-Поиск по дневнику

Поиск сообщений в Baffer

 -Подписка по e-mail

 

 -Сообщества

Читатель сообществ (Всего в списке: 1) litis

 -Статистика

Статистика LiveInternet.ru: показано количество хитов и посетителей
Создан: 21.09.2007
Записей: 3
Комментариев: 3
Написано: 41





Второй рассказ для семинара

Суббота, 22 Сентября 2007 г. 10:31 + в цитатник
Улыбка

Эти книги достались ей в наследство от прабабки. Так всегда было, наследство переходило к наследнице через каждые два поколения уже больше тысячи лет. Прабабка передала их своей маленькой правнучке со странной усмешкой на морщинистом лице. Девочка едва удерживала бесценные, но такие тяжелые книги и не понимала, радоваться дару или плакать от едкой, прабабкиной, улыбки.

Когда-то, очень давно случилось редкое событие. Одна молодая Ведьма полюбила. Полюбила прекрасного юношу, который привиделся ей в наркотическом сне от грибного отвара. Это было самое яркое видение в тот час. В этом сне, молодой человек красивый как Аполлон, держал в руках молот и кровавое пламя от вулканического горна, закрученное в тугую спираль, бросало яркие блики на его лицо. Перед ним, на наковальне, лежала раскаленная полоса металла. Юноша был сложен идеально и, пожалуй, даже, хрупко. Хотя мышцы бугрили его нежную кожу и казалось, что он несокрушим так же, как и молот, который легко взлетал в его руке. Он бил молотом по металлу и снопы искр разлетались гаснущими звездами и прожигали тонкую ткань сна, падая на тело спящей Ведьмы.
Ведьма очнулась. Она с трудом могла сдерживать свое бешено бьющееся сердце. Казалось, тепло горна еще сохраняло свои силы в реальности. Жар находил волнами, проходил по всему телу и отдавался где-то в затылке. Она долго не могла прийти в себя. Ей никогда раньше не снились такие яркие и насыщенные ощущениями сны. Настолько яркие, что стирали ощущение реальности.

С тех пор Ведьма потеряла покой и сон. Все свои силы, все свое время и магические способности принесла она в жертву любви. Веками ведьма скиталась по земле в поисках того, чей образ был выжжен в её сердце. Она перепробовала огромное количество магических рецептов и снадобий и не раз спускалась в Ад за новыми.
-Мы не можем помочь тебе, - говорили ей там, - мы не видим того, кого ты ищешь.
-Что это значит? – спрашивала ведьма.
-Только то, что твои поиски далеки от завершения. И когда-то тебе придется сделать выбор, как его делали до тебя. Такие как ты. Ищи дальше. Иди к спящим по водой.
И Ведьма искала дальше. Она была на полянах поросших странными цветами, которые испускали божественный аромат, предлагавший отдых и сон. К счастью она вовремя заметила, что поляна усыпана скелетами незадачливых путников, которые поддавшись соблазну засыпали и пожирались хищными корнями этих цветов. В болотистых полях под холодным осенним солнцем водяные манили её в прохладные глубины и шипели вслед, когда она проходила мимо.
В своих поисках Ведьма набрела на заброшенное поселение. Ветер продувал пустые дома насквозь, скрипел ставнями и играл пыльными волчками по деревенской площади. Больше не было никакого движения, как не было никаких запахов, кроме запаха обступившего деревню леса. Это был странный лес, первое кольцо деревьев окруживших поселение было полностью сухим. Мертвым. В центре деревенской площади стоял пустой постамент, рядом с которым лежал грубо вытесанный из камня идол. Идол имел вид карлика с головой лягушки и лежал на боку, сваленный с постамента ударом рухнувшего сухого дерева. Ведьма потратила все оставшееся до ночи время, чтобы хоть немного оттащить дерево и поставить статую на место. Когда она закончила, закат давно отгорел и погас не оставив на небе углей. Плотным покрывалом на деревню опустилась тьма. Ведьма засветила небольшой огонек и пробралась в одну из изб. Измученная работой она улеглась на расстеленный на полу дорожный плащ, погасила огонек и погрузилась в сон.

