the flocks of birds will rise, in undulations, and cover up the sky.
sick people, capable to cough their lungs out, when narcotized,
fall pale with faces down from second story heights.

and, chained those thoughts that leave the head,
in empty room, desire that overtakes the bet
leaves lead on tongues that cry for black.

from burning bridges the red light dwells
on faces in possession of some gentle thing,
blamed is the heart for signal smoke,
spits the farewell.

Когда влетая к высоте
С открытыми глазами,
Теряясь в блеске и шелке
С неразделенными чертами--
Теряя силы, теряя быль,--
То заполняет вакуум
Стонов взрыв.

Слегка тошнит, головокружение
От дымки цвета дребезжание.
Ты убаюканный от ласки,
Ты успокоивший все вши,
Не жаден, не желаешь взятки
Кому-то проданной
И раненной души.

И кажется, пришел мир свят;
И кажется, спасение:
Сей взлет, сие мгновение
Открытых окон, освящения
Телесной красоты,
Телесной музыки,
Телесной простоты.

Держась за воздух лир,
Зеваешь сладкий сон
О, Про блаженный мир,
Где под хрустальный звон,
Ты голым поедаешь
Диониса плоды:
Минуты бессознания,
Минуты дурманящей любви.

I find myself to be the main character of Dostoevsky's novel Idiot. yeah, the idiot...

"...man everywhere and at all times, whoever he might be, has preferred to act as he chose and not in the least of his reason and advantage dictated. And he might choose what is contrary to one's own interests, and sometimes one positively ought (that is my idea). One's free unfettered choice, one's own caprice, however wild it might be, one's own fancy worked up at all times to frenzy -- is that very "most advantageous advantage" which we have overlooked, which comes under no classification and against which all systems and theories are continually being shattered to atoms. And how do these wiseacres know that man wants... a normal, a virtuous choice? What has made them conceive that man must want a rationally advantageous choice? What man wants is simply independent choice, whatever the independence might cost and wherever it might lead. And choice, of course, the devil knows what choice."

white bedsheets, pillows on the floor, dog wars, beer leftovers, a cup of coffee and cherry turnovers, cute ladies, sunshine, incense, cigarette butts, neutral milk hotel, vitamins, and "that" smile on the face. oh, Sunday morning

we are as timid birds, we are as candles in the wind. we dream a wonderful dream that will disperse by morning. yet, let your awakening be not from the dream, but from a burning touch of nervous fingers on the silky skin.

the lights are off. any sound is misleading. but worst is silence. when at the heat of the party a glass of wine falls...
( gun is in the drawer.)
in this heavy silence, i can hear the trembling of earth caused by the highway. "Hello!" We will be happy now and forever. but only beeps on the other end of telephone wire.
Darkness at the end of the sentence...

pour some boiling lead on this beating heart! or tear it apart, then burn it in the universal fire, and laugh at its prayers for salvation,as you would laugh at those blind men who unquestionably believe in God. And, oh believe me, that this damned heart after all will still be breathing! Then, fucking, treat it with mercury or shoot a lethal dose of epinephrine!

Holy water burns like acid,
Incense seduce the sheep.
You're as clean as the Virgin Mary,
From your mouth the poison seeps

Eyes with pupils inward and heartbeat of a rabbit. We walk in circles of neglect. So, behind what do you hide yourself -- egoism, indifference, or the hysterical laugh?

И, колокол сердца моего
звонит в клетке из ребер,
где нехватает тепла;
брат героин, не томи
и не мучь меня,
не хочу я болей тебя...

Научите меня рисовать на холсте
Душу вытягивая, извивая,
Подобно дыму сандала.
Научите меня рисовать на холсте
Красной шторой свет заглушая,
Горячий чай на три разливая.
Научите меня рисовать на холсте
Моменты, что засохшие цветы,
В стиле гранж, как в памяти.
Научите меня рисовать на холсте
В виде коллажа из фото,
Чтоб видеть измерения глубже.
Научите меня рисовать на холсте
Чтоб в механизме сие
Сам Будда смеялся.
Научите меня рисовать на холсте
Чтоб кровь изможденных рук
Омывала тысячи жизненных мук.

