-Давай займёмся любовью.
-Давай. А как это? Ты знаешь?
-Ну, наверное. Я смотрел пару фильмов…
-Странно, мне никто не рассказывал, что это такое.
-Мне тоже. Но вроде надо лечь и раздеться…
-Ладно, но только ты, чур, раздеваешься первым…
Как это мило, когда дети занимаются любовью! Они действительно думали, что надо просто лечь и раздеться! Но я не могу их винить. Они же смотрят телевизор, а я нет. Иногда любовь заменяется плакатом, иногда порнокассетой, но эти мальчик с девочкой любили друг друга по-настоящему, даже не зная, что конкретно означает слово «любовь».
Мальчик считал себя настоящим отбросом, и это было поводом мыть голову раз в две недели. Он носил рваные грязные джинсы, чёрную футболку с красной мишенью на груди и потёртую замшевую куртку. Его ни разу не видели без сигареты, и, наверное, на курение он тратил все свои деньги. К его сальным волосам было неприятно прикасаться, руки скользили, как будто бы его голову полили маслом. Зато когда светило солнце, ему не было жарко! Мальчик вырос среди бетонных коробок и бетонных детских площадок. За своё детство он увидел три – четыре настоящих дерева, но уже плохо помнил, как они выглядели. Мальчик мало с кем разговаривал, да почти никто и не хотел с ним говорить. Даже его собственные родители считали его «опасным типом и, однозначно, наркоманом». Да… С родителями были небольшие проблемы. Он называл их компричекосами, потому что когда они разговаривали со своими друзьями, они все время очень громко смеялись, и было видно, что они делают это специально. Знаете, так всегда происходит. Когда они боятся заложать, они начинают громко смеяться. Смех должен разряжать обстановку. Наверное. Но что-то я увлекся.
Девочка во многом походила на своего мальчика, хотя и мыла волосы чаще. Когда она была маленькая, она очень любила своих кукол и плюшевых медведей, что, несомненно, повлияло на дальнейшее развитие её личности. В тринадцать лет она впервые надела розовый топик и проколола губу. Тогда розовый был в моде, впрочем, цвет синтетической жевачки, которая может не перевариваться в желудке годами, был в моде всегда. В четырнадцать лет она впервые увидела во сне лошадь. Но тогда она не читала Фрейда, и не знала, что лошадь обозначает совсем не лошадь, а что-то другое , а банан обозначает совсем не банан. Впрочем, думаю лучше поскорее прекратить развитее этой темы. В пятнадцать, девочка разочаровалась в своей «позёрской» тусовке и перестала носить розовый топик, перейдя на зелёный и все остальные умиротворяющие цвета. Как и на мальчика, ближе к вечеру на неё накатывало. Одинокая, грустная девочка смотрела на вонючую сталь мегаполиса и слушала свой старенький CD-плеер(у мальчика тоже был сидюк, они любили свои диски и не променяли бы свою музыку на формат сжатия).
И вот сошлись два одиночества. Она, наверное, просто попросила сигаретку, а он, наверное, просто не знал, как провести вечер. Теперь они вместе глядели на вонючую сталь и бегали по подворотням от людей в белых респираторах. Занюхивая время от времени свою любовь палёным SP, мальчик и девочка чувствовали себя вполне неплохо. Хотя, депрессивные дети во всём умудрялись находить негатив. Микросхемы, неоновые вывески, грязь, сперма, бетон и металл, озоновые дыры, кислотные дожди и старомодные акустические концерты на нарезанных CD-болванках: всё смешалось в их безумном мире, и они не могли понять, как другие терпят это. Одинокие дети. Live fast, die yong. Не я придумал и не подхватил. Для них жизнь была как скоростное шоссе, на котором не возбранялось играть в мяч. Их сбивали, корёжили, убивали безразличные машины, а дети вновь и вновь вставали только из-за того, что у них оставались силы. Но они же были вместе, а это главное, правда?
Но всему хорошему приходит конец. Мальчик и девочка попали в облаву тех самых ментов в белых респираторах. Ублюдки в пластиковых плащах уже почти догнали их. На улице шёл противный серый дождь, и бежать по мокрому асфальту было очень сложно. Девчонка бежала впереди по узким тёмным дворам-колодцам, и её любимый еле успевал за ней. Его только что застал по-настоящему крупный приход, и он мало понимал, что вообще происходит. Мальчик не успевал за своей девочкой, так как она была чуть впереди него. И вот выбегает он из-под арки и видит следующую картину: его любимую рвёт на части огромное двухметровое металлическое чудовище, истекающее кровью и собственным машинным маслом. Ржавый скрипящий гигант с двумя красными глазами-бусинками. Безразличное металлическое нечто всё-таки добралось до них, одной кровавой линией перечеркнув все их эмоции, чувства, переживания. Он рвёт её изящное тело по диагонали своими огромными металлическими клешнями, а обдолбанный мальчишка может только смотреть, как кровь его любимой алым фонтаном заливает мостовую и смешивается с грязной дождевой водой. Девчонка смотрела на своего мальчишку и улыбалась. Она всегда улыбалась, когда смотрела на него. Наверное, это очень больно, когда тебя рвут на две части, но она не могла кричать. Просто она очень сильно любила своего мальчишку. Теперь, где-нибудь в другом месте она сохранит своё последнее воспоминание о нём. Умирая она продолжала улыбаться, а её мальчишка думал что всё это ему только сниться…
Конечно же, её похоронили в закрытом гробу. Родителям сказали, что её задавил автомобиль, ведь, действительно, не могли же они так огорчать бедных родителей. Не могли же они просто сказать что-то вроде «вашу дочку случайно разорвал по диагонали наш механический монстр, но не волнуйтесь, мы всё оплатим…», если это происходило действительно так. Мальчишка ушёл в глубокую депрессию и уже собирался начать резать свои тонкие руки, когда случайно услышал по радио о беспорядках, связанных с повышением цен на антидепрессанты. Отличный повод для мести прогнившему обществу! Мальчишка бежал навстречу своей судьбе, представляя, как он осколком стекла проткнёт шею ненавистного мента, сожжет и раздробит всё что попадётся на его пути, и пока он представлял себе свершение своей мести, по его щекам текли слёзы ликования и горя. И вот он в толпе! Пробирается вперёд, к кордонам, наступает на живых и мёртвых людей, толкается и бьёт ногами, и сердце его уже готово разорваться от злобы! «Убей мента, возьми пистолет»-о да, по истине наш девиз! Как в компьютерной игре!! О, боже, как он ошибался. Он всё ещё бежал вперёд, когда пули начали буравить его тело, рвать кожу и дробить хрупкие кости. «Убей мента, возьми пистолет». Всё оказалось не так просто, как он думал. Кровь ручейками полилась из разорванных ран. На языке чувствовался горьковатый привкус, и для мальчишки это был вкус приближающейся смерти. Грудную клетку разрывало от боли. Его как будто подкосили, обессиленным, он упал на спину и посмотрел на ржавое далёкое небо, с медленно плывущими узкими серыми облаками. Небо действительно напоминало по цвету ржавчину, и это не внушало доверия умирающему. Наконец-то его история заканчивалась, и, не смотря на отсутствие happy end’ a, мальчик впервые за очень долгое время почувствовал облегчение. «Обо мне наверное напишут в газетах. Где-то в районе некрологов, если опознают». Как глупо. Мы все хотим остаться детьми