Во сне к ней пришли последние дни жизни этой деревни. Снились обряды посвященные идолу и жаркий круг огня окружавший деревню кольцом. Словно огненная изгородь поставленная для того, чтобы не потревожить церемонию. Она видела, как исступленно бесновался жрец, кидая в огонь подношение и языки пламени освещавшие хмурое лицо каменного изваяния. Видела как, в одну ночь, жители деревни вышли из домов. Все, до последнего старика, до последнего младенца. Они построились друг другу в затылок и пошли по тропинке петлявшей в лесную чащу. Даже домашние животные увязались за ними. Видела, как пропал за деревьями последний из жителей и, как тут же погасло окружающее деревню огненное кольцо. Под утро странные видения растаяли без следа.
Ведьма проснулась от утренней прохлады. Начинался день. Она вышла из избы. Голода пока не ощущалось и она решила пройти по той тропинке, которую видела во сне. Тропинка петляла между деревьев и вывела её на тесно заросший соснами берег ночного озера. Одинокий ветер запутался в камышах у кромки воды и выл потерянной, навеки заброшенной душой. В озере отражалось небо с затянутым белыми облаками солнцем. Ведьма захотела напиться, вода казалась хрустальной и манила к себе прохладной свежестью. Она наклонилась над водой и оторопела. В воде, в несколько слоёв вися друг над другом были люди. Женщины и мужчины, старики и дети и даже домашние животные. Видимо это и были жители той деревни, в которой ведьма провела ночь. В толще воды не ощущалось никакого движения и, казалось, люди просто спали не тронутые ни тлением не озерной живностью. Ведьма вовремя спохватилась и не притронулась к поверхности воды. Вдруг, к шороху одинокого ветра примешался другой звук. Звук, складывающийся в протяжные, тихие слова.
-Дааа, не трогаайй, не бесспокоййй наааасс… Мы спиимм. Дааа, мы спиим.. Вот ужеее двееестии лееет мы спииим.. Нооо мыы благодааарныы тебеее, даа, благодарныыы. – голос растягивал слова и временами звучал на одной ноте.
-За что благодарите? –спросила Ведьма.
-Тыыы подняла егоооо. Дааа. Тыыы поставила егооо. На мееессто поставила. Тыы провелааа ночь с нашим прооошлым. Дааа..
-А почему вы ушли? Почему я никогда не слышала о таком Боге?
-Этоооо не Бооог, это наашшее прооошлоее. Но мыыы не скаажеем, не скааажем. Мыыы отблагодариммм тебяяя. Дааа…. Дадииим совеет.
Освободиии рыжего, освободи егооо и черееззз двааадцааать лееет найдешь его. Дааа , нааайдееешь егооо…-голос потускнел и смешался с ветром. Затих. Нелюдимое одиночество снова повисло над поверхностью пруда.
Ведьма поднялась от воды. Запретное место холодило тело и душу и Ведьма поспешила уйти. В деревенском колодце наполнила флягу и покинула поселение. Деревья сомкнулись и укрыли деревню вечным саваном своих тел.

Века проходили мимо, безразличные и равнодушные к её усилиям найти своего суженого. Она совсем опустила руки и подолгу сидела то у лесных ручьев, то на каменной плите заброшенной могилы, погруженная в свои мысли, не замечая ничего вокруг. Перед глазами всегда стояла картинка из сна. Такая яркая и такая недоступная. Она спрашивала у крестьян, она говорила с бродячими монахами. Даже отваживалась войти в церковь, но никто не мог ей помочь. Некоторые гнали, другие, тронутые её рассказом пытались помочь, но эти пути никуда не вели. Оставалось скитаться и ждать.
Между тем, прошло много времени. Настолько много, что обложки её магических книг истрепались и отпали, осыпавшись прахом. Словно постарелая, источенная временем живая плоть.
Прошло еще немного времени и она заметила, что страницы магических книг стали истлевать. Нужно было искать материал для переплета. Ведьма вспомнила свою прабабку и её ухмылку. Наследство. Она слышала, что не всякий материал годится для этих книг и то, что нужно книги принимают сами. Время шло, бежало, торопилось вперед. Заканчивались снадобья, заканчивались силы. А цель поиска была так же далека, как и в начале.