Научите меня
... уставшую...
... неверующую...
рисовать иконы.

Waking up in darkness, in that womb of comfort and security, and finding courage to get out to that very light where one is exposed, where one is all alone. Tormented by fundamental fear of death and falling into the cycle of decadence, you wake up every morning and take four cups of strong black agony upon your dreaming mind: to explore, to learn, to create, and to become. Outside that dark, but familiar womb is the freedom unbounded, so go explore, learn, create, and become for you, like coal, will be blown into ashes one day. Giving into thoughts and doubts, days were wasted on covering the crown of our head and drawing the arrogant heart on our chest. Giving into temptation of lasting happiness, we searched for stability and security of someone else’s shoulder, but found only vulnerable bodies and desolation inside the womb. After all, all that is left is our hands and legs, and few decades before we turn into dust. Yet, still, every day, when you open your eyes bright light is most painful; every time, when you open the curtains in your room sunlight hurts the most; and, still every time, we are born sunlight makes us cry. Here is your life and its unbounded freedom, and here are your ashes.

Вот тебе и свобода без оправы, как горячий уголь ветром разнесется в пепел. Как долго нам пришлось прикрывать наше слабое темя и сколько нам пришлось рисовать свое гордое сердце. Остались лишь мысли и соблазн, который никогда не превратится в быль. Остались лишь руки, да ноги, и пару десятков лет пред тем как время раздует нас, как дым. Мы вечного счастья искали, а нашли вечное одиночество наших голодных тел в серых коридорах малосемейки. И, все равно, каждый раз мы раскрываем шторы -- солнечный свет больнее всего. И, все равно, каждый раз мы рождаемся -- солнечный свет больнее всего. Вот тебе и свобода, и вот тебе пепел от угля.

Мгновение бывшего тепла --
Мгновение солнечного дня,
когда в космический оргазм
взлетали наши ватные тела,
когда раскованно вкусив
все соки розы лепестка
и, нежно, в розовой, во, мгле
считая звуки сердца.
Bцепившись в облака
позволить быть себе ребенком
и напоить себя водой
касаясь чувствительного донца.
В твоих объятиях открывать оконца
для пастельных оттенков роз,
для ароматов свеже собранных цветов,
для осязаний дивно мягких:
шелковистых и сладко ватных,
для тишины Бетховена....


И быть пыльцой, рассеянною, ветром
в мгновенье бывшего тепла,
прошедшего, солнечного дня.
И быть пыльцой, рассеянною, ветром
не зная куда деть себя.
И быть пыльцой, рассеянною, ветром
заражая любовью вся.

Мои пальцы дрожали
И холодными были
Когда я прикасалась
К пианино глади
Оставляя отпечатки на глянце

Белые шторы взмывались
Белые шторы смывали
мои отпечатки на глянце

Это нежное смятение,
Это нежное ведение
наполняло музыкой зал
Как сухое вино наполняет бокал
опьяняло и звучало
Как хрусталь.

Холодные пальцы
Холодный песок
Туманное небо
Какой-то звонок
Молчание
незваных
людей
Дыхание
живущих
теней
Стоя в ряд
Вдоль томных
грязных
стен.
Чего-то мы
Ждали от
незаконченных
тем.

Сухая дрожащая рука
расстреляла белый лист--
один, другой
и последующий такой
Голодная женщина
сытой умерла --
Последняя пуля --
Последней точкой
легла.

Жизнь вертится катушкой:
Вот подушка, вот матрас:
Вот и сшилась моя мать;
Петля иголочкой задета:
Моя мать -- уже раздета;
Вот подушка, вот матрас:
Сшилась я, и вот те раз;

В пещере у костра
Слышны дыхания
Блестят глаза
На стенах озаренных
Танцуют тени рук
И ритуалы тел
Пленят себя.
Волна нашла и Бум.
Дрожание.

