Крыша старой девятиэтажки, ставшая свидетелем удивительных событий, как и другие перекрытия мегаполиса, была обычным прибежищем дворовой шпаны и всякого рода любителей «оттянуться по полной», пока…
Пока обычным, душным августовским вечером на её площадку не ступила эффектная молодая русоволосая женщина, одетая в лёгкое платье. Она уверенно подошла к самому краю и после минутного колебания поднялась на бордюр. Высота же, к удивлению «новой хозяйки крыши», не только не испугала, но, наоборот, погрузила её в лёгкое, пьянящее состояние. «Так вот какой ты ещё бываешь, адреналин», – улыбнулась она и медленно подняла взгляд на темнеющее небо. Вечер, постепенно перетекающий в ночь, был по-особенному тих. Зачарованная женщина стала наблюдать, как луна не смело, словно робея, сначала слегка прикоснулась губами к щеке величественного небосвода и вдруг… потеряв стыд, застыла в бесконечном поцелуе. А затем будто из ниоткуда появился завсегдатай городских крыш – нежный, пушистый ветерок. Привлечённый необычной грацией, он, как заправский дамский угодник, начал приставать к женщине со своими ласками. Гладя её густые, роскошные волосы и подчеркивая женственность гостьи, он всё с большим нахальством стал прижиматься к её красивой фигуре и потом, окончательно обнаглев, так и норовил залезть под платье. «Какой же ты прыткий и обольстительный», – кокетливо сказала она ему, оставив безуспешные попытки одёргивать каждый раз своё платье.
– Да уж, лучшего вечера для этого и придумать нельзя, – подтвердила свои мысли женщина. Ей хотелось даже не столько покончить с собой, сколько просто уйти из мира, который почти в одночасье стал абсолютно чужим и грязным.
В последнее время её всё чаще стало одолевать чувство неприкаянности. Для счастья вроде всё было: муж, собственное дело, дочь, которая недавно, как и она когда-то, пусть рано, но удачно вышла замуж. Однако размеренная и обеспеченная жизнь, делавшая её счастливой, просто перестала быть таковой. Причину этого она понимала, но понимала каким-то шестым чувством, так как объяснить этого не могла ни подругам, ни психологу. В своём мнении они были единодушны: виной всему пресловутый кризис среднего возраста, который по стечению обстоятельств переплёлся с перенесённой год назад операцией.
Конечно, операция по пересадке роговицы глаз была не из простых, но, имея круглый счёт в банке, многое становится доступным. Стоит заметить, что этому также способствовала ещё одна трагедия. Буквально на следующий день после того, как у неё в ДТП осколками стекла были повреждены глаза, где-то на другом конце города при ограблении ночного магазина была застрелена продавщица, глаза которой и послужили материалом для трансплантации. Именно после этих событий и начались внутренние переживания в её душе, а также различного рода беспокойства, абсолютно неясного характера. По совету психолога женщина даже приобрела цветные линзы, так как её глаза были раньше карими, а потом стали вдруг голубыми. Но результата это не дало, и она выбросила их за ненадобностью. Кто-то ей искренне сочувствовал, а кто-то скрыто злорадствовал. Муж же считал, что виной всему – травма головы, полученная в той злосчастной аварии. И никто не верил в то, что окружающий мир она стала видеть совершенно другим. Всё сваливали на банальное психическое расстройство.
– Эх, ещё бы дождик пошёл и можно шагнуть вниз, – только успела подумать женщина, как неожиданно за её спиной раздался мужской голос:
– Девушка, уходите отсюда. Сегодня с этой крыши должен прыгать я.
Обернувшись на голос, она увидела молодого мужчину, который, подойдя к ней, вдруг остановился и, пристально поглядев в её глаза, растерянно и удивлённо спросил:
– Марина, ты? – и тут же как от наваждения тряхнул головой.
– Нет, извините, я Инга, – по инерции, не понимая, что происходит, сказала женщина и, посмотрев в его грустные глаза, удивилась, что они ей почему-то очень знакомы.
– Мы раньше виделись? – спросил он. – Меня, кстати, Александром зовут.
