все что нашел у Kriss_Tian в избраном
Гонимый всеми отовсюду,
Я вновь пришел сюда, сейчас
Свершится чудо - я забуду
Тебя, кто дремлет в небесах.
Ты восседаешь на престоле,
В твоих глазах огонь угас.
Но что ты знаешь о той боли,
Что вынес я в предсмертный час?
Тебе чужды и кровь, и раны,
Готов и сына ты распять.
А темный, падший с неба ангел
Мне заменил родную мать.
И в ночь, когда уже я в вечность
Готов сойти был, умирал,
Он спас меня, о нашей встрече
Я никому не рассказал.
Будь проклят ты, отец небесный!
Отныне не отец, а я тебе не сын.
Мы поквитаемся, поверь мне,
Один столкнувшись на один!
Настанет время и низвергнут
Ты будешь вниз, туда, куда
Ты одного из сынов неба
Столкнул и проклял навсегда.
Возмездье близко, ты смеешься -
О да, сейчас ты в небесах.
Но говорю тебе - споткнешься,
Погибнешь с ужасом в глазах
Он в сладкой боли, он кровью дышит
Летит на волю, и слов не слышит
Из клетки тёмной и прочь отсюда
Сны речкой мутной, в омуте люди.
И тянутся руки, и сердце смеётся.
А крылья пылают, сейчас он взорвётся.
Другой он – из хмеля, из бури, из ада
Ему надоели, ему их не надо.
Ему срочно в подпол, а крылья сгорели.
И падает он – люди злобно смотрели.
Противные люди, жестокие твари...
Они не схватили, они не поймали.
И сердце сжималось, и руки горели.
Они не взглянули и не посмотрели.
И тёмные льды над душою сомкнулись.
А дьяволы в белом и не оглянулись...
Ты видел когда-нибудь Демона Смерти,
Что души людские уносит во тьму?
Что жизни твоей завершение чертит,
Бесстрастной рукой закрывая главу?
Ты думал - он старец с седой бородою,
Иль карлик убогий с клеймом на лице...
И как удивился, узрев пред собою
Изящного юношу в черном венце.
Ты помнишь - тогда своего изумленья
Во взоре ослабшем ты скрыть не сумел,
И тайной надежды слепого волненья...
А он улыбался и в душу смотрел.
Как мог ты подумать, что вестник смертельный
Так жизнью наполнен, настолько красив?..
Ты жег своим взглядом рисунок нательный,
А он позволял, слова не проронив...
Он ждал твоих мук с любопытством игривым,
К стене прислонившись и бровь приподняв.
Он кутался в черную тьму своих крыльев,
В безжалостных пальцах судьбу твою сжав.
Смешалось дыханье... Ты замер в волненьи,
Бросая свой взгляд в омут цепких очей...
Ни страха, ни гнева, а лишь - восхищенье
Порочностью губ и изгибом плечей.
Не зная, что делаешь, вскинул ты руку,
Коснувшись пергаментной бледности скул...
Он принял всю ласку, а после - со скукой
Лицо наклонил и чуть слышно вздохнул.
Но стал он растерян, - ты мог бы поклясться! -
Он скрылся за струями длинных кудрей.
Как будто никто до тебя не касался
До трепетной кожи, что снега белей.
И проблеск надежды опять всколыхнулся, -
Он был так красив, он не мог быть Жнецом!..
Быть может... Но тут он слегка улыбнулся,
И боль твое тело сковала в кольцо.
В ушах дико взвизгнули адские скрипки,
Ударив по нервам, сорвавшись на стон,
Ты скорчился от неожиданной пытки,
Упав ему в ноги разорванным сном.
Жизнь тонкою нитью порвалась под кожей.
Твой вздох, устремившийся ввысь, угасал...
Но чувствовал ты восхитительной дрожью,
Как взор его жгучий твой облик ласкал.
Сцепившись с ним взглядом, ты падал так долго
На дно его темной бессмертной души,
И видел там злость беспощадного волка,
И чуял тоску его в мертвой тиши...
Прозрачные струи смертельного яда
Струились в тебя из кошачьих зрачков,
Но с острой истомой ты знал что он рядом
И жизнь отдавал в его руки без слов.
Чуть дальше реальность, а Вечность - чуть ближе.
