С огромным интересом прочитал мемуары Давида Ортенберга (Вадимова) - редактора газеты "Красная звезда" вначале войны. Нечасто можно встретить художественное произведение, с дополнительными сюжетами и главами.
Дело в том, что я очень люблю Константина Симонова и считаю его одним из лучших русских писателей ХХ века. И особенно люблю "Так называемая личная жизнь. Записки Лопахина". Да, в этой книге Симонов, которому в годы войны не было и 30 лет, написал героя заметно старше себя - за 40, другое поколение. Но зато отдал ему свою жизнь - свои разборки с женой, ее неверность (кстати, "Жди меня" это ей - несмотря на все), свои поездки, встречи, друзей.
Именно поэтому так интересно прочитать мемуары человека, который выведен в романе как Deus ex machina.

«Deus ex machina» (лат. Бог из машины) — выражение, означающее неожиданную, нарочитую развязку той или иной ситуации, с привлечением внешнего, ранее не действовавшего в ней фактора. В античном театре выражение обозначало бога, появляющегося в развязке спектакля при помощи специальных механизмов (например, «спускающегося с небес») и решающего проблемы героев.

Редактор появлялся и говорил Симонову (Лопахину) что ему делать. Он отправлял его в командировки на фронт, он давал ему отпуск для решения личных дел, он правил его тексты... в конечном счете он решал кто будет жить, а кто погибнет - нередко командировки на фронт кончались гибелью репортера. Это поведение бога - его мотивы неизвестны, он всевластен.

И теперь у Ортенберга я читаю почему он делал то или иное действие. Он действительно знал много больше чем остальные сотрудники. Он ездил в генштаб и там узнавал многое из того, что не знали другие. Он регулярно общался с Жуковым, который даже в опале, понимал больше многих. С другими командующими фронтами. С Калининым. Со Сталиным в конце концов - он периодически писал письма Сталину с вопросами о том как поступить в очень спорных случаях. Например, можно ли критиковать командиров на страницах газеты? Или можно ли писать о чем-то и как? Вот только не все он мог сказать. Он мог послать журналиста и дать ему задание, но не мог сказать ему почему он делает это...

На все это накладывались его профессиональные черты. Его абсолютная уверенность, что писать о войне может только человек, который ее видел - который говорил с героем статьи (а это чаще всего было на переднем крае), который шел в рейд с танкистами, в полет с летчиками... Там есть удивительная сцена в книге Ортенберга. Когда два корреспондента вырвались из окружения на пробитой осколками и простреленной машине. Вся редакция им сочувствует и охает. Выходит Ортенберг и говорит - а что вы тут делаете? Я послал вас за очерком - где он? Они садятся в машину и едут назад.

Он кажется жестоким человеком и только Симонов после войны поймет его - он скажет, что Ортенберг был бесконечно добрым человеком, который переживал за каждого своего сотрудника. Он делал все, чтобы спасти их, решить их проблемы. Когда в редакцию пришел Алексей Толстой, то он накормил его - оказывается Толстой бедствовал тогда. Он выбил ему наркомовский паек. Он решал личные проблемы Симонова. Он вытаскивал из опалы Сталина людей. Да, он отправлял их на фронт, и он в своей книге написал - я считал и считаю, что никто, даже Сталин, не имеет права запретить человеку защищать Родину.

Вот что есть у Симонова о его отношении к людям:
"Вот вы меня сейчас подвозите, – когда они уже приближались к Пушкинской площади, сказал Петр Иванович, – а я вспомнил, как в сорок первом, зимой, ваш редактор рано утром сам приехал на этот аэродром и лично пристроил лететь под Елец, на Юго-Западный, вашего корреспондента. Я к нему: «Товарищ дивизионный комиссар, помогите, мне тоже до зарезу нужно!» А он мне: «Вот когда перейдете к нам в «Красную звезду», товарищ Белянкин, на что заранее согласен, тогда и буду вас в самолеты сажать. А пока что позвоните вашему редактору, разбудите, пусть встанет с постели, сам приедет и вас устроит».

Но газета должна выходить и он посылает своих друзей на фронт...

Он сам был в Сталинграде в самые опасные дни. Был на тяжелых участках боев под Москвой... но больше всего он сидел в Москве - потому что тут была его работа. И, хороший писатель, талантливый журналист - он не написал ни одного очерка за всю войну. Только безымянные передовицы от редакции. Потому что так было надо...

Очень интересно читать и сравнивать. Тем более что я сейчас сам главный редактор. И ... мне нравится этот человек!