Любовь, это некое влечение. Невлюбленные правда тоже имеют влечение к красавицам. Чем же отличаются влюбленный от не влюбленного?

В каждом из нас есть 2 начала, управляющие нами и нас ведущие, мы следуем за ними, куда бы они ни повели, одно из ниъ врожденное, это влечение к удовольствиям, другое - приобретенное нами мнение относительно нравственного блага и стреления  к нему. Эти начала в нас иногда согласуются, но бывает что они нахоятся в разладе и вверх берет то одно, то другое. Когда мнение о  благеразумности берет вверх, это называтся рассудительностью. Влечение же, неразумно направленное на удовольствия и  возобладавшее в нас своею властью, называется необузданностью. Необузданость берет имя от влечения его порадившего. Влечение к еде - чревоугодие, влечение к материальнобу богатству -  алчность.

Какую пользу и вред получит, от влюбленного и невлюбленного тот кто им поступает? Человек, подчиняющийся влечению, раб наслаждения, непременно делает  своего любимца таким, каким он ему будет всего приятнее. Кто болен, тому приятно все, что ему не противится,а что сильнее его и ему равно, то ненавистно. Любящий добровольно не переносит, что бы его любимец превосходил его или был ему равен, но всегда старается сделать его слабее и беспомощнее. Невежда слабее мудрого, трус храброго, общительный молчаливого. Такие или ещё большие недостатки в духовном складе любимца неизбежно ли возникающие или присущие ему от рожденья, услаждают влюбленного, он даже старается их развить, только бы не лишиться мгновеного наслаждения.

Влюбленные неизбежно ревнив, и, отстраняя своего любимца от многих других видов общения, притом полезных, благодоря которым тот мог стать лучше,он ему причиняет великий вред,но ещё несравненно больший, если не дает приобщиться к тому, от чего любимец более всего мог стать разумным, а ведь такова ечта жизни, к которой влюбленный не подпускает и близко любимца, боясь как бы тот не стал пренебрегать им. Придумывает и многое другое, что бы любимец ничего не знал и ни на что не глядел, кроме как на него, и этим был бы ему в высшей степени приятен.Значит, попечения и общество человека, охваченного любовью, никак не могут быть полезными для духовного развития любимца.

 

Влюбленный же для своего любимца, кроме того, что вреден, еще и всего несноснее при каждодневном общении. По старинной пословице, сверстник радует сверстника. Думаю, что равенство возраста ведет к равным удовольствиям и вследствие сходства порождает дружбу. Впрочем, даже общение со сверстниками вызывает иногда пресыщение; между тем навязчивость признается тягостной для вся кого и во всем. Что же до несходства, так оно чрезвычайно велико между влюбленным и его любимцем. Когда они вместе, старшему, но хочется покидать младшего ни днем, ни ночью: его подстрекает неотступный яростный довод, суля все время наслаждения его зрению, слуху, осязанию; каждым ощущением ощущает он своего любимого, так что с удовольствием готов ему усердно служить. А в утешение какое удовольствие доставит возлюбленному влюбленный, заставляя того провести с ним ровно столько же времени? Разве тот не дойдет до крайней степени отвращения? И все время над ним неусыпный надзор, его всячески ото всех стерегут, он слышит неуместную, преувеличенную похвалу, но точно так же и упреки, невыносимые и от трезвого, а от пьяного, кроме того, что невыносимые, еще и постыдные из-за своей излишней и неприкрытой откровенности.

Пока кто влюблен, он вреден и надоедлив, когда же пройдет его влюбленность, он становится вероломным. Много наобещав, надавав множество клятв и истратив столько же просьб, он едва-едва мог заставить своего любимца в чаянии будущих благ терпеть его общество - настолько оно было тому тягостно. Теперь он должен расплачиваться: вместо влюбленности и неистовства его властелинами сделались ум и рассудительность, между тем его любимец, не заметив происшедшей перемены, требует от него прежней благосклонности, напоминает все, что было сделано и сказано, и разговаривает с ним так, словно это все тот же человек. От стыда тот, но решается сказать, что стал другим и что, но знает, как выполнить клятвы и обещания, данные им, когда он был под властью прежнего безрассудства. Теперь к нему вернулись ум и рассудительность, так что он не способен стать снова похожим на то, чем он был прежде, то есть стать тем же самым, хотя бы он все еще совершал то же самое. Вот почему прежний влюбленный вынужден отречься и бежать: игральный черепок выпал другой стороной, и влюбленный, сделав крутой поворот, обращается в бегство. А прежний любимец вынужден, негодуя и проклиная, преследовать его, не поняв с самого начала, что никогда не надо уступать влюбленному, который наверняка безрассуден, но лучше уступать тому, кто не с влюблен, да зато в здравом уме. Иначе придется ему поддаться человеку неверному, сварливому, завистливому, противному, вредному для имущества, вредному и для состояния тела, а еще гораздо более вредному для воспитания души, ценнее которого поистине нет ничего ни у людей, ни у богов. - Платон, диалог Федр.