Ведьма брела по границе леса, когда услышала полный боли, одинокий вой волка. Если бы волк мог плакать, это был бы плач. Стон. Стон, помимо воли рвущийся из тела. Она пошла на звук. Невдалеке, у дерева стоял скрытый в траве капкан. Его зубья вцепились в худую лапу большого рыжего волка. Он слизывал капли крови, сочащиеся из-под зубьев и выл от боли. Ведьма не смогла пройти мимо. Она жестами и ласковым голосом успокоила зверя, а на капкан бросила щепотку порошка из мешочка. Железо пошло пятнами ржавчины и рассыпалось в прах, который унесло ветром. Ведьма опустилась на колени и стала растирать рану на лапе мазью из цветов папоротника и рана затянулась. Все это время волк не сводил с Ведьмы настороженного взгляда. Потом, осторожно, поставил лапу на землю. Снова поднял, лизнул языком то место, где зубы капкана порвали шкуру. Сделал шаг, другой и снова застыл на месте. Ведьма подошла к зверю и потрепала его по загривку. Волк, как пес лизнул её руку теплым языком. А Ведьма пошла дальше, чувствуя на себе пристальный взгляд волчьих глаз.
Через несколько дней она вышла к небольшому костру у проезжего тракта. Небольшое пламя билось едва разгоняя тьму. Видимо путник не рискнул идти ночью и устроил привал. Ведьма уже собиралась пройти дальше, как услышала детский плач. Тоскливый и одинокий плач ребенка не умеющего рыдать в полный голос. Она решила подойти. Рядом с костром лежала мертвая женщина с разодранной до кости левой рукой. Видимо она умерла совсем недавно, когда истекла кровью. Рядом плакал маленький мальчик. Мальчику было не больше пяти лет. Оба были одеты в крестьянскую одежду. Ведьма опустилась рядом с телом на колени. Лицо мертвой женщины было искажено страхом. Что-то случилось, прежде чем она умерла. В судорожно сжатой правой руке ведьма нашла большой клок рыжей шерсти. Мальчик смотрел на появившуюся из мрака женщину и тихо скулил, плакать он уже не мог. Ведьма подбросила в костер немного дров и присела рядом с малышом.
-Тихо,- шептала она, -Она уже ушла отсюда, ей больше не больно.
Так она шептала и укачивала ребенка, пока тот не заснул. Всю ночь просидела Ведьма около костра, оберегая покой ребенка. Утром она поднялась и взяв ребенка на руки, пошла по тракту в сторону деревни. Было ранее утро, дорога была пустынна. Воздух был прозрачен и чист, его еще не затянула рыжая дорожная пыль от колес телег и копыт животных. Пройдя деревенскую ограду, Ведьма крадучись подошла к большой избе на краю. Опустилась перед избой на колени и положила спящего мальчика на порог. Потом посмотрела на его нежное лицо, белеющее в предрассветных сумерках и разорвав шнурок, сняла с шеи оберег из сосновой коры. Это была искусно вырезанная фигурка совы, покрытая блестящим лаком. Фигурку она вложила в кулачок малыша. Потом поднялась и растворилась за оградой в свете нарождающегося дня.
Проходили годы. Еще много дорог пробежало под её легкими ногами. Много чудес раскрылось перед взглядом её глаз. На исходе двадцатого года, после освобождения волка из лесного капкана, путь её пролегал через человеческое поселение. Это была старая, бедная деревня. Некоторые дома стояли без крыш, стены многих обветшали от непогоды. Присутствие человека в деревне выдавала одежда, что сохла на заборах, дым очагов и нехитрой снеди, да ровные удары кузнечного молота неподалеку. Но, несмотря на бедность, в деревне чувствовался покой. Силы Ведьмы подходили к концу и она решила пожить здесь какое-то время. Жители приняли печальную девушку и разрешили жить в одиноком домике на окраине. За это она лечила болезни и заговаривала раны. Колдовала над сетями и охотничьим оружием, так, что жители деревни забыли что такое голод и нужда.
Она ходила бродить по лесу, что рос недалеко от деревни. Там она оставалась наедине со своими мыслями и совершенствовала себя в своем колдовском искусстве. Тишина и покой, после бесчисленных лет поиска стали понемногу убирать тоску из её сердца. Но судьба, эта забавная дама, имела другие намерения...
Одним весенним днем Ведьма собирала в лесу травы для колдовского отвара и увидела прекрасного, белокурого Юношу, как две капли воды похожего на того, кто однажды пришел к ней во сне. Она была так поражена тем, как просто и легко пришло к ней её видение обретшее плоть. Все её заклинания и поиски, все века душевных страданий закончились в один миг простым появлением её мечты на берегу лесного ручья.
Юноша рубил на дрова упавшее дерево. Его рубаха висела на сучке соседнего дерева. Юноша был сложен идеально и, пожалуй, даже, хрупко. Но упругие мускулы под светлой кожей показывали, что он мог бесконечно кромсать топором деревянную плоть. На шее Юноши весел небольшой кожаный мешочек. Ведьма стояла неподвижно, боясь пошевелиться. Она не хотела, чтобы кончался этот волшебный момент. Юноша её не видел, всецело поглощенный своим занятием. Вот весь ствол дерева превратился в груду дров. Он разогнулся и остолбенел: напротив стояла молодая женщина, которая смотрела на него странным нежным взглядом. Её сарафан зеленого цвета делал практически невидимым её тело, прямые черные волосы свободно спадали по сторонам нежного лица, на котором, двумя озерами плескались темно-синие глаза. В руках девушка держала корзинку с травами.
Он был поражен. Никогда ему не приходилось встречать столь совершенной красоты. И никогда он не видел таких синих глаз из которых струился приковывающий к себе взгляд, такой печальный и нежный одновременно.
Чувство в его груди зажглось как груда промасленных ветвей от удара молнии. Он медленно подошел к девушке и опустился перед ней на колени, не сводя взгляда с её лица. А девушка опустила корзинку на земля и робко прикоснулась к его голове, целиком погрузив пальцы в густые, перевязанные кожаным шнурком, волосы.
Наконец-то Ведьма нашла того, о ком так долго мечтала. Того, чей облик сотни лет горел в ее сердце. Вековечный поиск был завершен. Тишина и покой объяли её душу…
Они стали вместе бродить по лесу и любоваться гаснущими лучами Солнца. Все было прекрасно и гармония вновь вошла в мир.
Юноша был деревенским кузнецом. Когда его родную деревню сожрала катящаяся мимо война, он пошел по свету в поисках нового дома, новой жизни. Новый дом воплотился в том поселении, в котором он живет и поныне. Жители его уважали, и своим мастерством он мог обеспечить себя всем необходимым. Он вполне был доволен жизнью, а теперь, когда он стал возлюбленным, простому смертному больше нечего было желать. Он наслаждался пришедшим к нему счастьем. Его любимая приносила ему еду, когда он работал и часто, не отрываясь, смотрела, как под его точными и мощными ударами податливый кусок металла превращался в произведение искусства или в полезную в хозяйстве вещь.
Ведьма наслаждалась душевным покоем, когда на коленях у нее лежала голова возлюбленного и она гладила его волосы. А он спал. Спал после трудного дня в кузнице.
Только одно тревожило её сердце. Только одно. Колдовские книги. Их страницы пожухли, как осенние листья. Становились все более ломкими и тысячелетний текст пропадал с их поверхности.

