Ровно 100 лет назад появился на свет первый в России театр-кабаре "Летучая мышь" Балиева.
А 13 марта 1989 года был открыт спектаклем "Чтение новой пьесы" театр-кабаре "Летучая мышь" Гр. Гурвича.
В 1990 году я пришла в этот театр и проработала 10 лет до закрытия.
Для всех нас это была больше, чем работа. Это была жизнь интересная, насыщенная, радостная. С момента закрытия прошло 8 лет. Но, несмотря на то, что жизнь разбросала нас по разным театрам, проектам и, даже, городам, мы каждый год 13 марта обязательно встречаемся в Доме Актера и вспоминаем те счастливые годы и нашего любимого режиссера, друга Григория Ефимовича Гурвича.

Я черная моль, я летучая мышь. Сцена из спектакля "Чтение новой пьесы"


И еще одна моя фотография. Финал спектакля "Чтение новой пьесы".
Летучая мышь в конце спектакля повторяет движения "Умирающего лебедя". Уходит свет. И вот уже много летучих мышей летят над крышами Парижа (театр теней - простой и трогательный прием).




Для тех, кто никогда не видел этого спектакля.

Новая жизнь старой идеи: возрождение "Летучей мыши"

Джон Фридман,
Советская и Восточно-Европейская сцена, 10-ый том, №2 (1990), стр.35-40.

Игра и мистика - центральные элементы "Чтения новой пьесы". Гурвич как автор пьесы и художественный руководитель ожившего кабаре определил финальной точкой старой "Летучей мыши" последнюю из известных фотографий, на которой распавшаяся труппа собралась гурьбой, возможно, читая сценарий. "Чтение новой пьесы" открывается сценой, имитирующей эту фотографию. Она оживает на сцене, и наступает исторический момент объединения старой и новой "Летучей мыши". Этот маскарад развивает общую тему о пьесе, которой никогда не было, но которая мола бы быть поставлена. Во время спектакля зритель видит нечто, похожее на "двенадцать актеров в поиске пьесы", и пытается угадать, кем в следующее мгновение обратится участник новой труппы: одним из реальных актеров прошлого с фотографии или же персонажем так никогда и не сыгранной пьесы.
В некоторых эпизодах ход пьесы предрешает зритель. Актер Александр Резалин в одной из сцен прохаживается в зрительский зал и спрашивает, знает ли кто-нибудь Матильду Кшесинскую. Он обменивается остротами с публикой до тех пор, пока из зала не заметят, что пора бы продолжить спектакль. Не смотря на то, что большинству Кшесинская известна, как знаменитая балерина, обычно необходимо некоторое время для того, чтобы услышать от зала, что она была последней любовницей Николая II. Как только произносится эта фраза, все внимание вновь устремляется на сцену, где девяностолетняя Кшесинская, полуживая, закутанная в шали, молча сидит, не реагируя на суетливую служанку (Инна Агеева), пытающуюся вовлечь ее в разговор. Но как только старуха остается одна, на глазах у зрителя она превращается в молодую красивую балерину (Наталья Сомонова), танцующую все свои партии без остановки, пока солдаты Красной Армии не выносят ее со сцены.
"Между небом и землей" - одна из самых ярких зарисовок автора. В ней показана судьба одной из балиевских актрис, Валерии Барсовой, которая предпочла остаться в Советском Союзе и стать знаменитой оперной певицей и политиком. Этот эпизод, где Барсову великолепно играет Наталья Годунова, с юмором и лиризмом показывает судьбу актрисы, наступившей на горло собственной песне.
Финальная сцена "Дети свободы" поставлена в стиле циркового скетча. Появление Игоря Угольникова необычайно своевременно именно в этой части спектакля. Он в одиночку представляет зрителю злобные зарисовки, пиная в зал шары и перемежая свои действия дракой с невидимым противником. Противодействуя, зритель бросает шары обратно на сцену: такой физический контакт ведет к более глубокому взаимодействию актера и зрителя, в основе которого - импровизация. Манера гротескной клоунады Угольникова как нельзя лучше подходит для финала пьесы-ералаша.
Живое музыкальное сопровождение всего представления осуществляют семеро музыкантов Московского музыкального академического театра Станиславского и Немировича-Данченко, пространство сцены между эпизодами затемняется и отходит на задний план, позволяя комичной интерлюдии сменяться мелодрамой, а иногда и маленькой трагедией.