Слепым мотыльком - в его пламя, в Него...
О, как же блестит черный шелк его крыльев!..
А нервные губы пьянят, как вино...
Ты им любовался, теряя сознанье, -
Пик чувств обнаженных пред смертным концом.
И, в тьму уходя, тихо молвил признанье:
"Я мог бы любить тебя в мире другом...
Я свет этот через мгновенье покину,
Но нет сожаленья, и страх мой молчит.
Ты слишком прекрасен, чтоб быть моей жизнью -
Так пусть моя смерть нас воссоединит!"
Он вздернулся, словно ужаленный плетью,
И взгляд как ножом полоснул до крови.
И понял ты - Жнец, души бравший столетья,
Сам втайне завидовал смертной любви.
Судьбой одинокой скитаясь сквозь тени,
Стремление страстное прятал в себя, -
Подальше, поглубже, - и кутал в забвенье
Заботливо, точно больное дитя.
Но ты все разрушил. Смотрел он тревожно,
Меж черных бровей пролегла полоса.
Он веки прикрыл, он вздохнул осторожно...
И смерти печать соскользнула с лица.
Бессильный сдержать в мыслях ласки нежданной,
Тебе отвечал, не сумев устоять...
Но знал ты, - тебе, взбередившему раны
Сомнений, - пощады теперь не видать.
Тебе не простит он ни нежности слабой,
Ни грусти своей... Его пламенный взор
Единственной был и недолгой наградой,
И взгляд этот нёс для тебя приговор...
Но взял ты чуть больше - увидев без маски
В мгновение тайных стремлений его...
Мир медленно таял, теряя все краски,
А пальцы хранили той кожи тепло.
...Ты утром проснулся в холодной постели
И долго лежал, вновь вживаясь в кошмар.
Фальшивыми нотами нервы звенели,
А тело сжигал лихорадочный жар.
Восторг пробуждения спутал все мысли,
Прошелся по венам горячей волной.
Так остро еще ты не чувствовал жизни...
И только в душе ныла страшная боль.
Боль - словно тебя разлучили с бесценным,
Страдание - будто ты все потерял.
Ты рад был, что Жнец оказался лишь бредом,
Но чувствовал, словно везде проиграл...
Ты умер во сне без искры сожаленья,
По собственной воле став жертвою Зла.
Лишь ближе к Нему - не желая спасенья...
Но утро расставило все на места.
Он был лишь кошмаром - опасно-красивым...
(Ты губы кусал в беспросветной тоске...)
Он был беспощадным, и столь же ранимым...
Он таял в ночи, как прибой на песке.
Всё то, что так дорого, томно-прекрасно
За ним уходило, - ты чувствовал, знал,
Поддавшись своей одержимости страстно,
Ты в странном смятенье к окну подбежал.
Как будто пытаясь догнать сновиденье, -
Вернуть эту ночь, свою смерть и Его, -
Окно распахнул, задыхаясь волненьем,
Почти ненавидя и Жизнь, и Восход...
Когда же, смирившись, все чувства умолкли,
Ты ниц опустил свой истерзанный взор...
На белом окне, чуть блестя черным шёлком,
Лежало забытое мраком перо
Я видел, как ангел спустился с небес,
Как с крыльев осыпалась звездная пыль.
Я умер в тот день и тогда же воскрес,
Чтобы видеть как сказкой становится быль.
Но утренний ангел забыл, где мой дом,
Свобода ему заменила меня.
Мой ангел уйдет, когда кочится сон,
Мой анге-хранитель не верит в меня.
А я буду ждать его каждую ночь,
И я стану чище и , может, добрей.
И, может быть, утром пойдет теплый дождь
И смоет ошибки растраченных дней.
Мой ангел вернется и скажет: «Привет!
Ты ждал меня долго. Я тоже скучал!»
А я улыбнусь, затворив тихо дверь…
Мой ангел не видел, как я умирал.
Белые звезды и белое небо,
Белые руки и белая тень…
Я точно не знаю, я был или не был…
Я знаю, что ангел мой плачет теперь.