Много раз возлюбленный хотел войти в её хижину и, всякий раз она отказывала. И чем больше он слышал отказ, тем сильнее было его желание. Ведьма не смогла долго бороться с собой. Да и не было у неё на это желания. Это была её первая любовь, только что-то не позволяло ведьме ввести любимого в её хижину. Ведьма не устояла. Это случилось в особенно теплую и тихую летнюю ночь. Тогда её возлюбленный впервые переступил порог её жилища. В нем царил приятный полумрак. В камине из озерных валунов неистово и упруго билось жаркое пламя. Пучки травы, развешанные по стенам, поражали обоняние тонким запахом. Рядом, на большом камне лежала стопка старинных, истлевших страниц исписанных непонятными знаками. Недалеко от камня стоял крепкий дубовый табурет, в котором Юноша узнал работу деревенского плотника. Хозяйка была очаровательна в своем темно-зеленом платье, схваченном на плече брошкой в виде лягушки из желтого камня. Её пронзительные глаза таинственно мерцали в полумраке. А легкая улыбка обещала незабываемый вечер...
Когда за Юношей закрылась дверь, ведьма, легко переступая ногами, подошла к нему и прижалась к его широкой груди. Он прижал её к себе, поднял на руки. Их сердца бились как одно и, в ту ночь ни один из них не сомкнул глаз.
Утро любовники встретили вместе, согревая друг друга своим теплом.
С этого момента они решили не расставаться. Им не нужна была свадебная церемония, как не нужно было подтверждение их любви... Чувство было настолько сильным, что оба боялись пошевелиться, чтобы не спугнуть этот момент. А дни летели за днями, складываясь в недели. Семья жила как один человек, пока ранним утром Ведьма не ощутила в себе биение другого сердца. Она была поражена новизной этого ощущения и, подолгу сидела прислушиваясь к себе. Другая, новая жизнь в ней развивалась и крепла с каждым днем. Она решила ничего пока не говорить мужу, хотела сделать это по особенному, как праздник.
В обычный день её муж пришел домой с рукой обмотанной окровавленной тряпкой. Случайно поранился об острый край железа делая приборку в кузнице. Рана была большая, но не опасная. Повязка сильно пропиталась кровью и роняла красные капли так, как будто кровоточила сама ткань. Ведьма бросилась к мужу который неловко стоял посередине комнаты и стала сдирать с него куртку. Он покачнулся и оперся рукой о камень, служивший столом и помещавший на себе колдовские книги. Справившись с курткой, Ведьма сняла неумело намотанную повязку и бросила её на стопку страниц. Аккуратно промыла рану душистым отваром из трав и заново перевязала куском чистой материи. Юноша целиком отдался нежным рукам любимой жены. Боль толчками уходила прочь и рану холодила приятная прохлада целебных трав. Во время всего вечера Ведьма как могла опекала мужа. Потом помогла раздеться и уложила его в кровать. Легла сама и прижалась к нему, нежно поглаживая его раненую руку. Она не заметила, как заснула сама.
Во сне к ней пришла её старая прабабка, которая протягивала Ведьме её книги. Книги были новые, как будто только что вышедшие из под пера писца. Но со страниц и переплета стекала кровь. А прабабка смотрела на внучку и скалила остатки зубов в ехидной усмешке.
С криком Ведьма проснулась. Села на кровати успокаивая бешено стучащее сердце. Муж спал. Его не потревожил ночной кошмар жены. Ведьма зажгла фитиль в плошке и подошла к камню посреди хижины. Поставив светильник на камень она внимательно рассмотрела страницы, хотя и догадывалась, что она обнаружит. Там, куда попала кровь и где лежала старая окровавленная повязка, страницы ожили. Ветхость ушла с этого места и пергамент снова стал как новый, а знаки выделялись необыкновенно четко. Ведьма вспомнила прабабку, свой ночной кошмар и поняла скрытый смысл её ехидной улыбки…
Утром она была немногословна. Муж не понимал состояния жены и не хотел раздражать её. Он пошел в кузницу.
Прошел месяц. Это был их самый сложный месяц. Ведьма сторонилась любимого, но часами могла сидеть неподвижно, не спуская с него глаз.
Когда мужа не было дома, Ведьма брала в руки свой нож, с которым не расставалась на протяжении веков и точила его о камень. Временами это приносило её удовольствие, а иногда она просто ненавидела этот кусок металла с рунами на рукояти. Однажды она пересилила себя и сломала нож о камень. Тогда ей снова стали сниться страницы обагренные кровью.

