Его концепты продаются от Тихого океана до Атлантического, он запускает новые проекты и почти каждую неделю дает интервью журналистам. Последняя громкая разработка, оцененная премией инновационного дизайна D.I.A.(Design Innovation Awards) - одноразовый телефон для путешественников "Карта-телефон FREEDOM-2010", рассчитанный на разговор в 60, 100, 150 минут. Телефон имеет единый стандарт связи, sim-карты зашита в плату, а его толщина всего 4 миллиметра при размерах с банковскую карту (85 на 54 миллиметра). После использования минут телефон просто выкидывается. Активация происходит звонком – номер телефона и правила использования напечатаны на обратной стороне аппарата.

MBS Journal: Вы активно участвуете в международных дизайнерских конкурсах, завоевывая призовые места. Как вам это удается?
Вадим Кибардин: Самым первым знаковым конкурсом был немецкий IF DESIGN международный конкурс-форум в Ганновере. Он приурочен к выставке CeBIT в Германии и проводится уже более 50 лет. Я победил в юбилейный 2004 год – эта была непрогнозируемая победа. После этого я стал рассматривать дизайнерские международные конкурсы как вид спорта - они очень полезны для развития "дизайнерской мускулатуры".

Тогда я получил грант от правительства Германии, который дается 10 будущим лидерам России. Тем, кто к своим годам добился экстраординарных успехов. Я был первым русским дизайнером и третьим дизайнером, который прошел по этой программе. Там очень серьезный отсев - свою тему надо было отстаивать среди экономистов, финансистов, политологов. Наши специалисты из других областей науки учатся на Западе и в России, и к 25 –30 годам могут достичь больших высот. Я попал в десятку, хотя дизайн, как наука, в России до сих пор не развит и, конечно, мне было трудно. В Германии я работал в области энергосбережения и адоптации лэд-технологий к повседневной жизни.

Что это такое?
В.К.: Это русский светодиод, создающий очень яркое освещение. Россия была первой в производстве кристаллов для лэдов, сегодня эти позиции утеряны - впереди Германия и Япония. Моей же задачей было сделать этот источник света интересным для покупателя. Привнести эстетические характеристики в функциональный предмет. Я сделал лэд-фонарик Led torch, который был прдеставлен на конкурсе Design Innovation Awards 2004 в Москве. Он был самый дешевый для производства, поскольку производство корпуса базируется на технологии изготовления полиэтиленового тюбика для крема. В корпусе находилась капсула с батарейками, источниками света и тумблером. Получился герметичный и водоплавающий фонарик. Если крышка открыта - направленный луч, а если закрыта, то свет рассеивается. Я презентовал его на конкурсе и в прессе оранжевым, и он вызвал у китайцев особое чувство. Огромное количество китайских сайтов опубликовали его как оригинальную новинку - лэд-факел. Он был успешно украден китайскими пиратами и серийно произведен. С ним также связана забавная история. Я использовал знак "Зеленого Человека" (Greenboy) в верхней части фонарика Led torch, чтобы вешать его на крючок. И вот этот мой фирменный знак, был тоже украден. Знакомые, побывавшие в Китае, купили его там и привезли. Сказав: "мы не знали, что ты настолько крут, что ты даже в Китае производишь и продаешь фонарики!" Я рассматриваю это как продвижение моего бренда - мой знак стоит – я только рад буду!

Как работает успешная дизайн-студия?
В.К.: Дизайн-студия может быть прибыльным и эффективным видом деятельности. Первое направление – это продажа концептов или идей, которые еще не запатентованы и могут вырасти во что-то глобальное. Это очень важно - при крупных инвестициях дизайнерские идеи могут стать коммерчески выгодным направлением. Это может быть отдельное предприятие, занимающееся реализацией, продажей, разработкой новых, параллельных деталей и элементов или отдельно взятых предметов на основе дизайнерского концепта. Например, я могу прийти и сказать: господа, у вас есть деньги, а у меня есть идея, мы можем сделать хорошее крепкое дело – мы можем заработать деньги. Второе направление - запустить концепт собственными силами.