В лесу громадных древ
И зеленью укутанного неба
Под пение птиц
Касаясь нёба
Плывут тела
Журча ручьем
На брызги разлетаясь.
Бум.

Голодная женщина идет
Меж мавзолеев, меж больничных очеред.
Голодная в дали, снаружи
И изнутри -
Дух и мощи.
Голодная женщина
От зари, до зари
Готовит супы
Из собственной кости.
У нее нет мужа,
Нет сына,
Есть одна только дочь,
Что плачет голодной
Весь день и всю ночь.
Голодная женщина
Не свободна
И не сделает голодную свободной
Не один закон,
Не один мужчина,
Не один сумасшедший дом.
Голодная женщина
Ненавидит спать,
Ей снится сытая Божья Мать,
И Святому Духу не любит
Женщина ноги раздвигать.

Новое поколение уходит в экстаз
Новое поколение
Потерявшееся в правде, то лжи
Абстракционизме и Гениальности.
Новое поколение нас
Без рода и ценности,
Без Бога и верности,
Без пола и девственности.
Новое поколение
Вдыхающее героин
Борющееся с фантомом,
Что не победим
Новое поколение нас
Отца не имеющих
Выращенное матерями бредящими
Новое поколение
С телами тлеющими
Новое поколение нас
С глубокой пустой глаз
Тяжелой раной на душе
Поколение на отцовской войне
Живущее и не в реальности
И не во сне
Новое поколение нас
Вдыхающее углекислый газ
Поколение средь убитой природы
Алкоголь употребляющее в утробе
Поколение технологий
Поколение теорий
Поколение переевших
Поколение не доевших
Все равно и те, и те,
И те, и те,
И те, и те
На войне, Войне, ВОЙНЕ!


Разве в них будущее?

И тут встает один за другим,
Один за другим:
Те кто в коме, амнезии был
Те кто безбожно пил
Те кто банально глаза раскрыл
Их мозг, их мир не сокрушим
Их гены, как руки переплетены
-- все братья, все сыновья Земли.

Человек дворняга
Познавший много "ра-да"
Отравленный цианистым ядом
Убитый пулеметным зарядом
В его карманах денег нет
Его греет рассвет,
... свет, свет...

Человек бродяга
Что жил на хлебной крошке
Говорил правду, получал по бошке
Имеет мир, а не квартиру
Морщины, а не отшлифованную мину
Без денег, без стен, без времени,
Но в самом центре Круга
-- он Вселенная вырвавшаяся из круга.

Раз, два, -- , четыре, пять,
Свято руки буду целовать.
И с Венеры, да, на Марс
Глазами буду перелетать.
Все горные изгибы на руке твоей
Пройду рукой своей.
По рекам-венам проскользя
С запястья до дельта-треугольника.

Разбиваюсь об асфальт на кусочки водных капель.
Мне в любви любви не жаль,
Только мокренький мой плащик...
Прибежало мое время
И мне не куда от него бежать.
И Луна теперь, как бремя,
Глаз широкий округляет у окна:
Что ты смотришь, серебряный гений?
Ты же знаешь, что я теперь не одна.
Что зовешь меня, моя природа?
Зовешь и плачешь порой у окна,
Ведь тону не в свободных водах,
-- Утопаю в нем на всегда.

Слезы в тучах. В небесах
золотые купола.
На полу совсем одна.
Тело душиться в огне.
Тело нервом в потолке.
Тело веной на стене.
Тело голое мое пеплом,
пеплом чрез окно.
Угнетает тело томный звук теней
от деревьев веток и огней свечей.
Истекает кровью дождя вождь.
В черных косах тела
мечется чужая вошь --
Ложь. Точеный серп луны.
Капилляры света в
Черной мантии видны.
Сухая тишина.
Сухая комната.
Сухой стал дождь.
Высохло тело.
Всохла дрожь.
Грезы кучей в Небеса.
И в закрытые глаза
Кровь живая красная
Струей солнечного света
отрефликтирована.

