В колонках играет - Clint Mansell-Summer: Coney Island Dreaming (Requiem for a Dream)В голове слишком много мыслей...страшные картинки...и полные отчаяньем слова...
--------------------------------------
Четыреста пятьдесят страниц ночных кошмаров – в костер. Аутодафе сумрачных страхов… Впрочем, нет. Еще рано. Рвать надежды надлежит по одной, смакуя их терпкую ядовитую горечь. И принимать как лекарство – амфитамин, героин, метадон… Смешать все вместе, положить в атанор и получить чистую эссенцию огня…
Мне необходимо сломать внутренний барьер, некогда мною неосознанно возведенный. Иначе – потеря рассудка… яростное отмирание клеток, сравнимое лишь с вечной поэтической агонией, великим потрясением подобно сожжению дорнахенского Гетеанума, где Штейнер воплотил мечту об инкубатории пробуждающихся душ…
Но кому ныне дано проснуться?..
Барьер неуклонно блокирует всякую попытку вмешательства в организм. Он не принимает никотина и кофеина, немедленно выводит алкоголь из крови, так и не дав ему добраться до нервных центров. Даже адреналин не в силах ускорить реакцию. Мною овладела уверенность – сам иммунитет убивает тело. О, этот бессменный страж сознания, мой deus ex machine, в самое отчаянное время способный отыскать конец в том гордиевом узле, каковой мойры связали из нитей моих бесплотных стремлений отправиться в далекую страну Востока, где когда-то великий Сиддхартха впервые познал скорбь. Но ныне бессилен и последний страж, принявший сторону соперника и таким образом свершивший тягчайшее из предательств… Железы перестали вырабатывать допомин… даже не могу спать, не могу видеть сны… Ныне я лишен возможности мыслить, я перестал различать цвета – черный и белый более не имеют власти над моими критериями справедливости. Это агевзия – смерть, лишенная вкусовых качеств…
Я смотрел в темные окна и вопрошал к Морфею, отчего я, наделенный жизнью и чувством, алчущий всесладостного Света, был вынужден взывать к Ночи, дабы она открыла свои чертоги моему изнеможенному разуму…
Я бродил по улицам в надежде наткнуться на дверь в стене, дверь, открывающуюся только для сумасшедших, шел по дорогам города в поисках благородного каштана у арки монастыря или дома с птицей над входным сводом… Тщетно искал разбросанные намеки, символы, тайные знаки, указывающие путь к исцелению души. А в то время надо мной рушились созвездия, мерцающие осколками синоптической связи, и Гипнос с Гекатой, ослепленные властью пока спали боги, танцевали на вершине Олимпа…
И снова все оказывалось духовной профанацией, я отрекался от веры и глотал таблетки, чтобы ложью избавиться от истины или обрести бессмертие в вечности… И восклицал в эту открывающуюся моим глазам Вечность: «О, в каких же далеких странах ты, Свет, раскинул свои праздничные скинии, какие земли оросил ты облачной зарей?»
Я умирал…
Гиппократ написал: «Чего не исцеляют лекарства, исцеляет железо; чего не исцеляет железо, исцеляет огонь»… Кажется, он написал это на одной из вырванных мною страниц…
-------------------------------
не знаю примите как хотите....мне всё равно...
сейчас я тот кем я являюсь...
будь я мужчиной всё было бы красивее в моей жизни...
рассудок покидает меня...
vitalego