Насколько это трудно и стоит ли начинающему дизанеру стремиться идти этим путем?
В.К.: Я не считаю этот путь очень трудным. Просто человек должен быть готов к нему с точки зрения образования, жизненного опыта и материальной базы. Здесь в первую очередь требуются инвестиции из собственного кармана. Любая дизайнерская идея должна быть адаптирована к реальной жизни, доработана, вычерчена, обрисована, погружена в производство, упакована, разрекламирована и, в итоге, внедрена в торговую сеть. Это большой пласт работы, который требует опыта, знаний, сил, уверенности в собственной правоте и успехе. Потому что он отнимает большое количество сил. Не всякий концепт может обернуться золотой жилой. На Западе есть дизайн-студии, специализирующиеся на этой работе. У них есть такой термин как "целование лягушек". Он используется в западных студиях и компаниях, когда речь идет о внедрении концептов в реальную жизнь от рисования идеи до сети продаж. В наших сказках Иван-царевич выстрелил в болото, лягушка поймала эту стрелу и после поцелуя обернулась принцессой. Это успешный бизнес - считается хорошим результатом, когда 1 из 10 идей доходит до сети продаж и приносит прибыль. На западных рынках успешная идея покрывает все расходы, связанные с внедрением десяти концептов. Я тоже занимаюсь этим, это не приносит баснословные дивиденты, и я не могу сравнивать его с продажей нефти и газа, но это дело прибыльное.

Как придумывается такой успешный бизнес-концепт?
В.К.: Стоит обратить внимание на то, что может быть сделано быстро, просто, но с максимальной нормой прибыли. Эта норма прибыли принесет в итоге развитие направлений – расширение ассортимента. Не обязательно сразу замахиваться на какие-то серьезные концепты, которые требуют серьезных инвестиций и, следовательно, рисков. Следует остановиться на том, что можно сделать при минимальных вложениях и с максимальным доходом. Это концепт, который позиционируется в сегменте fun. Предмет, вызывающий эмоцию, стоит не очень дорого, но человек рад расстаться с деньгами, потому что он получает взамен приятное настроение на долгое время. И если этот предмет является функциональным, отвечает каким-то утилитарным требованиям, то он еще долго будет приносить радость. То есть человек еще долго будет относиться к предмету и к бренду, который за ним стоит, как к правильно созданной вещи. Тому, что приносит объективную пользу со всех сторон.

Вот это чувство, что вещь будет продаваться, что это такое?
В.К.: Это одна из самых главных составляющих профессии. Потому что промышленный дизайн - это дизайн, который должен продаваться. Я просто изначально знаю - когда вижу предмет, я понимаю - это продаваемая или не продаваемая вещь. Если дизайнер делает вещи, которые должны выпускаться промышленно, крупной серией, то, следовательно, они должна быть проданы. Если дизайнер этого не чувствует, он не сможет спроектировать предмет, который будет бить все хиты продаж. Даже если мне лично очень нравятся мои идеи, я иногда убираю в ящик и говорю, что это вещи для 10-15 человек на земном шаре и нет смысла тратить средства и запускать их в производство, по крайней мере сейчас. Я понимаю, что некоторые объекты не отвечают требованиям широких масс.

Ваша разработка - брелок Greenboy, стала таким концептом?
В.К.: Началом процесса в моей ситуации было создание брелка Зеленый Человек. Это предмет, решающий проблему комфортного обращения с ключами и отражающий философию моей студии. Он создавался как концепт – лицо моей дизайн-студии. Например, у меня много побед в конкурсах, я приезжаю и встречаюсь с очень известными дизайнерами и журналистами. Я должен что-то оставить о себе: запоминающийся, простой, логичный, рациональный объект. Этот объект родился после анализа ситуации, своей точки зрения на мир и свое внутреннее состояние. В первую очередь он был ориентирован на потребительский сегмент, не приносящий дохода. Но, когда он появился в руках, и была пройдена вся цепочка внедрения в реальное производство, – стало понятно, что этот объект будет продаваться. Работать не только в качестве сувенира, а еще давать какую-то прибыль.