Дребезжит душа, как свечка.
Я наивная овечка.
Я наивная овечка,
все иду за пастухом.

Молвит искренне, что любит,
а потом как даст плугом.
Я безумная овечка
все терплю и забочусь лишь о нем.

Утром в поле, я на воле под крутом
И наверное, от боли.
И наверное, от боли
не смотрю на лес и не глазком.

Молчаливо небо, солнце, поле,
Лишь назойлива оса,
Лишь назойлива оса
жужжит: "Дура, дура..."

Все. стекает слякоть
по лицу Земли.
и грязь втянула
грязь свою.
Я не могу, молчу.
И дождь вбивает
гвозди в землю.
И ветер рвет
Вселенную.
Я не могу,рыдаю.
Догорает вулканическое солнце
за дымовым туманом.
Я в концентрированный лагерь
своей болезни себя заковала.
Стены, пепел, стены вокруг.
Крики, стоны, крики слышны.
Я не могу, ору.
Небо дыма,
море огня.
Тишина.

Я перекрасила свои двери
черной краской
в траурный цвет.
Я забила все эти двери;
красной краской --
"Ее здесь больше нет."
Разбила Восточную стену
для Великого окна --
бесконечного неба,
солнечного светла.
Разрушила фундамент,
что разъедали крысы и черви,
дав им свободу, дав им уют.
Посадила в сырую землю
-- в центре--
твою алую розу-- мою.
Пусть пульсируют ее вены,
Пусть ее листья растут.
По утру -- перетащила книги
и достала свои пыльные листы
-- дадут корни-- к вечеру.
Голой на землю легла,
Бьет в голову живая вода.
Минералом хоронясь,
К космосу стремясь.

Как ты мне нужен сейчас!
Как ты мне нужен...
Капают слезы из глаз
И на улице стужа.
Мои руки холодные,
хоть и окутана я.
Мои мысли голодные,
как волки сжирают меня.
Не прельщает ни что, ни зовет,
и чай уж не греет,
и сон не берет.

Как ты мне нужен сейчас,
как ты мне нужен
хоть на часок
и я бы прожила еще месяц,
а может и год.
Боже, как ты мне нужен!
Ты сделал меня такой слабой,
простой, не тянущейся к славе,
живой. Живой! Живой!

И я рву свитер зубами,
необъятное расстояние меж нами.
Молю хотя б голос услышать твой
по телефонной трубке, а лучше в живой.
Как ты мне нужен, милый мой,
чтоб успокоить сердце
и растущую пустоту.
Ты мой бред наяву,
Я тебя люблю.... люблю...

Ты знаешь, я начиталась уже
-- туберкулезом больна.
Ты знаешь, накачала себя,
что скоро умру я.
И я представляю себе
эти последние дни
прикованные к постели;
эти кошмарные сны
и завывание метели;
тазики горячей воды,
капельки крови
и теплые руки твои
согревающие любовью.
Мне так не страшно умереть--
вкусив небесного вина.
Мне так не страшно умереть--
зная, что ты есть у меня.
И пусть комната будет в гротеске
от болезни беспричинно возлюбившейся мной.
И пусть воют волки и горят свечки
длиннейшей ночью темнейшей зимой.
Мне не страшно смотреть в глаза смерти:
завистливой, жадной, злой -- земной.
Наши души навечно вместе и любовь бесконечна--
оставят меня живой.

Я не могла уснуть опять--
томя себя сомнениями,
жизненными утверждениями;
готовясь отаковать
за задетое эго,
разбитые надежды--опять.

Меня послали на три буквы,
уверив в непригодности сия
и отсутствия таланта у меня.
А я рисую и пишу...
Что же делать?
Выть на Луну?

