красота - это отнюдь обязательно правильные формы, а идея, проступающая в женщине любой внешности, если она есть в ее представлении о красоте вообще и о себе в частности, в ее самоощущении и самосознании...

Женская красота не просто природа, а умная природа, женская красота - это всегда и самоощущение, самосознание женщины, то есть жизнетворчество и вдохновение, а не просто обольщенье или самообольщение... Красота вынашивается, как ребенок, и воспитывается природой и человеческим сообществом в той или иной форме в различные эпохи.

              *  *  *
У красоты свободный ум,
Ей нипочем стеснений и запретов шум
В полетах дивных устремлений
Всходить на новые ступени
Познанья, счастья и любви
С веселым пламенем в крови,
Как Зевса дочь Елена,
Ей жизнь - любви арена,
С участием народов и богов
В войне, как в сотворении миров
Поэзии высокой и искусства
В полетах вдохновенных чувства
Поэта в упоении мечтой,
Рожденной женской красотой.

Первый цикл - о женщинах Эллады, о сонме безымянных из глубин тысячелетий, на празднествах чудесно обнаженных, о первообразах нимф и нереид, а там и муз, а там и в небо вознесенных как первообразы богинь...

             *  *  *
Она стоит, беспечна и умна,
Как моря утренняя тишина
С улыбкой утаенного привета,
В сиянье влажном света...
А на нее уставился сатир,
В рогах, с копытцами, в шерсти,
Он весь открыт и руку тянет
К слегка прикрытой ею тайне.
Ужели здесь свиданье? Нет.
У нимфы красоты - на целый свет,
Столь совершенна, как богиня,
Киприда ей скорее имя.
Она явилась в наши сны,
Волшебные во дни весны.

О прародительнице света, света мира красоты, о, Афродита, мать Эрота и праматерь всего живого, флоры и фауны, я песнь пою о женской красоте, в том жизнь моя, теперь я знаю, с детства, с младенческих постижений неги и любви и песнопений...

Любовь и красота - не надо двух слов, это одно и то же, женская красота, она явилась с Афродитой из ослепительно-радужной игры света в пене морской, со стайкой нимф и нереид, юных женщин Эллады, купающихся в море, с сатирами за скалами, я с ними там был, плененный с тех пор всепобедной грацией женской красоты.

             *  *  *
Кто знает, что такое красота?
В особенности, женская?  - Мечта!
Красавиц мало, или нет на свете...
- Нет, на скудеющей планете
Природа, помня вечный идеал,
Фиал любви, чарующий кристалл,
Как встарь, взыскует совершенства,
И игрища в уродства тщетны,
Как беды иль пожар лесной,
Всепожирающий весной.
На пепелище весен и столетий
Цветы цветут, а с ними дети
С рожденьем новым, как в мечте
Всех женщин мира, в красоте.        


ЧАСТЬ  I      

       Фрина в мастерской Праксителя.

О красоте женщин во мгновеньях вечности. Я не боюсь прослыть старомодным. Любовь и красота, вопреки всем изыскам и извращеньям моды и шоу-бизнеса, заключают в себе самые простые и естественные, самые добрые и высшие устремления человеческой души, ведь именно душа - сосредоточие любви и красоты, а не тело, животное начало человека с его инстинктами хватать, насиловать и убивать, но и творить, как природа, прекрасное.

О красоте женщин в тысячелетиях человеческой цивилизации и культуры, ныне воспринимаемой нами как наша жизнь сегодня и вчера, с воспоминаниями детства и юности, как из всех былых времен, здесь наша жизнь в вечности...

На берегу южного моря обнаженная молодая женщина, она только что искупалась и слышит чьи-то голоса со склона гор, внизу у ног ее празелень зеркально-чистой воды и голубая синева неба, и то же в вышине... Я долго там шел, вдоль берега моря, по узкой полоске песка, вступая и по воде, чтобы не идти по гальке, устал и заснул в кустах, и вдруг увидел нагую девушку, в красоте своей столь естественную, что я с удивлением лишь ахнул... Или это я остановился у Венеры Таврической в Эрмитаже, а мимо нее проходили девушки и молодые женщины со всего света, ревниво взглядывая на ее наготу... А я-то видел богиню, однажды явившуюся передо мной из далей времен...

