Наткнулся тут на замечательную статью. Все таки классно пишет...
Михаил Веллер. Стремление к поражению...Это далеко не факт, что человек делает все лично от него
зависящее, чтоб добиться желаемой цели. И не делает не просто по лени,
или трусости, или недостатку энергии. Нередко у человека происходит
просто не то "затмение мозгов", не то "затмение чувств", и он
совершает шаги не просто неадекватные - но логически не объяснимые,
противорацио-нальные, противоречащие собственным желаниям и интересам.
Это сродни искушению (см. "Искушение").
Помпеи не должен был проиграть битву при Фарсале. Войск у него
было больше, и он - Гней Помпеи Великий, храбрый старый солдат и
опытный полководец - умел выигрывать сражения не хуже Цезаря. Но в
решающий момент битвы он впал в странное оцепенение, в безвольную
бездеятельность, прекратил управление войсками и стал тупо ждать
конца. Чего и дождался. Цезарь был не из тех, кто упускает свой шанс.
Прошло несколько лет - и великий мудрый Цезарь буквально за
шиворот приволок себя в сенат под кинжалы заговорщиков. Он был
неоднократно предупрежден о заговоре и опасности, "бойся мартовских
ид" - это вошло в присказку. Он знал римские нравы насквозь, у него
были все средства обеспечить свою безопасность: он словно нарочно
отказался от любых, элементарных мер безопасности.
Наполеон был храбр, но отнюдь не безрассуден. Начиная с 1809
года, как отмечала свита, он буквально лез под ядра, находясь под
огнем безо всякой надобности. Противоречить императору было
трудновато; генералы сошлись на том, что он по-искивает смерти в бою.
Смерть могла снять великие и неразрешимые противоречия, неодолимость
которых Наполеон уже осознавал: он хотел слишком многого, и был не в
силах ни исполнить все свои титанические планы, ни отказаться от них.
Любому, кто пускался в тяжелые предприятия, знакома животная
тоска, в какие-то миги, предшествующие решительным шагам, охватывающая
слабостью все существо: желание спрятаться, избежать ситуации,
оттянуть время решительного шага. Хотя сам всего хотел и продолжает
хотеть. Нет, это случается далеко не всегда, но и вовсе без этого
никогда не обходится.
Это вроде тоски солдат в какой-то момент времени перед решающим
боем - даже если они хотят боя и уверены в победе, и даже в том, что
выживут, тоже могут быть уверены! - а все равно...
То есть. Вот у человека есть сильное желание и осознанная цель.
Это требует усилий и действий. Есть и вера, и надежда, и силы. И вот
подходит время конкретного серьезного действия. И человек готов
действовать, он давно готовился. И вдруг в нем возникает летучая тень
слабости и желания избежать ситуации; при том, что ситуация ему
понятна и желанна.
Это желание избежать борьбы с жизнью, трудностей, риска.
Это сродни страху актера перед спектаклем или студента перед
экзаменом. Все в порядке! - а все равно нервы взвинчены, и легкая
тоска в животе. Почему? - даже в том случае, когда ничем не рискуешь,
ничего не потеряешь.
Вот сидит бригада работяг - приехали на заработки, хотят работы и
денег. Ждут, когда первый плот на реке покажется. Почему это невинное
рабочее ожидание томительно людям, и когда таки показывается первый
плот - деньги же плывут! - тоска толкается в желудке, и вместо радости
- не то робость, не то желание, чтоб подольше не было этого плота:
короче, стремление потянуть ситуацию, в которой пока можно ничего не
предпринимать.
Это относится к первому приходу на новую работу, к переезду в
новый город. Оттенок страха, робости, неуверенности, тоски, желания
отодвинуть новую ситуацию.
Вот эта новизна многих ситуаций воспринимается человеком двояко.
С одной стороны, он сознательно хочет. С другой стороны, он
подсознательно побаивается, даже если ему видится и понимается, что
бояться ну решительно же нечего. Чего он боится? Или спросим иначе:
что вызывает у него отрицательные эмоции, нежелание?
Первое. Новизна грядущей ситуации означает неопределенность.
Никогда нельзя знать заранее всех подробностей, неизвестно какие
вылезут неожиданности и случайности, надо быть готовым к чему угодно.
Раз толком не знаешь еще, к чему, - ну так к чему угодно. Напряжение
неопределенности велико потому, что неопределенность может потребовать
всех твоих сил без остатка, и еще мало будет.
Неопределенность подступившего, но еще не наступившего - это
вроде наступления привидения: не знаешь, чего от него ждать и как в
случае опасности бороться и спасаться. Поэтому привидение страшнее
любого реального врага.
Перед неопределенностью человек беспомощен и беззащитен: есть
возможность нежелательных и неопределимых событий, но защититься от
них невозможно: не знаешь миг, когда потребуются от тебя действия, не
знаешь конкретных размеров и направлений опасности. А быть защищенным
от всего на свете в любой миг - никак не возможно.
