В колонках играет - Тэм. Ночь перед войной

Настроение сейчас - В ожидании реакции

Подумала-подумала и решила, что мне лень переписывать, настроение ушло. Пусть так остается. А что касательно измненных характеров героев по сравнению с мангой и аниме - будем считать это авторской точкой зрения. Хочу изменить только пару моментов. Но об этом - в следующей части.

... продолжение....

Сейя перевернулся на правый бок и проснулся от острой боли, словно копьем пронзившей его плечо. Он открыл глаза и попытался восстановить картину произошедшего. В памяти возник образ ссоры в самолете, звуки грозы и тонкая девичья ладонь, сжимавшая его запястье, не давая упасть.
Он с трудом выбрался из-под горы одеял и осмотрелся. Кажется, палатка. Они с братьями ставил такие, когда ходили в походы. Только у них, кажется, никогда не получались настолько уж кособокие и морщинистые сооружения.
Стоп! А где Харука? Ну, и пилот, разумеется!
Девушка обнаружилась сразу. Она завернулась в последнее одеяло и мирно спала. Светлые волосы слегка растрепались, придавая ей беззащитный и даже детский вид. Когда он окликнул ее, она нахмурилась и еще глубже зарылась в одеяло, но не проснулась. Он протянул к ней здоровую руку и слегка потряс.
- Харука?..
- Что?.. А?.. Сейя? – она встрепенулась. Он назвал ее по имени. Он все вспомнил?
- Что случилось? Где мы?
- В палатке, - Харука зевнула и села. Тело все еще ныло, намекая хозяйке на то, что после вчерашних потрясений и физических упражнений по героическому перетаскиванию грузов ему необходим более длинный отдых.
- Долго я был в отключке?
- В первый раз или во второй? – Харука снова душераздирающе зевнула. – Ты уже один раз пришел в себя, но почему-то меня не узнал.
- Я бы тебя всегда узнал, - обиделся было Сейя, но девушка звонко расхохоталась. – Что?
- Тогда ты сказал примерно то же самое. Как рука?
И тут Сейя вспомнил о боли, разбудившей его. С помощью девушки он снял куртку и свитер. Осмотрев плечо парня, Харука сделала неутешительный вывод.
- Вывих. Ладно, давай я попробую вправить. Так, стой спокойно!
- А где пилот?.. Ауч! – в глазах Сейи стоял серый туман, в середине которого пульсировала дикая острая боль. Как сквозь подушку он услышал удовлетворенное хмыканье Харуки и звук вставшего на место сустава. – Больно!
- А кому сейчас легко?
Харука нагнулась к своим вещам и принялась копаться в поисках чего-нибудь, что заменило бы повязку. Наконец она вынырнула наружу, потрясая сине-зеленым платком Мичиру, который скрипачка забыла в одном из карманов, когда месяц назад брала эту сумку с собой в дорогу. Сделав из него петлю, она пристроила руку Сейи.
С трудом они выкарабкались наружу. То, что осталось от самолета, было покрыто ровным слоем снега. Сейя грустно оглядывался по сторонам. В детстве он много раз ходил в походы, но посреди зимнего леса практически без вещей оказался впервые. Утешало одно – Харука. Несмотря на плохие отношения, он трезво оценивал происходящее.
Тено никогда не сдается. Она не начнет хныкать, проситься домой, в тепло. Она молча вытерпит все, кроме его подколов, разумеется. Но если она выйдет из себя, хуже будет только ему. Пока они в одной упряжке, нужно заключать перемирие.
Увидев, что Сейя все еще прижимает к себе больную руку, Харука загнала его в палатку и снова накрыла горой одеял.
- Харука?
- Что?
- Спасибо, что спасла меня… - последнее, что он помнил – слабая улыбка девушки в ответ на его слова благодарности.
Сама Харука снова свернулась калачиком под своим одеялом, но заснуть не смогла. Холод пробирал до костей. Она с завистью посмотрела на посапывающего Сейю, и в голове промелькнула давняя фраза Мичиру, которую та вычитала в каком-то журнале и часто повторяла. «Мужчина – это обогреватель, который иногда храпит».
Этот пока не храпит, но у него все равно одеял много, так ведь? Мысленно плюнув на все, Харука забралась парню под бок, почувствовала, как его рука прижимает ее к теплому телу, и заснула.
Уже утром Сейя проснулся и попытался сесть. Теплая рука Харуки не дала ему подняться, а коротко стриженая головка придавила левое плечо. Теплое дыхание девушки щекотало шею. Сейя на миг замер, потом расслабился и снова лег. Харука что-то невнятно пробормотала и поерзала, устраиваясь удобнее.
И тут Сейя сообразил, что если девушка проснется и увидит, как они лежат, вывихнутая рука покажется ему раем. Он переложил голову Харуки на одеяло, поднялся и выполз из палатки.
За ночь навалило много снега. Даже та тропинка, которую Харука протоптала, пока перетаскивала его и вещи из самолета, полностью скрылась под белым покрывалом. Похлопав себя по карманам, он обнаружил зажигалку, с которой никогда не расставался, хотя и не курил, и решил развести костер. Харука все-таки девушка, а им мерзнуть никак нельзя. Это он знал.