Встает рассвет над черным градом
Он шутки ради назван Адом
Вся шутка в том - он страшен был
Окрашен светом, словно кровью
Огромный замок из свинца
Но сотворен он не руками,
А лишь сознаньем подлеца
Тот город пуст и днем, и ночью
Лишь тени бродят по углам
И души, порванные вклочья
Молитвы странные бормочут,
Неясные ни людям, ни богам..
Пыль смахнешь рукою
И сундук откроешь
Фарфоровую куклу
От грязи ты отмоешь
Волосы причешешь
Плетье ей поправишь
Радость на стекле
Бледных глаз оставишь
У куклы этой есть душа
Потайная дверца
Слышишь, тихо бьется
Фарфоровое сердце?
Играми своими
Как шипами ранишь
Вдоволь наигравшись
Где-нибудь оставишь
И вот так однажды
В комнате забыв
Кинешь эту куклу
Будто бы в обрыв
Капли на щеках
Нет следа румянца
Понесется вниз
Словно в белом танце
Кукла разобьется
О холодность льда
Ледяного сердца
Мертвого всегда
Только хризантемы
В платье снежно-белом
Тихо кровью плачут
Над умершим телом
Больше куклы нету
Но чувствует душа
С другой из магазина
Уходишь неспеша...
И вот в прозрачной темноте
Её сердечный тихий стук,
И представляя, что во сне,
Совсем погас, совсем потух.
Не будет слёз в её глазах,
В душе не будет пустоты,
Лишь только горький вкус обид
На тех губах, что не целуешь ты.
И не останется она
В том мире скупости и зла,
Где столько лет она жила
Совсем одна и без тебя.
И в день её последний жизни
Ты осознал, как ты любил
И не сберег от скверных мыслей
Её души не сохранил.
Там нет людей, деревьев, трав,
Там лава бьет ключом,
Лишь Дьявол в этом месте прав,
Он будет палачом.
"Ты, грешник, помолись теперь,
Я вижу страх в глазах,
Ты постучался в ада дверь
Твой труп лежит в кустах.
Чего ты медлишь?Душу дай!
Ты слышишь боли крик?
Не хочешь отдавать? Продай!
Я дам счастливый миг!
Ты будешь счастлив, мне поверь!
Но как взойдет луна
Из тела выйдет лютый зверь
И это буду я!
А как же ты? Да ты умрешь!
Ни тела, ни души,
Быть может ты тогда поймешь,
Что жизнь твоя-гроши.
Грешили все? Ну чтож, тогда
Ты можешь уходить,
Но помни только, никогда
Не сможешь кровь пролить.
Твой голод, грешник, знаю я,
Он мне знаком давно,
Вампиры-дети для меня
И я карать готов.
И что теперь их скажет Бог,
Когда узрит меня?
Что я люблю своих сынов
И убиваю я.
И чем Он лучше, если так?
Чем лучше, чем добрей?
Он просто слеп и он дурак,
А я совсем не змей!
Ты видишь тьму?Ты видишь свет?
Там нету ничего,
Все это полный подлый бред,
Он нужен для Него.
Он этот бред благославил
И людям дал мораль
Как будто он их всех любил,
Но он на всех плевал.
А я не злое существо,
Я справедлив и горд,
Я позабыл мечту давно,
Я просто Темный лорд!
Скажи мне, виноват ли я,
Что все сказал как есть?
Из рая выгнали меня-
Я очутился здесь...
Да черт с тобой!
Зачем ты здесь?Зачем пришел сюда?
Ты видишь смерть над головой,
Но в этом ли беда?
Ты жалкий трус!
Тебе сидеть- в собачьей конуре!
Ведь крови ты отведал вкус
И здохнешь на заре!
Ты зришь? Я- Бог!
В моих руках- все жизни на земле,
И чем же я настолько плох,
Чтоб прятаться во тьме?
Эх, грешник, если бы хоть раз
Ты видел мою боль,
А этот дьявольский экстаз
Мне сыплет в рану соль.
Иди ж, вампир,
Но знай, сейчас я милостив с тобой
И если вдруг начнется мир
Я выйду с Светом в бой!"
Вампир ушел, А Дьявол сник,
Он рад был говорить
И в лавы луже свой же лик
Не мог уже сносить.
Он знает, что пройдут века
И згинет род людской,
Тогда он Богу даст пинка,
Найдет внутри покой.
