Дым сигарет.

Её окутала лёгкая сигаретная дымка. Она кружила вокруг всего её тела и впитывалась, казалось, в каждую клетку. Но девушке всё равно. Да и какая может быть разница для курильщика. Это уже не имеет значения.
За окнами уже темно. Казалось, небо над её домом и над соседскими ещё синеватое, усыпанное звёздами, облака подсвечиваются далёким и скрытым за ними лунным светом. А по краям неба, которые наступали для девушки уже через 7 домов, была устрашающая чернота. Хотя устрашающая она скорее для всех остальных, но только не для неё.
Она давно не видит смысла своей жизни, потому что жизнь как тончайший механизм – стоит поменяться маленькой детальке, и механизм либо меняет направление движения шестерёнок, либо начинает крутиться быстрее, либо наоборот – медленней. Но что бывает, когда из него выпадает главная деталь? Он медленно изживает своё – сначала замедляет бег, постепенно осыпается и начинает разваливаться. И чем быстрее умрёт владелец этого механизма, тем скорее он перестанет работать. Наверно именно поэтому она так много курит – надеется сократить себе жизнь хотя бы на несколько лет.
Это главная деталь из её жизни выпала давно. А точнее вылетел с трассы в глубокий и каменистый карьер 2 года назад, в такую же беспросветную ночь. Тогда закатилось её солнце за горизонт, и ему не суждено было больше встать. Тогда оборвались те нити, которые когда-то сплели эти две жизни в одну, большую нить, каждый день всё крепче и крепче. Но смерти подвластны все нити. И тогда ты понимаешь, какая смерть разборчивая. И ты проклинаешь её, с матом, со слезами, с бешеным сердцебиением. Просишь забрать тебя, но потом понимаешь, что ты будешь жить ещё долго. Ищешь смерти, но тебе страшно – страшно броситься под поезд и услышать за миг до смерти встревоженный гудок локомотива; страшно выброситься из окна и лететь 8 этажей вниз, потому что боишься за те секунды, пока ты будешь мчаться навстречу земле, ты поймёшь, что это неправильно, что выход был; боишься специально вылететь навстречку, потому что после его смерти ненавидишь машины; страшно порезать вены, потому что боишься крови, и руки будут трястись… Ты всего боишься, без него тебе страшно умереть вдвойне. Но ты понимаешь, что жить так больше нельзя, что ты не сможешь, больше никого не полюбишь, никто его не заменит. Вот в этом весь парадокс. Остаётся только одно – убивать себя медленно.
Вот тут ты и вспоминаешь о сигаретах. Покупаешь, забираешься на подоконник своего дома и учишься курить. Сначала кашляешь, задыхаешься, буквально давишься сигаретным дымом, а он всё равно упорно лезет к тебе в организм. И ты его впускаешь. Через несколько попыток ты уже не помнишь, как только что чуть не задохнулась. Теперь сигареты, их дым и запах – твои неизменные спутники. Постепенно к ним присоединяется кашель и хрипота в голосе. Но тебе плевать.
А между тем механизм идёт, медленно ползёт. Она фактически не живёт – она просто есть. В её жизни осталось несколько не порванных нитей: с родными; некоторыми друзьями; с работой, которая оплачивает сигареты… Но эти нити лишь скорее формальность, чем что-то значащее.
Она лежит в этой больничной палате несколько месяцев. Рак. Она восприняла его намного легче, чем ожидали врачи, родные, она сама… Вроде, умереть так рано – страшно. Но разве не этого она хотела? Вот она и добилась. Теперь смерть придет к ней - никуда не денется. За день до смерти ей снится он. Он завёт её, манит к себе, протягивает такие родные и любимые руки, улыбается своей лучезарной улыбкой, шепчет её имя. И на утро она помнит свой сон. Она уверена – это был не просто сон. И была права. На следующее утро она уже не проснулась. А на столе в её доме так и осталась стоять пепельница с окурками и пачка сигарет.