В один из дней, Юноша был поражен приходом жены, которая не часто посещала его в кузнице, в последнее время. Со смущенной улыбкой она протянула мужу обломок ножа.
-Дорогой, я нож сломала, ты можешь сделать новый клинок? – Ведьма опустила глаза как провинившийся ребенок.
Юноша смотрел на жену и чувствовал, что пора грозы миновала.
-Конечно, сделаю, дорогая. Как ты сегодня?
-Все хорошо, дорогой. Теперь все будет хорошо.
Ведьма светилась от счастья и, юноша снова видел свою ласковую жену с улыбкой на лице. Он нежно обнял её и потерся щекой о ёе шею.
-Колючий!, -жена с улыбкой отскочила от него и погрозила пальцем.
-Работай, а я тебе еды принесу.
Ведьма упорхнула, а Юноша достал полосу стали и сунул её в раскаленную пасть горна. Потом принялся мерно качать меха и сталь стала наливаться краснотой, потом зажелтела солнечным осколком и, наконец, стала белой.
Тогда он подхватил её клещами и положив на наковальню стал мять её ударами кузнечного молота. Кровавое пламя от вулканического горна, закрученное в тугую спираль, бросало яркие блики на его лицо. Он бил молотом по металлу и снопы искр брызгали с податливой стали и разлетались кругом гаснущими звездами. Кусок стали удлинялся под точными ударами, умелые руки раскатывали его как тесто, пока он не стал в пару раз длиннее чем был. А затем его снова погрузили в горн и свернув пополам продолжали формировать в будущий клинок. Несколько часов спустя работа была закончена. Кузнец последний раз закалил изделие в специальном отваре и занялся полировкой. Он довел сталь до такого блеска, что она отражала помещение кузницы как зеркало. Потом протравил раствором кислоты орнамент из любимых женой цветов и насадил на новый клинок старую рукоять. Нож был готов.
Мастер с удовлетворением разглядывал свое изделие и предвкушал радость жены. Наступил вечер и пора было идти к семейному очагу. Кузнец погасил горн, аккуратно разложил свой инструмент, повесил на гвоздь фартук. Потом тщательно вымылся в бочке, смывая с себя укусы сгоревших искр, пот и сажу. Одел свежую рубаху, завернув нож в кусок кожи, пошел домой.

Дома его ждал ужин, покой и ласковые глаза жены. Она хлопотала вокруг него и щебетала как птица. А когда Юноша передал жене кожаный сверток, то её восторгу не было предела. Она любовалась ножом, как маленькая девочка новой игрушкой и не на минуту не выпускала его из рук.
Закончился ужин, закончился вечер. Супруги легли на кровать. Ведьма лежала рядом с мужем, оперев голову о руку. Второй рукой она перебирала волосы мужа, который засыпал поддавшись магии любовной ласки. Его дыхание успокоилось, он заснул. Сок из корня сонного дерева сделал свое дело. В комнате наступила тишина в которой отчетливо стучало ведьмино сердце. И тут Ведьма одним движением перерезала мужу горло. Ножом который прятала за спиной и с которым не расставалась весь вечер. Ножом, который Юноша сам сделал для любимой жены. Ведьма с жадностью упивалась горячей кровью. Кромсала и кусала молодую плоть, казалось сам Дьявол вселился в ее тело. Страшные тени метались по стенам и кровь заливала каждый дюйм пола. Ведьма остановилась, когда тело юноши перестало дрожать в агонии и Смерть раскрыла над ним свои крылья. Тяжело дыша, она стерла со щеки несколько кровавых капель. Сердце ничего не чувствовало, словно погрузилось в летаргический сон. А потом она сняла со своего мужа кожу. Когда работа была закончена и драгоценный материал был положен в кадку с дубильным раствором, Ведьма случайно увидела тот самый мешочек, который всегда висел на шее мужа и который она сорвала с его шеи во время убийства. Она развязала ремешок стягивающий горловину мешочка и заглянула внутрь. Там была фигурка совы искусно вырезанная из сосновой коры и покрытая блестящим лаком. Ведьма повесила её на шею, и фигурка снова заняла свое место, качаясь на шнурке, который Ведьма сплела из волос мужа.

Ночь уже давно пережила свою половину, когда Ведьма вышла из хижины и присела на порог. Она смотрела на звезды, как мерцают в ночном небе, молчаливые и холодные как льдинки. Послышался шорох и рядом зажглись еще две звезды. Эти звезды были гораздо ближе и теплее. Они обладали запахом, дыханием и телом крупного матерого волка, который подошел к Ведьме с видом вернувшегося пса. Он сел рядом и Ведьма обняла его одной рукой. Поглаживая пальцами теплую спину, она наткнулась на большую проплешину, на которой за двадцать лет шерсть так и не отросла.
Немного погодя Ведьма собрала свои вещи, тщательно упаковала хорошо выделанную кожу. А потом, взяла горящий светильник и бросила его на соломенную крышу хижины. Кровля занялась мгновенно, как будто кто-то одел на крышу огненную корону. В рассветном тумане, подсвеченном огнем, растаяли фигуры женщины и бредущего рядом волка. На месте осталась лишь горящая хижина, в которой пропало все, что осталось от несчастного кузнеца.
В кожу возлюбленного, своего самого первого возлюбленного ведьма переплела свои колдовские книги. Именно этого не хватало книгам, чтобы перейти по наследству далее. Жертвы. Жертвы первой и самой глубокой любви. Только из такой любви можно сделать переплет магических книг. Книг, которые перейдут её правнучке через два поколения и вместе с книгами ведьма подарит ей ехидную улыбку, заранее зная судьбу её будущей первой любви.


