Вчера, 24 октября Григорию Гурвичу исполнилось бы 51 год. Мы, те кто работал в его театре, вновь встречались в Доме Актера, чтобы вспомнить...

На сайте mipomnim.ru есть страница. Сегодня она практически пустая. Есть имя - Григорий Гурвич, даты рождения и смерти. И все...
те, кто помнит, кто любит, кто сочувствует - отзовитесь! Адрес страницы: http://www.mipomnim.ru/memorials/245

сайт памяти Григория Гурвича
http://www.gurvich.ru/vosp.php

Видео запись с юбилейного вечера, посвящённого Григорию Гурвичу. 2007г. О передаче РТР "Старая квартира":


Остальные видео сюжеты с этого вечера можно посмотреть у меня в дневнике в разделе "видео".

А жизнь — не в розовом свете
Григорий Гурвич: “Мне не дал Бог таланта быть поэтом”
Статья написана в 2007 г., когда Грише было 50 лет.
Сегодня он был бы королем мюзикла. Когда на сцене всего много и шикарно. Когда все молодые, сильные, красивые. “Надо представлять себе, как красиво может быть, — так и будет”, — повторял он. И красивую жизнь делал, когда в 90-е годы она была чудовищно некрасивой. До своего звездного часа король мюзикла не дожил. На днях Григорию Гурвичу — драматургу, режиссеру, лидеру “Летучей мыши” и целого поколения, исполнилось бы 50.

На фото: Григорий Гурвич и Марк Захаров на съёмках передачи РТР "Старая квартира".

Гриша Гурвич… Бэтмен Гриша… Толстый, смешной, умный и тонкий. Море обаяния, несмотря даже на постоянный тик — моргает часто, но на это — ноль внимания, потому что, если Гриша говорит, заслушаешься, обхохочешься, задумаешься.

В конце 80-х он отчаянно пытается войти в одну и ту же воду — возобновить в Москве некогда легендарное мхатовское кабаре “Летучая мышь”. Король мышей со своей стаей ютится там же, где, собственно, и зарождалась в 20-е годы прошлого века “Летучая мышь” — в подвале Большого Гнездниковского переулка. И в подвал ломится публика — здесь подают странное театральное блюдо из музыки, энергии сегодняшнего дня и какой-то непередаваемо очаровательной ностальгии. На дворе бушует перестройка, на театральном рынке — жесткач и чернуха. А у Гурвича — жизнь в розовом свете: канкан, шутят, будто шампанское каждый вечер откупоривают. Но не перечитывают “Женитьбу Фигаро”, а перелистывают историю театра и изящно упражняются на эту тему.На фотографии Гриша в театре-кабаре "Летучая мышь" (Учебный театр ГИТИСа) репетирует с актерами.

Многим ясно, что такой “мышке” вот-вот станет тесно в подвале и она вырвется на большую сцену. А уж там Гурвич с командой развернется и развернет свою “Великую иллюзию” — последний спектакль своей жизни. Но ни ему, и никому вообще в голову не приходит, что последний: слишком энергично, витально его искусство.

— А вы все шутите, Гриша? — говорят ему критики. — Все капустнички делаете? Ну-ну. За классику бы взялись!
Он и берется за классику — мирового мюзикла — и таким образом устанавливает планку для своего мышиного театра. Номера не хуже, чем у Боба Фосса, масштаб не меньше, чем на Бродвее, с поправкой на российскую ментальность и возможности. А уж какие он делает капустники… Даже те, кто не воспринимает его всерьез, кто пренебрежительно цедит через губу: “Это все “капуста”, а не театр”, — обращаются к нему.

— У Гриши была одна затаенная боль, — говорит его супруга Люба. — Он переживал, что к нему относились как к шуту. Например, помню, звонит одна дама из национальной премии и умоляет: “Гришенька, родной, дайте нам на церемонию ваши отрывки из “Сто лет кабаре”. А то ведь эту скучину и тоску публике показывать нельзя”. А скучиной притом называет постановки, которые как раз и получили нацпремию.

Его наградили — ТЭФИ, Госпремия за чудесную программу “Старая квартира”, где он был ведущим, и именно он, Бэтмен Гриша, делал лицо программы. “Лицо” сочетало, казалось бы, несочетаемое — жесточайшую иронию и бонвиванство, мудрость и нежность, старомодности которой он вовсе не стеснялся. Целовал руки дамам не как жуир и угодник, а как поклонник красоты, ценитель редкой индивидуальности…

А в жизни… Он был как ребенок — большой, шумный и неаккуратный. Леонид Якубович дарил ему кожаные фартуки, наподобие детских слюнявчиков, и называл их “засратыми маечками”. А еще ему дарили галстуки и бабочки — этот предмет мужского гардероба был его слабостью. Гриша в новой очередной бабочке и вне быта.

— Ты купила сломанный чайник! — кричит он жене в трубку телефона.
— А ты кнопочку нажми, — привычная к его бытовой немощи, говорит жена.
— Кнопочку?

Во сне он хохочет, поет, играет целые сцены. Кто ездил с ним в одном купе, рассказывают, что Гриша во сне — это театр одного актера. В 99-м году “Летучая мышь” с шумом на большой сцене Театра киноактера отметила свое 10-летие. Казалось, здесь была вся театральная Москва, и вся Москва любила Гришу — в тот день особенно красивого и особенно нежного.

“Ты сначала должен придумать жизнь, и, может быть, она такой станет. Как придумаешь, так и будет”, — скажет он.

Казалось, самая светлая на земле мелодия — “Жизнь в розовом свете” любимой им Эдит Пиаф — отныне будет сопровождать его всегда. Но… внезапная болезнь… борьба за жизнь… смерть в клинике Иерусалима. Его большое безжизненное тело так и не привезли в Москву, чтобы проститься — похоронили на Земле обетованной. Может, и хорошо, что не привезли, — окаменевшим навсегда Гришу невозможно было представить.

С его театром случилось то, что и должно было случиться: без лидера он не выжил. Актеры, которых он научил работать, теперь работают в разных мюзиклах. Остались его пьесы, сценарии, стихи. У него были изумительные стихи, которые он, как правило, писал к случаю. Но когда перечитываешь их, то случай не имеет значения.
Это он написал за два года до смерти, которой никто не ждал. Теперь, и чем дальше, тем больше, выясняется — он был художественным лидером своего поколения. Необъявленным. Но истинным.

Мне не дал Бог таланта быть поэтом, Но, читаное в памяти храня, Как Беранже в свой срок сказал об этом, Мой старый друг, не покидай меня. …И вот я здесь, я вышел на подмостки, На полпути к седому старику. Мне безразличны даже отголоски Того, что было на моем веку. Я не хочу, чтоб суетная юность, Короткими ногами семеня, Ко мне опять бессмысленно вернулась, Мой старый друг, теперь оставь меня. Теперь тебе, как брошенной невесте, Я говорю, манжетку теребя: Мой друг, мы слишком долго были вместе, Позволь мне быть счастливым без тебя.

27.10.2007 00:15
Марина Райкина
http://www.mk.ru/blogs/MK/2007/10/27/culture/320515/

Труппа театра-кабаре "Летучая мышь" с Григорием Гурвичем (в центре).