Поэтому состояние неопределенности человек переносит до "
крайности плохо. Его нервная система пытается полностью
мобилизоваться, чтоб быть в любой момент готовой ко всему - и очень
быстро измучивается, устает. И вот человек уже готов даже к самому
плохому исходу - потому что лучше один самый плохой, чем в каждый миг
возможность любого из плохих. Как удачно выразился Мольтке-старший,
"лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас конца".
Разрушительную силу неопределенности во все времена хорошо знали
следователи, "разминая" подследственных до полной утери воли и
инстинкта самосохранения. Размолотый неопределенностью человек
сплошь и рядом кончал с собой, не в силах выдержать этой пытки - пытки
ожиданием чего угодно в любой миг.
Таким образом. Стремясь к какой-то цели. Человек втягивает себя.
В цепь ситуаций. Неопределенность которых ему тяжела и нежелательна. И
он хотел бы ее избежать. Как сейчас, так и в будущем.
Начинающему лыжнику при спуске с горы трудно держать равновесие
при каждый миг чуть меняющемся положении тела. И он сваливается
раньше, чем мог бы. Он мог бы еще ехать, но эта постоянная
неопределенность положения равновесия в каждый последующий миг достает
его, и вестибуляр приказывает: к черту, мне очень трудно, хватит,
падаем. Воля давит бессознательный голос вестибуляра, а привычка
сильно уменьшает неопределенность, и через энное время лыжник будет в
порядке.
Сходно и в жизни. Чтобы ехать, надо уметь заставить себя
преодолеть трепет неопределенности - и тогда она перестанет быть
неопределенностью, и даже наступит кайф езды: ты ведь сам хотел
кататься. А можно безопасно свалиться на бок - и тем самым сразу
разрешить ситуацию.
Консервативный инстинкт самосохранения велит избегать ситуаций,
чреватых неопределенностью: живи тем, что уже есть сейчас, чтоб было
спокойно и надежно. А стремление к максимальным ощущениям и
максимальным действиям - велит действовать. И в результате человек,
совершающий черт-те что в жизни, знаком и со страхом, и с тоской, - а
все равно прет вперед и действует.
Но вот этот инстинкт самосохранения велит кратчайшим и прямейшим
путем избегать неопределенных ситуаций: валиться на бок. Этот голос
может быть неслышим - но он никуда не девается, знай себе зудит свое.
Это вроде ультразвукового свистка для собаки: людям не слышно, а
собака команды выполняет. Вот так и сознание всегда прислушивается к
голосу "трусливого" инстинкта, велящего сидеть тихо в своей норе и не
высовываться.
И человек вдруг начинает устраивать сам себе обломы - которых
потом сам же себе не может объяснить. Он неожиданно хамит начальству,
или под моральным предлогом отказывается от выгодного предложения, - и
ломает себе карьеру. Он ищет поводов к ссоре с любимой девушкой. Или -
вообще труднообъяснимо! - впадает в странную прострацию и с какой-то
отчужденной горечью следит, как течение времени без всяких действий с
его стороны складывает ситуацию так, что он уже избавлен от
необходимости принимать ответственные решения и совершать
решительные шаги: все рушится само собой.
Стремление к поражению как стремление к такой ситуации, в которой
можно "отдохнуть", не напрягаться, продолжать жить на невысоком, но
спокойном, известном, лишенном неопределенности и тем самым
гарантированном от неожиданных опасностей и трудностей уровне.
Стремление к покою кратчайшим и легчайшим путем. Стремление к
предельному равновесию с окружающим миром.
Стремление к поражению как консерватизм инстинкта самосохранения:
ничего не менять! пусть все будет как есть!
При этом крайнее выражение стремления к поражению - это
стремление к самоубийству (см. "Самоубийство"): устроить ситуацию так,
чтоб уже вовсе ничего не нужно было опасаться, вовсе ни для чего
напрягаться не надо, равновесие с окружающей средой предельное.
Снимаем энергетический излишек живого существа, и продолжаем без
малейшего напряга продолжать существование в форме простого
круговорота веществ в природе. Наконец-то полный покой и полная
безопасность.
То есть. Любому человеку свойствен здоровый и охранительный
консерватизм, который предостерегает его от всевозможных авантюр с
сомнительным исходом, от опасных и трудных ситуаций, который велит
сидеть тихо, не высовываться, не рисковать и беречь все силы.
Предохранительная система.
И вот эта предохранительная система вмешивается во все наши
действия - с разной степенью успеха и эффективности. Вмешивается
"снизу", с уровня инстинкта, через подсознание. Она командует:
"Сократись! Делай меньше! Осади назад! Не нужно тебе этого!"
И человек начинает конструировать себе поражение, не осознавая
что это его собственные, добровольные и самостоятельные, шаги - рушат
цель, которую он сам себе поставил.
Таков основной аспект. Избежать огромности неопределенной
возможности грядущего поражения тем, что сразу, быстро и самому
устроить себе конкретное поражение - и тем покончить с мучительной
ситуацией ожидания и готовности черт-те к чему.