Слеза, сверкая в темноте
Упала на скалу,
Он видит девушку в фате
И розы на полу...
Там нет людей, деревьев, трав,
Там лава бьет ключом,
Лишь Дьявол в этом месте прав,
Он будет палачом!!
Ты бродишь по звёздам, ты пьёшь из рук фей,
Ты знаешь всю боль и старх от потерь.
Ты знаешь всё чуства, что приходят во тьме,
Ты знаешь все мысли любви при луне.
Стихи ты слагешь из крови и лжи,
Ты знаешь страданья мёртвой души.
Ты знаешь любовь и слёзы её,
Ты знаешь, что счастье - это враньё.
Грустна и печальна песня твоя
В ночи прозвучит как трель соловья.
Смеются и плачат феи небес,
Увидив на венах новый порез.
Ты кошкой в ночи крадёшься вдоль склепов,
Ты слышал всю боль, пришедшую с ветром.
В глазах твоих редко увидишь огни
И пламя от новой прекрасной любви.
Слепыми ночами сидишь при свече
И ангел твой дремлет у тебя на плече.
Ты пьёшь эту жизнь, словно медленный яд,
Ты пьёшь эту жизнь, чтоб упасть сново в ад.
Волком ты рышишь во тьме у могил.
Ты ишещь всё то, что когда-то любил.
Ты знаешь всю страсть и просьбу желанья,
Ты знаешь, где ждёт твою душу страданье.
Давно ты не веришь ни в бога, ни в рай.
И в шуме дождя ты слышишь прощай.
Ты дьяволу продал всю жизнь и мечты,
Ты дьяволу продал всю жизнь за гроши.
Давно ты не ждёшь спасенья от Высших,
Когда-то так сильно и страстно любивших.
Впереди бессонная ночь,позади убитое детство.
Я знаю,как себе помочь-у меня есть отличное средство.
Маленький-маленький шприц и холодный металлик иглы,
Камешек жёлтой отравы-целая глыба беды.
Пущу это всё в мой город
Разбросанных в теле вен.
Пощиплет немного холод,
Забудется прожитый день.
Забудуться в миг обиды,
Забудуться все дела.
И я лягу спать на карнизе,
Что б утром сойти с ума.
А дальше...это неважно.
Это будет важно потом...
Когда перестанет средство
Помогать... и кончится сон
Бессчувственная кукла
С фарфоровым лицом-
Красивая история
С трагическим концом...
В ней сердце из фаянса,
Что бьется без любви...
Ивсе она смеется,
Что ей не говори,
В глазах её стеклянных
Не проблестнет слеза,
В ней холод постоянно,
Для всех она чужда...
Фарфоровая кукла!
Не можешь ты любить,
И, что бы все исправить,
Тебя надо разбить...
Туманный воздух. Пустота.
Здесь затхло все. Мертва земля.
Лишь мрачный крик твоей души
Пронзит забвенье тишины.
Ты здесь один. И лишь луна
Твоя подруга навсегда.
Одежду рвешь, колотишь в дверь.
Но жизни нету там, поверь.
Ты умер раз, умрешь второй.
Тебя настигнет ЗДЕСЬ покой.
И не дрожи, не плачь, дитя.
Быть заживо схороненным - судьба.
Мерзкий смех, внезапный выстрел,
Сильнейший грех, потеря мыслей.
Тяжесть тела, боль во взгляде,
Смерть летела смерти ради.
Кровь на ткани, кровь на сердце,
Смерть не обманет, ей не согреться…
Холодные губы, остывшее тело,
Никто не забудет, жизнь улетела.
Пятно на одежде, пятно на полу,
Пятно на надежде, пятно как в бреду...
Отчаянный крик, в двери звонок,
Скорой машина, в горле комок.
Осознанность факта, димедрола укол,
Законченность пакта, мраморный пол.
Размытые лица , день похорон,
Само всё решится, замученный стон.
Цветные венки, разноцветные ленты,
Рыданья повсюду в такие моменты.
Боль безутешна, слова неуместны,
Решенье поспешно, душе слишком тесно.
Простые поминки, куча народу,
Тяжелое бремя, плохая погода.
Дорога домой, пустая квартира,
Возглас пустой, отрешённость от мира.
Свободная ванна, под нею пол литра,
Открытых два крана, отцовская бритва.