Понравилось: 11 пользователям

Для семинара

Пятница, 21 Сентября 2007 г. 07:18 + в цитатник
Сообщество

Утро. Очень раннее. Рядом с ухом надрывно и самозабвенно заливался трелями будильник. Он подпрыгивал от усердия, стараясь меня разбудить.
-Глаза... Открывайтесь, впустите в себя свет нового дня! - кричал он.
-Ладно, ладно... Проснулся уже, голосистый ты мой.
Блиинн! Как неохота открывать глаза. Как неохота вообще вставать. Утренний сон так прекрасен, тем более, что с ночным просто беда. Обычно его не было и приходилось упрашивать его сойти на меня. Глаза все-таки пришлось открыть. Некоторое время я лежал не двигаясь, затем, одним рывком откинул одеяло и опустил ноги в тапки. Мимо которых опять промахнулся спросоня.
-Чччерт! Пол холодный. Эххо-хо…
Сергей справился с тапками и пошел делать зарядку. Сама зарядка занимала немного, но на это немного надо было решиться. Особенно после теплой кровати. Но ничего не поделать, со временем это даже стало нравится.
Странно, но Сергея не покидало ощущение чего-то необычного, но очень знакомого. Того, что периодически повторяется и забывается вновь. Он не знал что это. Знал, что надо умыться и пропихнуть в себя осточертевший завтрак. Не то, чтобы он не хотел есть, но Традиция. Подъем - зарядка - умыться - завтрак - работа. И так 21 день в месяц, круглый год, 2/3 всей жизни. Тоска.
-Ладушки, - сказал Сергей отражению в зеркале, -постепенно приходим в норму и становимся похожим на человека. Вот уже лицо в зеркале светится здоровым рабочим оптимизмом. Он скорчил отражению зверскую рожу и оно ответило ему тем же.
Нет, ну что же сегодня за день? –продолжал он задаваться вопросом. -Не знаю... И все же завтрак. Хорошо. Сдаюсь. Сергей уже одевался, когда его взгляд случайно, упал на телевизор. Он не был любителем проводить вечера около ящика. Скорее телевизор служил у него придатком к видеомагнитофону. А еще на него удобно класть разного рода вещи. Но эту вещь он не него не клал. А может не помнил, что клал. Но тем не менее, на слегка запыленной поверхности лежал белый конверт. Обычный почтовый конверт, такие везде продаются сотнями. Нет, он точно помнил - не клал... На конверте размашистая надпись "Используй". Как приказ. Написано обычным черным маркером и никаких других примет… Сергей оторвал край конверта и наклонил его над ладонью. На ладонь выпал ключ. Больше в конверте не было...

Загадки загадками, но надо ехать на работу. Ощущение странного "чего-то" не оставляло меня ни на минуту. Даже в метро, стиснутый жаркими спинами, задыхаясь от недостатка воздуха, я чувствовал странный подъем. Кроме меня никто ничего похожего не ощущал. Народ вокруг как обычно спал, качая сонными головами над частоколом рук. Спали даже те, у кого глаза были открыты. Странно, но мне казалось, что они меня не видят. Кто-то читал газеты, кто-то чиркал в журнале ручкой, решая непонятные и бессмысленные для меня кроссворды. Все занимались своими обычными метрополитенными занятиями, покачиваясь в такт движению вагона. Но никто не смотрел вокруг настороженным взглядом. Никто не ощущал необычность сегодняшнего дня. Никто не озирался вокруг удивленным взглядом. Все спали…
Я доехал до пункта назначения и поднялся наверх. К воздуху. К жизни. И к муравьиной суете на работе.
Обычно я всегда прихожу вовремя, но сегодня, когда я толкнул прозрачные двери часы над входом указывали на опоздание. А впрочем, опоздал и опоздал. Почему то именно сегодня это не имело никакого значения. Даже удивленные глаза секретарши не произвели на меня впечатления. Впрочем, шефа все равно пока не было. Расписавшись в журнале я пошел к своему рабочему месту. Сел на стул и перевел дух. Немного посидел с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям. Моих коллег еще не было. Правда они вообще не страдают излишней пунктуальностью, так что не стоит обращать внимания. Палец сам собой ткнулся в кнопку "Пуск" на пластмассовой физиономии системника. Зашумели, набирая обороты, вентиляторы и жесткий диск. Системный блок пробудился к жизни, вызвав из небытия набившую оскомину заставку Windows. Почтовая программа радостно запищала, регистрируя поступившую почту.

Сергей смотрел на оживающий монитор и пытался собрать необходимую для работы энергию, растраченную в дороге. Он решил, что неплохо бы выпить первую офисную кружку кофе, как послышался дробный треск шпилек и в комнату ввалились его коллеги. Это были две молодые, вечно опаздывающие и вечно спешащие девушки. Они всегда приходили вместе.
-Привет! Привет! Привет! Они улыбались, махали руками и щебетали. Как всегда, от обилия шума и внезапного вторжения в мой офисный микромир Сергей почувствовал обычное раздражение. Сразу видно, что и этот день тоже пойдет у них по накатанному маршруту. Яндекс, сайты по туризму и косметике и Дом2. Не дожидаясь их утренних рассказов о шмотках, клубах и прочей дребедени, он одел на голову наушники и сделал музыку погромче. Кайф.

