Темной ночью, одиноко сгорая от боли, от любви и от отчаяния, от того, что не можешь быть рядом, от того, что хочется любить, но тебя не любят...
Темной ночью ты стоишь перед зеркалом, боясь там увидеть свое ужасное будущее, ты смотришь прямо в глаза своей смерти. Без жалкого страха, без сожаления о том, что мало жил, без отчаянного крика о помощи и жалости, ты холодно смотришь на серебренную гладь зеркала, в котором ты видишь полумесяц, плывущий по облакам в поисках своего счастья, но увы не в силах его обрести, потому что месяц боится. Страх убил его мечту. И теперь он не может видеть солнце, и солнце не видит его. И так рушатся чьи-то желания, так рушатся чьи-то сказки и мольбы. Так кто-то теряет свое счастье.
Но этой темной, и обязательно холодной ночью, когда ты еле стоишь на ногах, когда боль души стала настолько невыносимой, что она начала ломать твое тело, когда ты, сгибаясь, с трудом делаешь хотя бы один шаг, и когда с горечью разочарования замечаешь, что этот шаг всего лишь стояние на месте, ты с медным привкусом во рту падаешь на колени, и даже нет сил, чтобы рыдать. А так хочется плакать. Еще неделю назад, скорчившись на холодном кафельном полу, в прокуренном помещении ванной комнаты, ты рыдал, свернувшись калачиком, и думал о том, за что все так, почему, почему так больно, и почему ты настолько слаб, чтобы покончить жизнь самоубийством. Твое отчаянное желание добить себя, наконец-то измучить, высосать до самого конца, обретая свои очертания в этом холодном зеркале твоей души, где кроме больших, испуганных черных глаз нет ничего, никого, только твой страх. С трудом поднимаясь, ты понимаешь, что это все была игра твоего воображения, и ты цепляешься руками за стены, царапаешь ногтями штукатурку, ты снова падаешь, но в тебе живет это отчаянное желание увидеть, а что же там в том зеркале, за которое нельзя заглянуть, в котором ничего нельзя увидеть, кроме своих страхов. Что же там?
Дрожащей походкой, ты робко подходишь к нему. Этот путь был твоим восхождением на Голгофу, ты искупил грехи и осталось лишь встретить рассвет. Но Луна никогда не встречает солнце, а солнце никогда не видит луну. И в этом твой страх - в потере счастья, надежды, любви, которой не было. Но, если нет ничего, если лишь только в тебе живет эта бесконечная любовь, если только твое сердце так отчаянно бьется, чего же ты боишься. Ты уже ничего не сможешь потерять. Ты был один, а одиночество тем и прекрасно и ужасно, что рядом, вокруг тебя нет ничего и никого. И терять нечего. Была когда-то жизнь, ты ее отдал другому, любимому. Была твоя любовь, ты ее преподнес ему, вставая на колени, как величайший дар. Была твоя душа, ты подарил ее Богу взамен на его счастье. Были надежды и мечты, а их ты променял на реальность его сказок, его желаний. Остался ты. Но ты уже никому не нужен. И даже себе.
Как малодушно с твоей стороны сначала закрыть глаза, как малодушно с твоей стороны испугаться за никчемного себя. Ты тяжело дышишь, грудь поднимается и опускается и ты чувствуешь, как сжатый воздух, наполненный холодной ночью смешиваясь с твоей кровью, попадает в легкие.
Резко прогоняя темноту и мрак, ты открываешь глаза, и невидящим взглядом уставился в зеркало.
Ты.
Только ты. Сейчас ты боишься себя. Ты - это твой страх, который сейчас тебя рассмешил. И ты смеешься, еще очень долго. И смех хоть и пронзительный и, наверное, даже искренний, но полон цинизма и даже горя, от которых хочется плакать.
Первая слеза скатилась по твоей щеке, и ты перестал смеяться. Вдруг тебе это показалось ужасно глупым. Ты совершал много в жизни глупостей, одной из них было твое рождение, но сейчас вдруг показалось, что этот смех был тоже большой глупостью. Ты застыл, немного прикрывая рукой рот. Ты неотрывно смотришь в зеркало. А по щекам сами по себе стекают слезы, маленькие, чистые хрусталики твоей боли, твоего страха. А ты думал, что разучился это делать. А ты думал, что поумнел, повзрослел. Ты думал, что ты разучился быть сентиментальным нытиком, но нет. Когда человек любит, он снова все учится с самого начала делать. Жить, дышать, говорить, спать, мечтать, летать, и всегда умирать.
Холодная поверхность зеркала отражает только лишь твой страх, отражает только лишь тебя. Усталая усмешка и убитый, погибший взгляд, как же ты устал от всего этого. Как же сильно тебя измучила эта жизнь, в которой ты вечно борешься за свое счастье, просто потому что по другому нельзя, так тебя научили - бороться. Но в детстве в тебя забыли вложить силы для этой борьбы, и теперь ты каждый новый день, каждый вечер, усталый и измученный умираешь, лежа на своей кровати, превращаясь в темный призрак, в холодное воспоминания себя. Сентиментальность отпустила и ты, немного отстранившись теперь внимательнее всматриваешься в свое лицо. Иногда еле дотрагиваясь до поверхности зеркала пальцем, очерчивая свои контуры.
Усталость оставила свой след на твоем когда-то красивом лице, испещрив его глубокими морщинами. Ты проводишь подушечками пальцев по тонким немного дрожащим губам, в зеркале они такие же холодные. Тусклые цвет, теперь в лунном сиянии видится тебе каким-то неестественно голубым, даже неоновым, от этого твое лицо становится еще больше похоже на лик призрака. В уголках твоих глаз прячутся многие годы твоих страданий, иногда годы счастья. И тут же всплывает вопрос, а был ли ты счастлив хоть когда-нибудь?
Снова малодушно закрыв глаза, не желая больше всматриваться в это старое, иссохшее лицо, в твоей голове быстро мелькают картины и прошлого, и настоящего, и чьего-то будущего. Там так же кто-то стоит перед зеркалом, изучает себя, и кто-то так же до боли в сердце боится. Ты кого-то так же понимаешь, улавливаешь его движения, его смятения и сожаления. И на время ты забываешь о себе. Забываешь открыть глаза, и совсем прижимаясь лбом к зеркалу, пытаясь дотронуться, дотянутся до того, кто так же смертельно устал, ты шепчешь. "Будь сильным. Борись. Они встретятся". Ты не знал наверняка, ты просто это шептал, таким спокойным, мирным и немного даже уверенным голосом, что тебе хотелось верить. А они встретятся. Встретятся.
Но ты не знал наверняка. И снова в глазах наступила пустота, черная и одинокая, которая обычна тебя преследовала наяву, теперь смогла достать и здесь. Ты снова резко открываешь глаза. И ты понимаешь, ты спал сто лет. И все эти сто лет тебе снился сон. Реальный сон твоей жизни.
Ты находишь себя стоящим перед зеркалом, припавшим к нему губами, с заплаканными глазами и усталым видом. С порезанными венами, и желанием любить и жить. Ты находишь себя смотрящим в зеркалом и видящим и слышащим этот тихий и спокойный шепот старца, который говорит, что они встретятся.
Ты отстранился, немного шатаясь, накинул на зеркало черную бархатную ткань и подошел к окну.
На небе занимался рассвет, а луна все еще не исчезала.
Будь сильным. Борись.
Они встретились.