Один был мрачен и угрюм. Он не любил людей и солнце. И пряча в
красных шторах день, писал алтарным свечкам оды. Скрывался в чёрном хрустале, навесив капюшон в дороге. Бродя незримо для других, по тропам где гуляют боги. Любил кружащий тихо дым, летящий от кофейных благовоний. Он вечно был для всех чужим. Насмешкой в чёрном балахоне. Тонул он в книгах вековых, не веря ни векам, ни моде. И пал от тьмы он колдовской. Уснул в молитве пентаграмме. Открыв глаза на свет земной, упал на землю серым прахом.
Второму было мало место. Он верил что захватит мир гордыней томной и ухмылкой над властью и мечтой своей. Как кукловод играет куклой, играл людскою он душой. И в
синем небе знали звёзды, что он затмит их над собой. Он был тираном и убийцей, пожравший сотни душ. Никто не мог тогда сравниться, с его мечём и красотой. Он был уверен, что не нужно, ему тепла от рук чужих. И в одиночестве погас он, как пламя ветреной свечи.
Был третий, им играло солнце. Он был романтик и поэт. Ему закат дарил смятение,, и счастьем жёг шальной рассвет. Его любили, он влюблялся. В плену у
розовых картин и стен он обжигался об сиянье двух любящих сердец. Но загоревшись от влечения, сгорел в дурманящей весне. Он так же превратился в пепел, нашёл приют в своём огне.
Четвёртый был простым ребёнком. Не ведал он что значит смерть. И в
голубых ручьях топил он, десятки белых кораблей. В
зелёной тени под каштаном ласкал он мимолётный день. Внимая птицам что играли свой гимн в плену ветвей. Он был невинной жертвой бури, что унесла его мечты, и пав на землю как волчонок, вдохнул он прах всех тех троих.
И возродившись словно феникс, горя
оранжевым огнём. Он стал пророком в царстве тени.
Индиго что бродил дождём. Не важно кто сейчас с ним рядом. Не важно лето иль зима. Одна есть истина и правда.
Все эти люди – это я.