Начался обычный, но такой странный и напряженный рабочий день. Я словно разделился. Одна половина меня спокойно делала макеты, ругалась с заказчиками и типографией. Другая стояла и, спокойно, смотрела на этот бедлам со стороны. Взгляд ее был скорее удивленным, чем заинтересованным. Так смотрит человек на возню красивых букашек, которых он видит впервые.
Приехал шеф. Как всегда недовольный. Как всегда со своими, выставляемыми на показ, проблемами. И, как всегда без денег. Вот, теперь он даже чуть карманы не вывернул. Жалкое зрелище. Так, требует зайти к нему. Интересно, что ему надо? Окей, окей… Иду.
-Срочно макет на вывод. Срочно пленки. Срочно клиенту. Срочно... Срочно... Срочно... Бла, бла, бла и так далее и тому подобное. Ничего интересного и ничего полезного. Я вышел из кабинета с кучей компакт- дисков, распечаток и ощущением человека упавшего в яму с навозом. Работать негр! А мне, вот именно сегодня, совсем не до работы. Я свалил всю кучу на стол и стал разбирать. Поначалу все шло через силу, но потом я, что называется, влился в работу и день поскакал вперед. Работа, работа, работа!!! Соблюдай корректность, улыбайся, не груби по телефону, даже если у тебя идет пар из ушей. Словом, любимая работа на благо постороннему дяде. Господи, как трудно сдерживаться и не двинуть в рожу самодовольного менеджера! Как скучно и трудно терпеть глупость самоуверенных до идиотизма заказчиков. Большинство из которых ровным счетом не понимает, что именно им нужно... В пылу и разгаре рабочего дня у меня начисто вылетели из головы мысли о сегодняшних ощущениях.

-Ты чего такой задумчивый сегодня?- раздался голос Ольги, одной из коллег вывел Сергея из рабочей сосредоточенности.
-Не знаю.. Так, просто мысли. Скажи, ты ничего не ощущаешь сегодня странного?
-Скорее всего, сегодня мы опять останемся без зарплаты? - попробовала угадать она.
-Это не странное. Это ожидаемое событие. Тем более, что шеф уже выворачивал свои карманы.
Тщательно накрашенное лицо Ольги помрачнело.
-Как всегда. Когда зарплата у него денег нет. Он не говорил, когда??
-Нет. - сказал Сергей и отвернулся к монитору.

Эх... Люди. На уме всегда только одно. Впрочем, я и сам такой, чего уж тут душой кривить. Законы общества, законы денег.
И все-таки, что меня сегодня заставляет нервничать? Пробел воспоминаний или, наоборот, предчувствие? Предчувствие чего? Что такого особенного в сегодняшнем дне?
Обеденный перерыв. Народ потянулся в столовую. Идите, идите. Приятного аппетита, не торопитесь, жуйте аккуратно. Хоть немного побуду наедине с мыслями. Откуда же взялся ключ? Для чего? В памяти стало проявляться что-то смутное. Что-то знакомое, но никак, пока, не оформившееся. Так бывает, когда кажется, что вот-вот поймаешь мысль за хвост, и она твоя... Но не дается. Зыбким миражом ускользает от твоих рук и он так же пусты, как и в начале...
Итак, что мы имеем: неизвестно откуда появившийся ключ в конверте и совершенно не выспавшийся человек, томимый непонятными предчувствиями. Нда. Не много. В памяти как будто сидит кто-то и, дразнясь, приоткрывает завесу. Словно играет...

Сергей не заметил, как закончился перерыв. Работнички мыши и клавиатуры вернулись на свои места, а это значит, что и ему пора продолжить свои дела насущные. Ибо предчувствия предчувствиями, а дядя платит. Или делает вид, что платит. А, впрочем, неважно. Сегодня перед внутренним взором, годы проносятся как секунды и он видел, как все эти люди и проблемы, все псевдо важные дела, трудно заработанные деньги оплывают как тающие свечи и превращаются в прах, гонимый ветром. Город исчезает, погружаясь во мрак. Сергей словно отходил от реальности, не находя ничего страшного в смерти. Она ведь только средство перехода из одного состояния в другое, более качественное. Это всегда разжигало его любопытство. Есть в этом только один минус. Окончательный выход из привычной среды обитания. Навсегда. Какое это одновременно страшное и притягательное слово. Навсегда. Его надо использовать как можно реже.

Так, девчонки опять о шмотках. Вот странные существа! Ничего в жизни их особенно не интересует. Не сидит в голове свербящая мысль. Не тревожат душу неутолённые страсти. Жизнь налажена по раз и навсегда заведенному распорядку, с незначительными вариациям. Как бабочки - однодневки. Дом, семья, потомство, ТВ. Никаких других стимулов в жизни... Тоска. И почему у людей нельзя выключать звук? А, заодно и изображение. Правда, выход всегда есть. Даже, если для этого придется копать тоннель к центру Земли китайскими палочками. Сейчас роль тоннеля на себя опять взяли наушники, а китайскими палочками стала песня Моррисона. Он пел про конец мира и войны, и о могиле неизвестного солдата. Странная песня. Очень похожа на рисунок в калейдоскопе. Рисунок текста составлялся и причудливо сложившихся кусочков-слов.
Пока я таким образом уходил от реальности, рабочий день подошел к своему логическому, кармическому и, самое главное, временному завершению.
Коллеги стали собираться домой не прерывая болтовни о насущном.
Умолк, взвыв напоследок вентилятором, системный блок. Зашуршала одежда. Разнообразные пары ботинок и туфель протопали, процокали и проскрипели по коридору. Двери офиса напряглись и выпустили из себя поток трудовой интеллигенции.