"Ты плывешь по течению",
унизили, "как говно".
Никого не волнует мое эго
и самость -- всем все равно.
Да, только холодно...
И что же делать?
Выть на Луну?

Мне робко сказали, "Мы вас не понимаем,
каких иных моралий приверженка Вы?
Простите, вы извращаете нормы и языки."
Конкретно душу засрали...
И что же осталось делать?
Выть на Луну?

Разъяснили, "Вы как бабочка-- то взлет, то падение.
Не для нашего мира Ваше рвение.
Мы не в силах просчитать траекторию Вашего продвижения
И Вы отказались в нашу игру играть.
Что с Вас можно взять?"
И ничего не осталось делать...
Как выть на Луну?
Угу.

Осталось лишь выть на Луну:
серебряную, вечную, светлую и беспечную.


И стала я, как Луна,
холодная, молчаливая и одна;
по утру уходящей в туманные леса,
ненавидя лучи солнца и начала дня --
игривого, мнимого и смазливого,
яркого, но лживого.

Как я хочу любить!
Без раздумий, выводов, сомнений.
Как я хочу сгореть безумно
от любви, что называют неразумной.

Переступив через собственные силы,
светом озарить наш мир унылый;
тебе всю глупую себя отдать,
не требуя взамен осыпать изумрудом.

Вдыхаю воздух переживаний,
становлюсь немного гуманней,
упрощаю свои слова,
снисхожу до тебя.

Я боюсь думать о будущем --
неизвестном, мною вымышленном.
Я боюсь увидеть тебя
через год, а может через два.

Я боюсь потерять эту любовь,
что правит мной и дает кислород.
Мне хочется ворочать горы,
молится Богу и дарить свободу.

Ты есть и мне от этого тепло,
Ты есть и мне от этого светло.
И пусть ты в постели с другой --
мне все равно. Я люблю, мне хорошо...

Мария Калина

She was a tiny ballerina;
Of dance, of art tsarina.
She soared in a flight
Against the gravity – so light –
Elusive dance on pointers
Unreal for the gawkers.
Inconstant and impulsive,
Beyond the hyle – impassive.

He was a cragsman.
On surface common human:
Slow and sure; in armature
His principles were pure.
All life towards the pike,
In limitations and the strike.
Never weak, but only winner
In the man’s game inner.

Once, in a half a second flight,
She reached his enduring height.
In antipolar, but equal might,
Mesmerized he dropped the right.
Without the wings, without the magic,
He stepped and fell in logic
And emptiness that under
Devoured him with his wonder.

He stepped and fell, and so,
Must know – the ballerinas also tend to fall,
For public never knows, at all,
The broken legs since afterglow.

Я попыталась написать стихотворение
по всем канонам --
в структурах, линиях превзойдя.
Увы, увы не вышло великого творения
В сухой эстетике я правил забыла,
какая мысль же меня вела.

И я смотрю на это новое искусcтво,
прямого смысла в нем не найдя,
но так приятны нечеткие оттенки слов,
принявших новый смысл для меня.
Я их читаю не ради глубоко думы,
не ради познания сущности житья.
Мне нравится движение, дыхание, мелодия,
оттенки, краски, ритмы...--
Абстракционизм в поэзии. О,да!

Я белой ночью смотрю на белый потолок.
Я темной ночью смотрю на темный потолок.
Я при рассвете смотрю на огненные рельсы
на них туманный паровоз
стремительно уходит под откос.
Я при закате смотрю на розовых фламинго,
что тянут наземь занавес oscuro цвета
и посиневши в индиго свете,
уходят в лес.

И если не найти вам смысла
в моем безграмотном творении -
найдите лед и бейтесь об него,
да так, чтоб лед смог
выбить все ваши сомнения
и мозг остолбиневши, в транс
от ритмичного движения, войдя -
увидел то, что вижу я.

