В колонках играет - Океан Ельзи-Квiтка
Настроение сейчас - норма

*
В жизни каждого человека есть любовь – безответная, больная любовь. Она оставляет шрам. На всю жизнь. рана затягивается, но остается грубый, уродливый рубец. Он на всю жизнь. иногда он болит. И ничего не помогает…

В жизни Мишель появилась эта любовь, когда ей было 17 лет. Это было унизительно и не приятно. Безответная любовь. Желание, которому нет и не будет выхода никогда. И Мишель унижалась перед этой безответной любовью… год, два… потом ей надоело. Она купила хирургические нитки и зашила рану. Без анестезии, на живую. Толстой, штопальной иглой. Кровь брызгала во все стороны, потом шрам гноился. Долго. Бесконечно долго. Воспалялся каждый раз, когда она видела Его…

Сантьяго смеялся. Пафосная, нарцистическая улыбка сводила ее с ума. Она хотела его всего. Каждую клеточку его тела, каждый сантиметр его души. Прогнившее чувство собственного достоинства воняло, отгоняло других молодых людей. Она издевалась над ними, делала им больно, рисовала шрамы в виде сердца тупым ржавым лезвием на их душах. Она мстила за свою не воплощенную мечту.

Мечта была красивой. Белой, с розовым оттенком, сладковатая на вкус – молочный шоколад с воздушным рисом и лесным орехом. Мечта была опьяняющая, как крепленое красное вино. Такой была ее мечта. После операции, когда она зашила свое сердце, мечта засохла: растрескавшийся шоколад на кровоточащих губах, скисшее вино по пищеводу.

Она помнила их единственный день, когда они были вместе наяву. Она запомнила его на всю жизнь, но лучше бы его не было… он подпустил Мишель слишком близко…

Сантьяго – наркотик Мишель. Его нет – ее ломает. Иногда – ремиссия. Но не надолго. Проходит месяц, два и все начинается сначала: бред, ломка, где-то там, ниже живота – острые боли. В такие моменты рубец на сердце краснеет, гной пульсирует, обволакивает растворившуюся в коже нить оболочкой спазмов. В такие моменты Мишель унижается перед Сантьяго: звонки, встречи, взгляд верной собачонки, пожирающий хозяина своей любовью…

Реальность, жестокая стерва с черным чувством юмора. Она любит издеваться над Мишель. Поэтому девушка ее избегает. Мишель создала Свой мир – окружила себя искусственными персонажами. Наделила их любимыми чертами, расставила в хронологическом порядке и теперь наслаждается. Разговаривает с ними, ругается, влюбляется и трахается. Там, в Ее мире – все как в реальности, только по ее сценарию.
Фальшивка. Некачественный продукт. У Мишель нет лицензии на эту программу. Ее разоблачают. Ее сажают в тюрьму. Там не любят таких как она. Там таких мучают: таблетки, электрошок, драки с полоумными людьми, у которых висят бейджики на белых, пахнущих морем и ветром халатах. Она бежит отсюда. Она совершила побег, она обвела вокруг пальца всех этих Бейджиковых… она воссоздала Свой мир, которого была лишена в голове. Не имеют права, не знают как: Нет такого закона, по которому отрубают голову. Но есть поправка, по которой сводят с ума…

В жизни каждого человека есть безответная любовь. Есть люди – сильные и слабые. Мишель была слабой.

Надпись на надгробии.

Отредактировать мою жизнь. я поручила это Свету. Он все может. У него должно получится.
- Я давно хотела тебя спросить, что ты собираешься делать дальше? Они не выпустят меня отсюда. Никогда. Они не верят почему-то в существование тебя…а я верю…только моей веры мало, чтобы быть свободной.
Свет. Сидит на окне, поглаживая рукой шершавые прутья решетки. На светлые, пшеничного цвета волосы падают лучи усталого, но яркого солнца и растекаются по волосам.
- меня не существует. Ты выдумала меня. – спокойный, ровный голос. простой перебор по серебряным струнам.
- а Антонио? А как же все те люди, с которыми ты меня познакомил?
- Антонио, наркоман. в его жизни реальность отсутствует. Вообще. Он просто подыгрывал тебе. – проносятся кадры. Кнопка обратной перемотки. Назад, в прошлое. Дом. Подъезд. Грязь, шприцы, запах марихуаны и странный, веселый парень. Вот Свет знакомит меня с ним, вот мы втроем разговариваем…

Свет смотрит на меня. Из его глаз мне улыбается солнце. Его тело светится ярким, теплым светом и, просачиваясь сквозь прутья решетки, растворяется в тишине утра.