Сергей торопился домой. ОЧЕНЬ торопился. Не к ужину, тапкам и телевизору. Не к кровати. Он начал вспоминать. Это состояние подстёгивало его и вливало скрытые запасы адреналина в мышцы. Дверь памяти, наконец, приоткрылась и воспоминания хлынули в Сергея мощным потоком. Воспоминания о днях. Таких же как этот день. Воспоминания, которые спят в нас тьму поколений и, лишь иногда, и не у всех они выходят наружу. От нетерпения его трясло и он был готов тащить за собой медленно ехавший состав метро. Или бежать впереди. Он был как автомобиль с заблокированными колесами и втиснутой в пол педалью газа.
Сергей торопился домой. Времени оставалось совсем мало. Он вспомнил, вспомнил!!!

Этим вечером я входил в свою квартиру совершенно другим Я. Это как раз был тот Я, что иронически разглядывал меня сегодня весь день и ждал моего прозрения. Я вспомнил, что сам сделал ключ, выпросив его у хранителя. Я сам запечатал его в конверт и положил на видном месте, дабы он послужил катализатором памяти. И, в который раз, все получилось. И получится в следующий. Всё. Время приближается к полуночи. Пора.

Сергей поднялся с пола, где просидел в раздумьях последние часы. Положил в карман ключ и вышел из квартиры. Дверь запирать не стал. Сегодня ему и его имуществу ничего не угрожает. Он поднялся по лестнице на последний этаж высотки, в которой жил и там его путь остановила решетка, сваренная из толстых стальных прутьев. Замыкал решетку здоровенный замок, снисходительно глянувший на Сергея черным зрачком замочной скважины. Он достал из кармана ключ который легко, словно ждал этого момента, вошел внутрь и провернулся там пару раз. Замок и дужка перестали быть одним целым. Решетка открылась, освободив ему путь. Сергей прошел еще один пролет лестницы и оказался на крыше. Дух захватило от ощущения простора и несдержанной безнаказанности. Ярким пятаком весела в небе круглая Луна. Полнолуние. Полночь.

Я вцепился в ночное светило тяжелым взглядом и тогда, словно почувствовав мою готовность, Луна стала расти. Она словно взяла меня в ладони и приблизила к своему лицу. Она росла все больше и больше, постепенно заполняя пространство передо мной. Вот я уже могу различить все впадины и горы на ее поверхности. Тени, кратеры и даже камни. И в тот момент, когда она, казалось уже готова обрушиться на меня всей своей массой, я испустил длинный, тягучий вой. Он рождался где-то в груди и начинался с низких частот, постепенно поднимаясь выше и пропадая наверху за облаками. Вокруг все стихло... Тишина была абсолютной, такой плотной, что поглощала все звуки.. Даже мой, невероятно обострившийся слух ничего не мог уловить. Тогда я снова и снова стал повторять свой зов. Будто что-то звериное, давно похороненное под пластами современной цивилизации, рвалось из меня первобытным криком. Краем глаза я заметил фигуру на соседней крыше. Потом, на других крышах, стали появляться все новые и новые темные силуэты. Все смотрели вверх и звали.... Звали как я, а я - как они. И наш общий, многоголосый вой, сплетаясь из отдельных частиц в один мощный поток, будил древнее ночное солнце.
Мы не знаем друг-друга. Мы не знаем друг о друге ничего. Мы проходим друг мимо друга по тысяче раз на дню, не обращая внимания. Мы никогда не встретимся в обычной жизни, или можем работать за соседними столами так и не узнав себя. Мы, одинокие души во мраке ночи, верные слуги Полнолунья. Сегодня наш день. Сегодня наша ночь. Пусть наши души бродят сегодня по гранитным коридорам потустороннего мира. Мы будем звать и слушать музыку звезд, ветра и ночи. А завтра... Завтра мы забудем об этом и, вновь станем как все. До того момента, когда нами оставленные знаки появятся на своих местах и мы снова вспомним о Полнолунии. И снова вспомним, кто мы есть на самом деле. И тогда мы снова проснемся.

Сергей не видел всей перспективы происходящего. Своим невероятно обострившимся взглядом он не мог охватить картину всего мира, как не мог превратиться в бабочку или научиться летать. И он не знал, что в эту полночь на крыши вышли его девушки-коллеги, которые выли на луну дикими кошками, не слышал он басовый вой шефа, который сливался с воем его случайных попутчиков в метро. Он видел только ту часть мира, которую мог охватить его взгляд. Сергей думал, что принадлежит избранному обществу чувствующих Луну, но не знал, что сегодня весь мир вышел на крыши и возвышенности, чтобы сбросить с себя оковы человеческой сущности и, отдавшись во власть инстинктов, громким воем приветствовать эту волшебную ночь Полнолуния.

Дневник Baffer

Пятница, 21 Сентября 2007 г. 07:13 + в цитатник
Рассказное место


Поиск сообщений в Baffer
Страницы: [1] Календарь