Я словно была в плене, смутно ступая по реальности. Какой-то сверхъестественный экстаз гармонии завоевал мною с вечера, после прочтения "Holy the Firm".
....
Но сейчас я нахожу себя плачущей в туалете и спрашивающей вопрос моего существования: Чего нам не хватает? Почему мы не можем радоваться и быть кристально счастливыми? Почему мы бездушно слепы?
Странно, но я не плачу из-за боли в душе и не из-за стресса. Во мне нет провоцирующих эмоций. Я пуста.
В последнее время, я нахожу это эйфорией: пустой вой без эмоций. Просто необходимость организма очищаться.
.....
Перемещаюсь к свету. Нет солнца, нет тепла, но есть свет в прозрачности воздуха. Реальность. Холодная жесткая реальность, в думе теней, крепко сжимает меня своими цепкими обьятиями, вызывая дрож на моем теле. Я чувствую в ее свежем космическо-морозном дыхании как никогда комфортно и спокойно. Её холодный свет заполнил комнату, а теперь заполнил пустую меня."Ты не одна.... ты не одна...", -- шепчет мне, в лескую дрож вводя, она.

Я курю свои-и мечты
каждый день,
наполняя воздух тобой.
Наши сенсации вечны,
даже тень
еще кружит в танце с тобой.

Я смыкаю губы на-а-а тебе,
притяжение сильнее
чем лунное к живой Земле.
Я вдыхаю твои токсины сново,
ощущение вновь ново,
как после полета стоять на земле.

Я наслаждаюсь этим долгим
вдыханием твоей дымчатой души
в сердечные артерии и мозги.
Я наслаждаюсь от легкого
безсознания пытаясь задержать
дыхание, чтобы услышать пульс любви.

Холодно, холодно в дрож
бросало меня,
когда утром, когда утром
реальность и ложь
посещали меня.

Они скитались у окна
широкого, широкого,
как вся стена.

Они друг друга там душили,
то целовались, то лобзались,
и в теплый покрывальный мир мой
посягались.

Так суматошно тенями серыми бродили,
не различимы, не различимы -
сестры до могилы.

Но все же так незначительны,
незначительны,
с той ослепительной,
ослепительной, белой чистотой,
что за окном, широким окном.
Эх, ой...

Корки апельсина,
что с ароматом бодрящеe милым;
цветы жасмина
и чай зеленый стынет...

Как притягателен белоcнежный мир,
где мы танцуем средь покрывальных долин;
где лучи солнца, как струны арфы,
звучат задевая наготу нас;
где, как с водопада Ниагары
лечу бесцельно в глубину твоих глаз.
И в этом рук-ветвей переплетении
бесконечном;
И в этом безмолвном царстве счастья
быстротечном,
Мы, нежно прильнув губами,
возвышаемся над мирами.

Ты слышишь - эйфория, милый?

Я проснулась в январе,
глядя на слякоть,что в окне,
понимаю - горячее столетие
досталось мне.

Как мы можем воздвигать заводы,
топя белый снег и загрязняя воды?
Совсем потеряли ценности.
О, Ироды!

Опять катимся фатально
в последний день,настигший
цивилизации нам дальние.
Слепые иль неисправные?

Все по спирали, аль по кругу:
рождаемся, живем и умираем.
Зачем тогда мы убиваем друг же друга,
ведь знаем, знаем, что не уйдем от суда.

Ну, почему мы так безумно безразличны,
ведь в нас душа и каждый личность.
Зачем излишняя трагичность
в эту фатальную безграничность?

Мои глаза довольно хаотичны,
простите, мой взгляд должно быть неприличный.
Ха.Сарказмом неизлечимо ,увы, я больна.
Мисье, налейте же мне еще вина!

Я слышу музыку, не контролирую движение.
Должно быть дома забыла аппарат самоуправления.
Ну, что ты смотришь, как истукан,
я не иллюзия, я не обман!

И я сидела не своя
под небом черным, из кося
в твои печальные глаза глядя.
Ну, где же искорка?