Спустя полчаса к теплому и веселому костру из палатки выползла Харука. Она сонно терла глаза и была похожа на обиженного ребенка, которому не дали досмотреть приятный сон.
- Есть хочешь? – спросил Сейя, кивая головой на гору готовых авиа-обедов. – Они не очень приличные, но питательные. Надо поесть.
- Угу, - Харука с самым серьезным видом скрылась в кустах. Появившись с другой стороны, она вытерла лицо снегом и плюхнулась рядом с Сейей на поваленное дерево. – Слушай, видишь вон там горы?
Сейя послушно проследил за ее рукой и кивнул.
- Ночью я слышала шум машин с той стороны. Я думаю, там дорога. Надо попытаться туда дойти.
Упаковка наконец-таки сдалась, и Харука получила в награду большой бутерброд с ветчиной. Сейя с умилением смотрел, как обычно невозмутимая гонщица, поглощает еду с видом ребенка, получившего на дне рождения самый большой кусок торта – быстро, жадно, словно его могут отобрать. Что-то она слишком часто стала напоминать ему ребенка. К чему бы это?
- Не подавись, - неожиданно для себя самого сказал он.
Ответ девушки, напротив, был вполне ожидаем. Сейя узнал о себе много нелицеприятного, услышал подробный маршрут дальнейшего передвижения и предложение придать ему начального ускорения.
– Разве можно быть такой грубой, - он покачал головой и отвернулся.
В наступившей тишине он отчетливо услышал хруст снега под ее ногами. Она положила руку ему на плечо, привлекая внимание.
- Прости, пожалуйста, - Харука сама удивилась тому, как легко ей стало извиняться. – Я виновата, не сдержалась. Давай мириться, а?
- Давай, - легко согласился Сейя, разворачиваясь к ней. – Давай будем друзьями, хотя бы пока не выберемся отсюда, идет?
- Перемирие?
- Перемирие.
Они важно пожали друг другу руки и стали собираться. Несмотря на все протесты Харуки, Сейя все равно потащил самое тяжелое: палатку и спальные мешки, - всучив Харуке только их изрядно опустошенные от ненужных и лишних вещей сумки. Кроме того, он еще и сам пошел впереди, протаптывая тропинку для девушки.
К вечеру они выбрались на шоссе. Асфальт был покрыт ровным слоем снега, о том, что перед ними дорога, говорил только дорожный знак. По-видимому, сегодня здесь еще никто не проезжал.
- Направо-налево? - устало спросил Сейя, опуская свою ношу прямо в снег.
- А почему выбор должна делать я? – поинтересовалась Харука, последовав его примеру. Ко всему прочему, она еще и плюхнулась прямо на сумки.
- А как же знаменитая женская логика? – ехидно спросил парень.
Харука сделала попытку надуться, но вспомнила про перемирие, и промолчала. Они развели костер, установили палатку (девушка хоть увидела, как она должна выглядеть в идеале) и уселись поближе к огню.
Когда настало время спать, Харука уселась в углу палатки и попыталась согреться под тремя одеялами. Сейя некоторое время наблюдал за ней, вспоминая прошлую ночь, а потом решительно откинул свои одеяла.
- Хару…
- Что?
- Мы же друзья?
- Друзья, - Харука постаралась ответить так, чтобы у нее не стучали зубы. Не получилось.
- Друзья должны делиться, - поучительно сказал Сейя и перетащил свои одеяла к ней.
- Хочешь отдать мне одно одеяло? – невесело усмехнулась Харука, укутываясь поплотнее.
Но Сейя расстелил свою постель рядом с ней и, наклонившись, обнял девушку за плечи.
- Что ты делаешь?
- Хочу объединить наше тепло, ложись, не бойся, - он осторожно опустился на спину и потянул ее за собой. – Устраивайся поудобнее.
Он отпустил ее лишь для того, чтобы дотянуться до одеял и укрыться ими вместе с несопротивляющейся Харукой. Одеяла мягким коконом обернулись вокруг них. Девушка чувствовала, как его тепло проникает сквозь ее одежду. Ей казалось так естественно лежать с ним в обнимку. И так невероятно соблазнительно.
– Я не могу спать с тобой, - вдруг сказала она.
– Друзья должны делиться теплом, правда? – он пристроил ее поудобнее в своих объятиях, опустив ее голову к себе на здоровое плечо, поближе к сердцу. – Я не собираюсь спать с тобой, я просто хочу спать. Рядом. Понимаешь?
Харука попыталась возразить против подобного вывода и поняла, что у нее нет ни единого аргумента. Если бы здесь была Мичиру, ее единственный настоящий друг, она, не задумываясь, разделила бы тепло с ней.
Ее пальцы у него на груди инстинктивно сжались, и, несмотря на несколько слоев одежды, она ощутила мощь его мускулов. Пусть это все неправильно, но они ведь действительно просто друзья. И если Сейя что-либо предпримет, он просто не дотянет до цивилизации.
Усмехнувшись своим мыслям, она на удивление быстро провалилась в сон. А Сейя еще долго прислушивался к ее дыханию, не замечая, что все ближе и ближе прижимает ее к себе.