По венам полоски, запястья и локти,
Движенье расчёски, накрашены ногти,
Последние силы, последние в жизни…
Они не достойны чужой укоризны…
Серые стены, серое небо…
Падают капли серого цвета…
Серый асфальт за серым стеклом.
Старые фотки, серый альбом.
12 граней серого цвета…
Серые мысли глубоко во мне где-то…
Грязный снег, серые лужи…
Я устал от себя..и чтоже?...
Серый коридор,
не видно в его конце свет
Серая жизнь, выхода нет
Серые слёзы, серая кровь…
В закрытые двери я стучусь вновь
Серая радуга – семь серых полос…
Прилипли к лицу пряди мокрых волос…
Серая судьба, непонятное будущее…
Мёртвая душа, зачем оно будущее?!
Серый коридор,
не видно в его конце свет
Серая жизнь, выхода нет
Серое лезвие, не осталось терпения…
Этому решению быть не может прощения
Другой мир…..должен быть где-то
Падают капли КРАСНОГО цвета…
Утихнет звук, погаснет свет,
Сквозь мои пальцы, как вода
Уходит жизнь, которой не было, и нет,
В которой не было меня,
И нету места для тебя.
Мы сами соткали мечту из пустоты,
Той, что когда-то была нами,
И ничему не будет дна,
Не будет дна моей печали,
Я утону в ней навсегда,
Я вижу, как вся жизнь прошла
Прямо у нас перед глазами.
Не будет дна твоим слезам,
Их не оставить на потом,
Хорошее оставлено не нам,
И нам друг друга не согреть своим теплом.
Нам больше некуда идти -
Что нужно, было соткано не нами,
Душа изранена, она обречена
бессмысленными глупыми словами.
Реальны были только мы, и ложь,
Что сказанная нами.
Я вижу, как вся жизнь прошла прямо у нас перед глазами,
А значит -не было, и нет,
Я больше не увижу свет, который бы развеял
Всю черную вуаль печали..
Спасенья не было , и нет -
Его придумали и верили мы сами.
Скучно. Тускло. Одиноко
В мире серо-голубом.
Погружая в солнце руки,
Утром выйду на балкон.
Небо тускло-голубое,
Тускло-темная земля.
Глупый город торжествует.
Новый день. Встает заря.
Вечер, медленной походкой,
Прокрадется на балкон,
Расползется по кварталам,
Погружая город в сон...
Ее волосы пахнут табачным дымом,
Ее губы - фруктовый сок,
Ее тело привыкло к дешевым винам,
В ее жилах течет песок,
Она ходит без обуви по осколкам,
Прячет в сердце свои грехи,
Ее кожа сравнима лишь с лучшим шелком,
В ее письмах - мои стихи.
Я боялся забыть ее сладкое имя -
Неземной аромат росы.
Из распоротых жил вытекает время.
Просто имя ее - Часы.
Ее сердце разбито тяжелым горем,
Ее слезы - жемчужный дождь.
Приговор мой подписан ее рукою,
А перо ее - острый нож.
Ее тело распято на вечной злобе,
В ее мыслях - чужая боль,
Ее взгляд привыкает к текущей крови,
Век уносит ее с собой.
Я боялся забыть ее милый образ,
Ее взгляд неземной красы.
В тишине звучит ее мертвый голос.
Просто имя ее - Часы.
Ее прошлое прячется по архивам,
Ее речи - душистый мед,
Ей хотелось бы сделать меня счастливым,
Ее скрипка лишь мне поет.
Ее призрак бесшумно идет за мною,
Ее сердце стучит во мгле,
Ее осень засыплет меня листвою
И оставит в сырой земле.
Я боялся всего, что со мною было,
Я боялся того, кем был.
Ее вечность - мой дом и моя могила.
Жаль, что имя ее ... забыл.
Замучила…
Надоела…
Не даёт спокойно спать
Эта боль, одетая в белое,
Присевшая на кровать…
К чёрной грязи привыкло зрение -
Режет мутный взор белизна.
Я молю о пустом забвении,
О минуте простого сна.
Прогоню её - возвращается,
В угол спрячусь - и там она…
Не проходит боль, не кончается,
Не уходит прочь белизна.