Как это стало понятно?
В.К.: Во-первых, мне стало понятно, что объект сделан даже по европейским меркам качественно. И цена производства была настолько невысокой, что норма прибыли могла быть достаточно приятной. Все компании, участвующие в производстве, – люди, которые непосредственно его делали, оставили себе по брелку. Если люди готовы оставить себе, даже не спросив у меня, значит, это то, что надо. Я получил первую партию и он сам собой как-то стал распространяться. Никаких специальных мега-усилий по распространению такой приятной и простой вещи я не прилагал. Стали появляться желающие, оптовые покупатели и представители в разных странах, в том числе и в России. Сейчас брелок продается в Чехии, Германии, Швеции, в двух республиках Балтии, в Израиле.

Что еще вы делаете в сегменте таких вещей?
В.К.: После брелков Greenboy появилось направление мягких игрушек – такса Гарри. Это направление тоже оказалось прибыльным, но не колоссально, потому что это узкая тема. Тем не менее оно живет и продается, даже есть дети, которые пишут письма "Папе Гарика". Не знаю, во что это выльется, но есть планы, что через несколько лет будет делаться большой портал, где будут разговаривать о детях, о собаках, о человеческих ценностях, о правильном и о высоком - о том, чего сейчас не хватает.

А как появляются клиенты?
В.К.: Когда молодая, неизвестная студия делает себе историю - создавая имя и продвигая интересный продукт на рынке, показывая свои взгляды, способности, профессиональный уровень - в студию приходит заказчик. Заказчик приходит и говорит: я буду с вами работать. Это человек, который некоторое время наблюдает за деятельностью дизайн-студии и делает вывод, что ее философия, ее навыки соответствуют его желанию. И это уже не товар, а услуга - оказание проектных услуг по заданной теме. Этот процесс - самый прибыльный в области промышленного дизайна в мире. Самые успешные компании в этой области построены по американским моделям, когда бизнес построен не на имени или персоне, а на коллективе и механизме. Эти компании выстраиваются десятилетиями и входят в историю. Сегодня это монстры. Если посмотреть их историю, можно увидеть, как тяжело они поднимались, занимаясь разными мелочами и создавая свой бренд. На них ориентируются все крупные производители и клиенты, готовые заказать разработку дизайна: BMW Group, Pininfarina, Porsche Design, IDEO, Frog Design. Это очень дорогие компании, но надежные, потому что они продержались больше 50-60 лет. Поэтому молодой студии, которая появилась 10 лет назад, достаточно трудно рассчитывать на заказы крупного призводителя, который не верит еще в потенциал этой маленькой студии.

Европейский производитель стиральных машин не закажет дизайн какой-нибудь студии из Новосибирска или Омска.
В.К.: Да. Рост промышленности и рост дизайн-студий происходит параллельно. Я думаю, через некоторое время спрос на дизайн будет удовлетворяться российскими компаниями. И производители и дизайнеры держат руку на пульсе, пока это еще не активное сотрудничество, но первые признаки уже есть.

Поэтому молодым студиям приходится пробиваться, используя другой путь. На определенном уровне появляются заказчики, оценившие уровень студии, готовые сотрудничать, потому что они находятся на таком же уровне. В Омске у меня заказывали дизайн панели стиральной машины. Стиральная машина-автомат, производимая на омском заводе. Естественно для нее не будут заказывать панель в Peninfarina. Обратятся в компанию, которая находится рядом и соответствует уровню.

Примерно то же самое, что идет в декорировании сейчас.
В.К.: Абсолютно верно. Россия просто встает с колен. Сейчас в России пережит тяжелый финансовый период. И многие дизайнеры не уезжают – сегодня я знаю многих, кто остается принципиально, кто готов работать на российском рынке, удовлетворять спрос.