Есть еще аспекты. Вот человек вдевается в какое-то большое
предприятие. И все поначалу идет хорошо, даже - отлично!
Пахнет верхом успеха, о котором он только мечтал! И тут интуиция
говорит ему: "Не верю. Это слишком. Вряд ли.
Да нет, не будет этого". Интуиция говорит ему: "Ты не потянешь.
Это не твой уровень успеха. Сам чувствуешь, верно?"
Слушайте - все есть, все слагаемые успеха: и личные данные, и
стечение обстоятельств, и качество делаемого им дела. Но. Пройдет
время, и человек убедится: да, в том же месте успеха достигли люди
менее способные и подходящие, и не в лучших условиях. Что было? Это
можно назвать заниженной самооценкой, можно - неадекватной оценкой
ситуации, можно - неуверенностью в себе и своих силах. Единственное,
чего бедолаге не хватало - умения дожимать ситуацию, верить в себя,
переть вперед безрассудно, тем более что все складывалось в его
пользу.
Но. Он вдруг начинает совершать неадекватные, необъяснимые
поступки. Он начинает выдвигать какие-то странные, глупые, неожиданные
условия. Он вдруг по "необъяснимому внутреннему импульсу" нарушает
сроки.
Медлит, когда надо срочно действовать. По странной робости
перепускает кого-то вперед себя, объясняя себе это своей моральностью.
А фактически - он ищет поводов к поражению.
Зачем ему поражение? Для спокойствия. Какого спокойствия, он же
потом всю жизнь будет страдать? Будет. Что с того. Он полагал, что все
равно "не потянет уровень победы" - не выдержит, сверзится с вершины,
слишком трудно это для него.
Он боялся своей победы. Хотел, мечтал, стремился - но это пахло
таким количеством постоянных трудностей и беспокойств, что он
предпочел свалиться на бок и прекратить головокружительную езду. Его
нервная система потребовала равновесия с окружающей средой на более
низком уровне.
И еще один аспект. Стремление к страданию. Многие люди стремятся
к поражению - вроде как чем-то на всю жизнь огорченный человек (а кто
ж ничем не огорчен?..) в воображении присутствует на собственных
похоронах: он уже умер, теперь все хорошо и спокойно, процессия,
венки, его все любят, ну - сожалеют хотя бы, понимают ценность его
достоинств: такой отрадный и в горечи сладкий трагизм. С высот жизни и
здоровья приятно щекочет нервы и бередит чувства такая картина.
Вот так и с высот еще возможной и даже наклевывающейся удачи
отрадно - горько! сладко! остро! отрадно! - вообразить себе всю
глубину своего поражения: зато все в жизни познал, много перестрадал и
перечувствовал, что- то в этом очень значительное и манкое ощущается.
В мыслях и чувствах уже всего достиг и все потерял, всем насладился и
от всего перестрадал: огромную и богатую жизнь прожил... хорошо.
И бес толкает под ребро: давай! давай! сделай, чтоб так оно и
было! И делает. Оно и спокойно, и надежно, и отрадно, и богато для
мыслей и чувств.
Если мы посмотрим на тех, кто долез в жизни до самых вершин, то
без труда убедимся, что за редчайшими исключениями не отличаются
сверхудачники и сверхпобедители ничем незаурядным, кроме .огромного
самомнения, нерассуждающей уверенности в своих возможностях,
неотклонимой последовательности в спокойных шагах к цели. Да, неглупы,
работоспособны, упорны, но таких немало. Победителей же отличает то,
что они абсолютно не хотят поражений. Они делают для победы все, для
поражения - ничего.
Пока не дойдут до вершины - они раздражают людей своей наглостью,
безапелляционностью, самоуверенностью, отсутствием сомнений в
правильности своих суждений и действий. Ясное дело, таких людей
меньшинство. Это та цельность, которая граничит с тупостью чувств.
И - и - вспомните теперь о Цезаре и Наполеоне. Добравшись до
самого верха и полностью реализовав свои притязания, они впадают
(синдром достигнутой цели) в некоторую растерянность: а что теперь?
Где великая цель, к чему прилагать все силы? Это не машины для жизни
на вершине - это машины для достижения вершины. А поскольку с вершины
все тропы ведут вниз - они начинают стремиться к поражению: ибо только
в поражении могут обрести то максимальное действие, которое требуется
их мощным натурам. В победе они уже обрели все возможное и мыслимое.
Избранники богов умирают рано - да, но по своей собственной воле,
даже если не сознают ее.
Резюме хочется вынести, хотя уже и так все понятно. Стремление к
поражению - это стремление свалиться набок, чтоб не тяпнуться со всей
скорости и избавить себя от мучительного и рискованного труда лететь
по круче; а лететь все-таки хочется, натура требует самореализации и
самоутверждения.
Будем стараться писать обо всем и часто, особенно о личном развитие кое я себе наметил...
