В один из осенних вечеров 1980 Олег Даль закрылся в своей комнате и остался наедине с магнитофоном, которому и высказал все, чем был переполнен, мечтая создать моноспектакль по произведениям Лермонтова...

1. Дума. «Печально я гляжу...» (1838) 

2. Журналист, читатель и писатель (1840) 

3. Звуки. «Что за звуки? Неподвижен внемлю...» (1830) 

4. Я жить хочу... (1832) 

5. И скучно, и грустно... (1840) 

6. Благодарность. «За всё, за всё тебя благодарю я...» (1840) 

7. Выхожу один я на дорогу... (1841) 

8. Отчизна. «Люблю отчизну я, но странною любовью...» (1840) 

9. Великий муж! Здесь нет награды... (1836) 

10. Завещание. «Наедине с тобою, брат...» (1840) 

Эта работа Олега Ивановича Даля (1941 — 1981) —пример художественной самодеятельности самого высокого порядка.

Не будучи профессиональным автором, режиссером, музыкальным оформителем, он однажды дерзко соединил все эти качества в едином стремительном порыве. Как это произошло? Какие силы двигали и управляли большим артистом, который в один из осенних вечеров 1980 года вдруг закрылся в своей комнате, как бы воспарившей на сёмнадцатиэтажную высоту над вечерним Арбатом, и остался наедине с самим собой и маленьким магнитофоном, которому и высказал все, чем был переполнен, мечтая создать большой моноспектакль по произведениям любимого поэта — Лермонтова. Наверное, такие же силы заставляют людей писать стихи, музыку, чудесные картины — силы, которые бьют тайным ключом, волнуют, захватывают художника.

Трудно представить, что конкретного сценария не было! Были, по сути, только список стихотворений и прикидки.

...Словно оказавшись в мире своей выстраданной мечты, он пытается осмыслить вслух этот «призрачный мир» и, как бы воображая действие на условной сцене, неторопливо поясняет его и читает свои любимые стихи. Или нет, не читает, а, кажется, переживает их вместе с поэтом...

Сергей Филиппов

Олег Даль читает стихи

Олег Даль - Серебряный шар - повествование Виталия Вульфа

  Автобиография Олега Даля, которую написал сам выдающийся актер, крайне лаконична. Он не дожил до 40 лет всего два месяца. Во время своей недолгой творческой карьеры Даль сменил несколько театральных трупп. В его "недобром" дневнике есть отнюдь нелестные высказывания о людях, связанных с актерской профессией. По мнению Вульфа, многое в характере Олега Ивановича становится понятным и объяснимым по прочтении его дневника и личных писем. Одно из таких "исповедальных" посланий и прозвучит в передаче (письмо к Анатолию Васильевичу Эфросу). Ведущий программы Виталий Вульф полагает, что трагедия жизни и смерти Даля связана с тем, что актер находился в постоянном конфликте с самим собой, в бесконечном поиске индивидуального пути в искусстве.

Олег Даль «Песня о золотом купидоне», песня из к/ф  "Не может быть" по рассказам Михаила Зощенко с участием Олега Даля и Светланы Крючковой

На экзамене в театральном училище Даль выбрал для себя два отрывка: монолог Ноздрева из "Мертвых душ" и кусок из "Мцыри" своего любимого поэта Лермонтова. И уже во время исполнения первого отрывка он буквально сразил приемную комиссию наповал: длинный и тощий абитуриент, с пафосом декламирующий монолог Ноздрева, привел экзаменаторов в состояние, близкое к обмороку. Хохот в аудитории стоял такой, что к ее дверям сбежалось чуть ли не все училище...

НЕВЕДОМАЯ СИЛА

Дар читать стихи — особый и редкий дар, как играть на фортепиано или на скрипке, как писать стихи. Однако сколько людей пишут и печатают зарифмованные слова, сколько людей постоянно терзают рояль и перепиливают виолу и какое количество актеров ежедневно читают чужие, именно чужие для себя по духу стихи. Причем последнее, казалось бы, делать легче всего. В самом деле, каждый грамотный школьник, не говоря уже о дипломированном актере, обязан прочесть наизусть стихотворения Пушкина и Лермонтова. И однако, быть Исполнителем стихов — редчайшее свойство.

Н. В. Гоголь писал: «Прочесть, как следует, произведение лирическое — вовсе не безделица: для этого нужно долго его изучать; нужно разделить искренно с поэтом высокое ощущение, наполнявшее его душу; нужно душою и сердцем почувствовать всякое слово его — и тогда уже выступать на публичное его чтение. Чтение это будет вовсе не крикливое, не в жару и горячке. Напротив, оно может быть даже очень спокойное, но в голосе чтеца послышится неведомая сила, свидетель истинно растроганного внутреннего состояния. Сила эта сообщится всем и произведет чудо: потрясутся и те, которые не потрясались никогда от звуков поэзии».

Неведомая сила слышится в чтении Олега Даля. Он душою и сердцем чувствовал поэзию вообще, а поэзию М. Ю. Лермонтова особенно. Его внутренний мир легко резонирует на настрой музыки трагических, философских, лирических стихов поэта. Не случайно Олег Даль сыграл и лермонтовского Печорина в телевизионном спектакле «Страницы журнала Печорина».

Олег Даль был актером безграничных возможностей. И чем протяженней временное расстояние от жизни рядом с ним до жизни с памятью о нем, тем отчетливее я это сознаю...

Когда я воображал, что поставлю «Гамлета» или «Моцарта и Сальери», я всегда видел его Гамлетом и Моцартом, при этом он мог бы быть блистательным Хлестаковым или Труффальдино! Вот таким был Олег Даль!

«Пластинки глупенькое чудо», как сказано у Б. Ахмадулиной, доносит до нас только малую толику Олега, но и она значительна, как малая часть значительного явления...

Всё это и впрямь похоже на чудо.

Представим себе Олега Даля сидящим у себя дома и сочиняющим вслух перед домашним магнитофоном некий будущий спектакль по стихам М. Ю. Лермонтова... Олега нет, а спектакль есть.

Вот уж, действительно, как тут не вспомнить Тютчева, современника Лермонтова: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется... и нам сочувствие дается, как нам дается благодать».

Олег! Мы тебя слушаем. Начинай.

Михаил Козаков

_______

https://www.facebook.com/profile.php?id=100005721458201