В ежа, если стакан водки влить, - у него колючки сразу в гребень собираются.
Стоит, качается, сопли по полу, нос красный, а если еще и очкарик - вообще
противно смотреть. В голову ему быстро ударяет, а песни у них сплош
идиотские, он так - то двух слов сказать не может, а тут еще икает,
приплясывать начинает, и балалаечку обязательно, они всегда с балалаечками
ходят, без них в спячку впадают, а если пьяный еж разорался, так через
полчаса их штук триста понаедет с бабами, с граммофонами и с салатами. И
тут, если жить хочешь, наливай всем. Водка кончается - растворитель наливай,
уксус, им лишь бы глотки залить, чтоб булькало, когда они по очереди с
письменного стола на воздушные шарики прыгают, это у них старинная забава.
Или один на шифоньер залезает и оттуда какие - нибудь грубые слова говорит,
а остальные внизу хором повторяют, и кто первым застесняется, тот идет
колеса у милицейских машин протыкать. А если баб они с собой много привезли,
то начинаются у них танцы, и свет выключают, а целуются они громко, и если
ты как дурак засмеешься, то они свет включают, и на ихние лица тебе лучше не
смотреть. И упреки их просто выслушать - считай, легко отделался. Деньги у
них часто бывают, а чувства меры никакого, и к полуночи вся пьяная орда
только в кураж входит, включая тут же рожденных и только что зачатых.
Здесь, правда, они о политике больше орут, но при этом пляшут, а кто устал,
того силой пляшут, а если орать не может, то хрюкать должен, иначе у них
считается не мужик, и они пальцами показывают. И когда под утро все ежи
кучей на полу храпят, а один в углу еще топчется и покрикивает - упаси тебя
Господь ему замечание сделать. Враз все проснутся и снова начнут. Надо
обязательно дождаться, когда последний еж фуражку на пол скинет, крикнет:
<Баста, карапузики!> и сам свалится. Только тогда можно сметать веником
совок и выносить на улицу. В общем, много хлопот с этими ежами. Поэтому я
с ними водку - ни-ни!