Сколько мыслей мной передумано,
Скольких слов не сказал я вслух!
Боль объяла меня, окутала,
Обессилел в страданьях дух…
А она всё поёт навязчиво -
Не понять её странных фраз.
И мерещится свет обманчивый -
Не для нас тот свет, не для нас…
Отрекусь я от света яркого,
Неживую смахну слезу,
И в предчувствии пекла жаркого
В бесконечную тьму вползу!
Не понять уже, что я делаю,
Слов своих мне не разобрать…
Просто боль, одетая в белое,
Не даёт мне спокойно спать…
Он в сладкой боли, он кровью дышит
Летит на волю, и слов не слышит
Из клетки тёмной и прочь отсюда
Сны речкой мутной, в омуте люди.
И тянутся руки, и сердце смеётся.
А крылья пылают, сейчас он взорвётся.
Другой он – из хмеля, из бури, из ада
Ему надоели, ему их не надо.
Ему срочно в подпол, а крылья сгорели.
И падает он – люди злобно смотрели.
Противные люди, жестокие твари...
Они не схватили, они не поймали.
И сердце сжималось, и руки горели.
Они не взглянули и не посмотрели.
И тёмные льды над душою сомкнулись.
А дьяволы в белом и не оглянулись...
Я тебе нужен, ты это знаешь,
Дороги своей ты не избираешь,
Имя не спросишь, молитвы не вспомнишь,
Слова протеста ты не проронишь…
И не сбежишь, можешь и не пытаться –
Я вновь с тобою… В тиши к тебе красться,
Вторить шагам твоим тихим прибоем –
Я снова, я снова, я снова с тобою!
Нежен, как ветер, ласков, как пена,
Мне не преграда двери и стены,
Мне не преграда крыши и окна –
Точный прыжок – вдребезги стекла…
И я уже здесь… Да, я уже рядом,
Я – твоя смерть, ты – мне награда.
Острые зубы причастием волчьим –
Я - дитя тьмы, да, я – дитя ночи!
И вот я уж здесь, ухмыляюсь из тени.
Я вижу, как кровь струится по венам.
Вижу, как страх твой черной змеею
Нас обручает навеки с тобою…
И что, что глаза полыхают зеленым?
Сегодня же ночь дня всех влюбленных!
Я же люблю тебя больше жизни,
Мы будем вместе, ныне и тризне!
Хотя стоп… Ну при чем же тут жизнь то?
Я мертв… Мое сердце мертво…
Я люблю тебя, лишь тебя больше смерти…
Твою белую кожу… Точеные плечи…
И твою кровь… Ей полны мои вены,
Пляшут, расписаны красными каплями стены,
Кровь, только кровь, ничего больше нету…
Я вижу, и ты вдруг постигла все это…
И, чтоб проклятье погибло со мною,
Я сожгу твою плоть полуночной порою…
И запах твой, запах все еще чуя,
Кости твои по полям размечу я.
Силуэты моих вен…
Не могу убежать - плен…
Мне шептала листва "жди",
Только кто-то сказал "уходи"…
Силуэты моих снов…
Я хочу убежать… кровь…
Я хочу улететь в ночь,
Но никто мне не сможет помочь…
Силуэты моих дней…
Плачет осень… иду к ней…
Эта острая боль… нож…
Бьёт по ранам безжалостный дождь.
Силуэты моих рек…
Час за часом… не день - век…
Я тебе говорю "да"
И безмолвно бреду вникуда…
Силуэты моих слёз…
На губах - лепестки роз…
Кровь на белом снегу - след…
Даже боги не знают ответ…
Силуэты моих слов…
У меня на губах - кровь…
В чёрном сердце моём - лёд…
Я надеюсь, что кто-то поймёт…
Я все иду шагами ровными,
В ногах -упавшая листва,
Средь черной осени изломанной,
При тусклом свете фонаря.
В туманном воздухе разорванном
Я вижу силуэт вдали,
Окутанный шелками черными,
Средь фонарей и пустоты.
Глаза ее, слезами полные,
И бледнота ее лица,
Ее, как ночь, одежды черные,
И я любуюсь без конца…
Ее походка незнакомая,
И взгляд в пустые небеса…
Ночь беспросветная и темная,
И тусклый свет от фонаря
Белый волк.