В тайге уже забыта эйфория,
что нас роднила, что нас любила.
Как лучик солнца ускользнула,
прошедшим временем кольнула.

И мы сидим над горизонтом возносясь,
я смотрю на небо, ты же в грязь.
Опять, наши взгляды разошлись опять.
Я ухожу, твой холод мне не принять.

Умножаюсь в аллегории,
забываю про покои я.
Чувствую я импульсы в мозгу,
сердце логикой душу.

Иду по аллеи,
под деревьями я млею
и в тумане растворяюсь,
в пустоте пустотою наполняюсь.

Пронизывающий ветер-реальность,
и в тумане, и в тумане не имеешь жалость.
Широкими холодными руками,
ты морозишь мои слезы, мою слабость.

Они говорили о любви,
о которой не смели.
Они говорили о жизни,
которой не имели.
Они представляли будущее,
ими вымышленное,
материально-плоское,
зато лоское.

Они повторяли услышанные слова,
их объединяла пустота.
Не влагая мысли,
не влагая чувств,
роботы,роботы
со множеством услуг.

Почему их так много ?
Почему святое познание
на материальное состояние?
Не могут думать и не хотят,
бояться умереть, и родиться опять.

Абсурд! Ты не имеешь права!
Иди, ищи в болоте потерянные нравы.
Я неприлична?! Отнюдь, не правы.
Мне пошлы ваши методы управы.
Моя душа лишь требует брильянтовой оправы.

Меня бросало в жар
и щеки так горели.
Я сгорала, как Жанна Д'арк,
от безнравственности чувств метели.

Какая горечь, но глубина!
забвение, что не бывает от вина.
Я выпиваю ваше зелье полностью до дна!
Держите же, ведь я пьяна!

Под закатом красным грелась,
в гладь озера гляделась,
не узнавши блеска своих глаз
подумала на дне лежит алмаз.

Одежду в бок швырнула
и в холод темных вод нырнула.
Безуспешно с мутью билась,
не внимая в чем же тайна крылась.

По прошествию часов
солнце утопилось в куче облаков,
Нет, увы, алмаза там на дне,
не осталось блеска на лице.

Все надежды и мечты
Остались на грязной глубине воды.
Красные, потухшие глаза в ночи
орошали алмазами прибрежные сорняки.

опять...
на те же грабли наступать
и в пустоте иллюзий я не могу дышать.
опять...
как в замкнутом кругу,
к тебе и от тебя бегу.
опять...
тупое одиночество в душе,
мне кажется, лежит проклятие на мне.
опять...
увижу и начну мечтать,
воздвигать мираж и его же разбивать.
опять -
постоянное похожее движение -
гипнотизирует мое воображение.

на одном эмоциональном уровне,
но так различны.
твои повадки, твои привычки
в потоке темных дней - зажженные спички.

глаза твои источник целебной воды,
слова твои с чашки полной крови.
твое нестандартное самовыражение
в реальной жизни путь самоуничтожения.

в тебе столько агрессии,
пропащей жизни депрессии.
в твоей музыке , в "женохмелье"
столько забвения.

я не ищу ни рифмы,
не болей привлечения,
наполняет счастья литры
наше скользящее влечение.

увы, нет тем о которых мы бы говорили,
нет слов которые нас бы вдохновили.
животно ль, эмоционально ль
наши души совместимы?

наши ль мира очаровывают меня?
наши ль тела очаровывают тебя?

растворяясь в музыке востока,
опленина движением только.
бродящий дух по телу
зашкалил все пределы.