Есть еще один аспект. Если рассмотреть феномен итальянского дизайна – почему итальянский дизайн приносит ощутимую долю национального бюджета Италии? Почему страна, небогатая природными ресурсами, продает опилки от древесины, которая приходит из России, в Россию же? Итальянское правительство волевым решением создало прецедент. На протяжении последних десятилетий оно поэтапно создает и продвигает бренд "итальянский дизайн". Достаточно много компаний, которых не знают в Италии, но знают в России – они делают приличные обороты и тем самым наполняют казну налоговыми отчислениями. Это не одна отдельно взятая компания – это нечто общее, к чему имеет доверие и стремится подсознательно русский покупатель. Для того, чтобы российский дизайн удовлетворял, обеспечивал и приносил прибыль не только внутри страны – нужна национальная доктрина продвижения, создания и формулирования бренда "российский дизайн". Достаточно инвестировать небольшое количество средств в это направление именно с государственной позиции, а не с позиции производителя. Потому что производителю придется преодолеть достаточно большое количество преград, выходя на международные рынки. А государство может создать условия, чтобы конечному покупателю было интересно покупать русскую продукцию и заказывать дизайн у русских студий.

А какие еще есть направления развития?
В.К.: Когда концепт приобретает конкретные осязаемые очертания и на него получается международный или российский патент. После того, как подтверждены все авторские права, можно продавать лицензию на его производство. Этот бизнес очень узкий, но интересный и достаточно прибыльный. Поскольку инвестиции в данном процессе ограничиваются только оплатами всех патентный исследований и предпроизводственных процессов и не связаны с инвестициями в тираж. Запантетованная разработка может быть продана заинтересованным производителям или продавцам, которые могут приобрести патент, внедрить в производство и продавать его в своих розничных сетях.

Пока в России мало кто этим занимается. Я приведу пример последней такой идеи. Одна из крупнейших транспортных компаний в Европе имеет склад площадью около 18 га. Это город, накрытый крышей – туда свозятся все грузы, сортируются и собственные самолеты развозят его по всему миру. Была проблема: как эти грузы разбирать, быстро двигать и эффективно складировать. Естественно, на этом складе был огромный парк автопогрузчиков-каров, которые поддевали поддоны с грузами и везли. На это тратили огромное количество бензина, ремонтировали и обслуживали быстро изнашиваемые полы – были очень большие расходы. И один из водителей автопогрузчиков предложил своему руководству вмонтировать в поверхность пола с шагом в половину метра круглые шарики – подшипники. Таким образом, поставив большую коробку на пол, любой человек мог катить груз, подталкивая в нужном направлении. Коробка катилась по шарам-шарнирам, погруженным в пол. Он запатентовал эту идею. Компания с удовольствием приобрела у него патент и отчисляет процент за право пользования.

У вас есть теория простых вещей и целесообразного использования материалов - что это такое?
В.К.: Теория простых вещей – это вещи с точки зрения их исторической ценности или ценности для человека как биологического существа. Критерий качества предмета - вечность. Есть огромное количество предметов, которыми пользуются каждый день, не отдавая отчет, что эти предметы появились с момента возникновения человечества и прошли все эволюционные изменения. И не нужно сегодня их менять функционально. Надо только очень тонко работать с современным уровнем развития технологии. Электронные вещи, нанотехнологии с биометрическими разработками – тем, что действительно открывает человечество сейчас. Пример – ложка. Предмет, которым каждый человек пользуется каждый день многократно. А человечество пользуется на протяжении всего времени существования. Ложка не меняется, поскольку рот у человека, как у биологического существа, остался тех же размеров и того же функционального назначения как был. Этот предмет - яркий пример простой вещи. Что в ней может меняться? Не нужно менять форму - делать треугольную или квадратную ложку, с щетинкой или двумя черпалками. В этом есть простота и антитеза тому движению, которое прогрессирует во всем мире. Придание простым сформировавшимся вещам несвойственных свойств – ради сиюминутной славы и спроса. Создание вещей с целью прожить полгода и быть выкинутыми. А те предметы, которые создаю я, – они вечные.

Текст Юлии Ларионовой,
специально для MBS Journal