– Не уверена, может быть, – запнулась она, оглядев его внешний вид. Опрятный, скромно, но со вкусом одетый мужчина, был явно не из тех кругов, где она обычно бывала. И вот странность: если бы раньше Инга только презрительно фыркнула в ответ, то теперь же ещё больше заинтересовалась странным незнакомцем.
– Определённо я вас раньше видел, – прервал её размышления Александр, – только вот где?
После этих слов наступило долгое молчание: мужчина и женщина внимательно смотрели в глаза друг друга. Первым затянувшуюся паузу прервал Александр:
– Почему здесь?..
– Не знаю, эта крыша видна из моего кабинета вон того небоскреба, – указала Инга на сити-центр, здание, что возвышалось над городом в двух кварталах напротив.
– А я, к слову сказать, хотел было вчера пробраться на его крышу, чтобы перед тем как… ну вы понимаете, о чём я, ощутить свободу полёта, но не прошёл через охрану. Оттуда, хоть с парашютом можно прыгать. Сейчас же вынужден настаивать, чтобы вы оставили меня здесь одного.
– И не подумаю, – стала перечить Инга, – я пришла первая, и вы просто обязаны пропустить даму вперёд.
– В лифт – пожалуйста, но не здесь. И между прочим, я бы вам не советовал этого делать.
– Посоветовал тот, кто сам хочет быть первым, – горько ухмыльнулась женщина и нарочито перешла на показную вежливость, – а вы, сударь, эгоист.
– Да как я посмел бы, мадам, – парировал Александр, – не могу же я спокойно наблюдать за женщиной, которая хочет испортить такое милое личико.
– Это комплимент? – хмыкнула она, – однако юмора вам не занимать.
– Неужели, мадам, вы думаете, что без вашего падения у гастарбайтеров не найдётся другой работы, как…
– Ну, что же вы, сударь, замолчали? Как что? Отскребать меня от асфальта? Бросьте, я уже взрослая девочка. Ну так что будем делать? Может, кинем монетку?
– У меня другое предложение. Давайте, Инга, поступим так: каждый поведает о своих причинах, и у кого они будут более убедительны, тот и получит право первого падения?
– Заманчиво. Ладно, уговорили, я согласна и посему вам как джентльмену позволяю поведать первым, – улыбнулась женщина и села на бордюр, свесив ноги в пропасть ночной улицы.
Заключив такое необычное пари, Александр сел рядом с Ингой и, не глядя на собеседницу, стал рассказывать о том, что около года назад он потерял любимого человека – Марину, которая была застрелена при банальном ограблении магазина. Однако его горе не только не уменьшалось, а, напротив, с каждым днём всё сильнее угнетало его душу. Время оказалось чертовски неважным лекарем. Если бы мужчина во время своего повествования смотрел пустым взглядом не на проезжие машины, а на Ингу, то непременно бы заметил, как её глаза расширялись от удивления. Окончив рассказ, Александр продолжал молча смотреть на снующие внизу авто, пока вдруг невольно не вздрогнул от нежного прикосновения к своей руке таинственной собеседницы.
– Саша, – тихим и печальным голосом обратилась Инга к нему, – я здесь.
И поглощенный до боли знакомым взглядом незнакомки, он услышал её историю.
По истечении рассказа они всё поняли без лишних слов. Инга вдруг осознала то, что её личная жизнь, построенная на удовлетворении собственных прихотей, создала некий вакуум в собственном сердце, который потом и заполнила душа другого человека. Об этой же иронии небес думал и сам Александр. Время спустя они встали, многозначительно посмотрели на крышу противоположного небоскрёба и, не сговариваясь, шагнули с бордюра вниз… в сторону лестницы…
Через два дня после случившегося в утренних номерах городских газет были опубликованы статьи о мужчине и женщине, бросившихся накануне вечером с крыши сити-центра, самого высокого небоскрёба города. По утверждению некоторых очевидцев, после длительного свободного падения у молодых людей раскрылись два парашютных крыла, и эта таинственная пара растворилась где-то в закате за чертой города. Однако были и такие, которые клятвенно уверяли, что это были отнюдь не парашюты, а настоящие крылья. Кому верить – решать вам, могу лишь доподлинно заверить только в том, что с тех самых пор о них мне лично ничего неизвестно. И, кстати, отдам в хорошие руки замечательные крылья…
|
 |