волной руки и глазом зорким,
с плеча и до последующего пригорка,
лавина чувств перелетает ,
потоком мыслей дыхания лишает.

http://a390.ac-images.myspacecdn.com/images01/109/...36dcc0ea3fac62c0a6128d288d.jpg
http://a800.ac-images.myspacecdn.com/images01/106/...e44c2efbf342b22384a038e59f.jpg
http://a923.ac-images.myspacecdn.com/images01/116/...55352b9974a91551cedf8109ea.jpg
http://a936.ac-images.myspacecdn.com/images01/100/...ad3aea54e87fff2c134718969f.jpg
http://a123.ac-images.myspacecdn.com/images01/17/l...cb8c47ffe01531381a5d43539a.jpg
http://a778.ac-images.myspacecdn.com/images01/83/l...09fde0a38d2a3db8155adb4351.jpg
http://a697.ac-images.myspacecdn.com/images01/104/...2b79a0fd2c4792f798bb6db348.jpg
http://a823.ac-images.myspacecdn.com/images01/112/...2e5e9b31c1e1a047c17b86d176.jpg
http://a953.ac-images.myspacecdn.com/images01/122/...5e5e1d62a211c4449e4c671bf0.jpg

я не романтик, ты же знаешь,
а теоретик. как же быть?
моя теория простая:
любовь есть, а значит можно жить.

я не хочу ломать природу
и нарушать закон бытья.
гармония - есть слово-
ты существуешь... я для тебя.

в круговороте сил природы упала я с верхушки,
тем самым завершив жизненный обряд,
но ты - валерьянка для меня-душки,
надевшей траурный наряд.

сегодня снова я летаю
и по законам жизни,я может завтра упаду,
но ты рука мужская
держи покрепче, с тобой не страшно.
с тобой не пропаду!

жизнь - шутка не простая,
не от смеха доводит до слез.
прошу,любовь, что мимолетная такая,
не рань мне душу вновь!

Страна моя несчастная,
глаза твои молящие,
что на яву зовущие
на поступки благотворящие.

Взор, что таит озеро Нарочь,
ведет меня не только во сне.
Да, только война посеела старость
на грязном от чернозема лице.

Волосы русые - рожья пшеницы.
Моя мать синеокая
в льняной пояснице
стоит в поле широком
в красных пятнах брусники.

в свое же честное моление,
взглянула ты в зеркальном отражении.
нет поводов для утверждения,
устала деточка до изнеможения.
страшно представить, какие не детские мысли
втянули твои глаза так далеко,
что появились черные широкие диски
под голубыми озерами, всохших так глубоко.
наивность, увы, от бога ты ее имела,
в реальности, как роковое яблоко поспела.

Отчуждение от ночи сплошной,
манящий закат стоит предо мной.
кто ты такой,
шестым чувством говорящий со мной.
от куда взял очарование
покорить потерянное ожидание?
пытаюсь тщетно внять я суть,
какой силой сослан освещать мой путь.

Indeed, thou been looking,
thou been searching.
Подбирала ты с обочин
грязных и затраханых мужчин.

С тухлой свино-миной
в бар-бардель тебя носило.
Ублажала и превозносила
грязных и затраханых мужчин.

Ненавистно льстила
честным женам тех мужчин -
перезатраханых скотин.

"Как глупо искать небосводы
средь замкнутых стен,
но все же не верю, не верю в свободу
без насождения стен!" -
говорила она просыпаясь,
говорила она и ложась.
Со стенки на стенку прыгала, разбиваясь,
но говорила опять.

Финансовые пирамиды
сделали нас ничтожнее гниды.
бестолковый эволюционный выбор,
деградация в биоценозе нашей планиды.

Негативо-энергетика преобладает.
во всем мире СМИ ненасытно пихают:
Таящие льды Антарктики - затопляют,
Вездесущно конец света предвещает.

Ваш Бог, тот что гонится за нами
со своими 10-ю речами,
забрал всю свободу,
милосердно оставив святую воду.

И ваше сладкое вино,
в бокале недопитом,
в дурман вводило ядовито,
порабощая в битве с фантом.

Я задыхаюсь в аду
в перерывах меж сигаретными дымами.
Вы построили стены,
да-к, бейтесь об них со слезами.