                    *  *  *
Я снова у подножия богини;
Безмолвный, я пою ей гимны
Из детских сновидений и мечты
    Пред тайной красоты,
    Что нас влечет, как песня.
В стыдливой наготе своей прелестна,
    Богиня слышит звуки с гор,
Куда и обращает дивный взор.
У моря, у небес укромна местность,
    Как в детстве, и сияет вечность,
И мир старинный полон новизны,
    Как в первый день весны.
    Здесь тайна древних - в изваяньи
Предстало вдруг божественное в яви!

Задуматься о красоте женщин в исторической перспективе - голова кругом, и возникают изваяния богинь, муз и нимф во всей первозданной чистоте белоснежного мрамора, слегка окрашенного под телесный цвет, соответственно и с глазами, излучающими сияние женского взгляда.

Прекрасные мгновенья, воссозданные резцом скульптора. Нетрудно понять, какое удивительное впечатление производила Афродита Книдская Праксителя. Это было упоение женской красотой и впервые в ее наготе, как купалась в море и выходила на берег, не прикрываясь покрывалом, гетера Фрина. Как выходила из моря сама Афродита с ее явлением из пены морской или после купания.

Фрина вообще-то не любила оголяться и выставлять свою красоту напоказ, как в картине Семирадского, но в праздник Посейдона, когда все купаются, чествуя бога, она позволяла себе чуть больше, чем другие женщины, а ведь мужчины купались нагишом, она, выделяясь красотой, невольно разыгрывала из себя богиню, что тотчас уловил Апеллес и написал первый из художников Афродиту обнаженной, а за ним и Пракситель, влюбленный в красоту гетеры, воссоздал ее в мраморе.

Что же было в красоте Фрины такого, что ее поклонники готовы были отдать ей все свое состояние за одну ее ночь? И далеко не все из состоятельных граждан Афин и других городов Эллады удостаивались этой чести. Вообще в отношении гетер, тем более прославленных, вопрос не стоял непременно об обладании, для этого хватало флейтисток, не говоря о жрицах Афродиты. Гетеры по смыслу слова спутницы, так, Фрина обрела известность и славу как возлюбленная Праксителя, как его уникальная модель для изваяния самой Афродиты в ее наготе, то есть в ее изначальной первосущности, в ее божественной красоте, стремление к которой и есть любовь.

Фрина, помимо красоты ее тела и лица, разумеется, классических линий и форм, обладала грацией, столь естественной для женщин Эллады, но в отличие от них, столь поразительной, как и сказать иначе, прямо божественной, - и в ней-то заключалась пленительная сила ее привлекательности, что могли иные ее поклонники принимать за сексуальность, но грация - это нечто более чудесное, чем просто красота и сексуальность, это благо, подарок судьбы, дар неба, достоинство, благодать. Все это заключала в себе Фрина, воплощение женственности и грации. Поэтому в ней женственное проступает как божественное, что воплощает Афродита Книдская.

Знаменитая в древности скульптура Праксителя не сохранилась, она стала первообразом всех Афродит и Венер, из которых не Венера Милосская из Лувра, а Венера Таврическая из Эрмитажа не только ближе, а может сойти за Афродиту Книдскую, стало быть, за скульптурный портрет Фрины.

Если это и не создание Праксителя, то одна из лучших копий. Женская фигура схвачена во всей непосредственности живой позы с ее ощущением обнаженности туловища, живота и ног, с невольной стыдливостью, вплоть до тяжести тела и легкости стройных, утонченно-изящных ног, можно сказать, восхитительных ножек, тонких и прелестных, особенно в контрасте с как будто несколько тяжелым туловищем, что, впрочем, подчеркивает женственность, а выше стройный бюст молодой женщины в движении, как и туловище и ноги, и лицо в профиль, обращенное в даль...

Несомненно это лучшая скульптура всех времен, недаром царь Петр устроил в ее честь празднество, казалось бы, нелепая затея в православной Руси, но то была эпоха Возрождения, с явлением богов Греции в России... Женская красота, запечатленная в искусстве и переданная в вечность, творит жизнь, новый мир с восшествием классической эпохи.

               *  *  *
Чудесна Фрина красотой девичьей,
Без ложной скромности смеясь: дивитесь!
Ну, как не радоваться мне
Моей любви, моей весне?
А туловище женственно на диво,
Как и живот, таит в себе стыдливо
Желаний льющуюся кровь,
Истому неги и любовь.
И поступь легкая изящных ножек
На загляденье выражает то же.
И грудей нет милей, как розы куст,
И нежный, бесподобный бюст,
Увенчанный пленительной головкой
Со взором вдаль, с улыбкой нежно-гордой.

ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