...продолжение слудует...

Понимаю, что это свинство, рассказ и так маленький, но, Айренок, ты должна меня простить. Я хочу, чтобы тебе было действительно приятно читать этот фик. Чтобы не было каких-то неприятных ощущений. Надеюсь, что слова "продолжение следует" тебя не очень злят.

В колонках играет - Moon Revenge дуэт с Тами
Настроение сейчас - Странное и растрепанное

Я сегодня вдруг сообразила, какое воспоминание у меня самое раннее.
Тогда все было по талонам, и моя тетя и бабушка, жившие в Карелии, покупали в Петрозаводске то, что им было не нужно и отправляли нам: детское питание, одежду, сигареты папе и т.п.
И вот я, совсем еще маленькая, сижу на детском приставном стульчике на кухне в нашей квартире на севере (мы раньше жили в Мурманской области). Я возмущена тем, что моя бабушка не прислала мне детского пюре из груши. Вот только не помню, я возмущалась словами или про себя?
Почему именно груша? Не знаю, может, такое пюре было самое распространенное?

В колонках играет - Петлюра. Я опускаюсь на колени

Настроение сейчас - Ну................................

Вчера ворочалась с боку на бок, все думала про молодого человека и его отношение ко мне и, соответственно, мое - к нему. И в первом часу ночи пришла к определенному выводу.
Короче...
Я решила попробовать.
Пожелайте мне удачи!

В колонках играет - Тэм. Врата Готики

Настроение сейчас - стебное, но сонное.

Полезла на ЖЖ, нашла случайно адрес ЖЖ Тэм. На радостях хотела создать аккаунт, чтобы оставлять там комменты, но потом раздумала. Нужно еще продумать то, что я хочу ей сказать, и облечь в слова. И слова правильные, ибо даже если они идут из глубины души, то все равно нуждаются в очистке от маразмов.
Но дошла до странички "С чего начать". И вот, что из этого вышло. Запрос ЖЖ выглядел следующим образом: "Расскажите нам немного (или много) о себе. Кто вы, о чём ваш журнал, или что-нибудь ещё, что вы хотели бы здесь написать". Вполне стандартно. Вот, что я хотела ответить.

Если на вопрос "Кто вы?" я хочу ответить серьезно, то говорю про свой социалтьный статус - я студентка, заканчиваю пятый курс экономического факультета.
А уж если не серьезно, но правдиво...
Я - человек-авария, если у меня ничего не забинтовано, значит с меня только что сняли (или еще не надели) гипс, и вы наблюдаете меня в кабинете травматолога.
Автор фаников и рассказов. Есть сумасшедшие, которым это нравится. Я им сочувствую, но очень их люблю.
Дочь, подруга, соседка, приятельница, хозяйка одного кота по имени Ксан Ксаныч, носящего еще и прозвище Монстр Крысоглот Двенадцатый.
А с некоторых пор еще и старшая сестра. Правда, пока не получила на это согласия.
Вот такой я человек. Ничуть не хуже и, упасите слабую Асю Фро, надеюсь, не лучше остальных!
Люблю петь, но петь не умею. Хорошо, что звук из моей комнаты до родителей не доходит - слишком толстые стены и пол.
Ненавижу людей, но не могу без них. Становится скучно. А с ними - противно. Хорошо, что такие приступы социофобии (скоро слово выучу) у меня достаточно редки. Только как это молодому человеку объяснить, который каждый вечер считает своим долгом пожелать мне спокойной ночи, но почему-то в двеннадцатом часу и часа на полтора? И при этом о чем-то спрашивает, но не слушает, а все больше о себе рассказывает. Но это - большой плюс. От меня требуется только хмыкать (можно не в тему) и изредка поддакивать (уже желательно вовремя). НУ как ему сказать, что встречь по выходным мне пока достаточно, а иногда я просто не хочу разговаривать, особенно если день был тяжелый, глаза слипаются, мозг отключается, работает только автопилот (как у Токи, с себя писала - http://www.zhurnal.lib.ru/f/frodina_a_w/tokiri.shtml), и язык во рту похож не переваренную луковицу - противный и мертвый?
Э-эх, как же это обременительно - быть чьим-то, пусть и другом. Или он надеется на что-то большее? Мама!

В колонках играет - Erasure. Love To Hate You
Настроение сейчас - Уря!!! И всему миру - тоже!!!

В колонках играет - Тэм. Последний сон
Настроение сейчас - ыыыыы

В колонках играет - тихо, как в могиле
Настроение сейчас - Соответствующее. Гробовое